Нейтрально-враждебный - Сергей Арьков

не свойственная робкому школьнику. И вместо того, чтобы отправиться в свою комнату, он зашагал вниз по ступеням.

— Он мне все равно не сможет навредить, — шепотом убеждал себя Стасик. — Он ведь заперт. А дверь крепка, как и прежде.

Но чем глубже он спускался, тем слабее становилась его решимость. А когда впереди замаячил конец лестницы, Стасик был близок к тому, чтобы изменить свои планы и трусливо сделать ноги. Остановившись, он с минуту мешкал, но затем все же заставил свое тело двигаться вперед. Последние ступени проплыли под ним, и он вступил в короткий коридор.

Испускаемый шаром свет упал на поверхность железной двери. Та показалась Стасику еще страшнее, чем в прошлый раз. Таинственные символы ярко выделялись на ее темной поверхности. И стоило надолго задержать на них взгляд, как эти закорючки начинали дрожать, а затем приходили в движение. Одновременно с чем на Стасика наваливалась неприятная слабость, словно нечто извне пыталось подчинить его своей воли. Поэтому на дверь лишний раз он старался не смотреть.

Держась у самой лестницы, откуда наиболее удобно было начать осуществление тактического маневра под кодовым названием «паническое бегство», Стасик негромко позвал:

— Эй, ты?

Его дрогнувший голос глухо канул в тягучую тишину древних стен, и полностью растворился в ней. Ответа не последовало.

— Привет? — вновь позвал Стасик, в этот раз чуть громче прежнего.

И вновь ничего.

Но ведь не показалось же ему в прошлый раз. Он точно слышал здесь чей-то голос. Почему же сейчас ему никто не отвечает?

Стасик, впрочем, догадывался, почему. По всей видимости, он находился слишком далеко от двери. Чтобы быть услышанным, требовалось подойти чуть ближе. Требоваться-то требовалось, но что-то Стасику не очень-то хотелось этого делать.

Не сходя с места, он вытянул вперед шею, и задал глупый вопрос:

— Ты там?

Тишина в ответ.

Стасик оказался перед дилеммой: бросить всю эту затею и вернуться в свою кровать, или рискнуть приблизиться к двери на пару шагов. Пара шагов, это ведь пустяк. Она погоды не сделает. Если, конечно, речь не идет о прогулке по минному полю. Или по древнему сооружению, окутанному проклятиями и темными древними чарами. Потому что в таких интересных местах и одного шага может быть достаточно, чтобы он оказался последним событием в биографии.

Первый шаг дался относительно легко, а вот второй потребовал от Стасика всех его сил и всей храбрости. Ноги буквально приросли к полу и отказывались повиноваться. Страх удерживал их на месте лучше любого клея. И все же Стасик превозмог свой трусоватый организм. Два крошечных шага были сделаны. Он приблизился к двери сантиметров на семьдесят, а чувствовал себя так, будто только что одолел хворостиной двух драконов, подбил из рогатки три немецких танка, и спас из пожара пятьдесят человек.

— Доброй ночи, — произнес Стасик, уже не зная, что ему говорить. Он с трудом находил общий язык даже с обычными людьми, поскольку не имел реальных живых друзей и богатого опыта общения с ними. А сейчас ему предстояло наладить контакт с каким-то неведомым существом, которое может быть настолько же далеко от человека, как он, Стасик, был далек от таракана.

— Я здесь был позапрошлой ночью, — напомнил он. — И ты тогда что-то говорила.

Стасику не был наверняка известен пол томящегося в застенках существа. Он не был уверен даже в том, есть ли у него вообще какой-то пол. Но он мог поклясться в том, что в прошлый раз точно слышал возле двери женский голос, и решил ориентироваться на эту информацию. Больше, потому что, было не на что.

Ответа вновь не последовало. Подземелье тонуло в вязкой древней тишине. Единственным источником звуков в этом месте был сам Стасик.

— Если не хочешь разговаривать, то я тогда пойду, — пригрозил он. — Уже поздно. Мне спать пора.

А сам с содроганием подумал — нужно подойти ближе. До двери слишком далеко.

Нужно-то нужно, но храбрости на этот подвиг у Стасика уже не осталось.

В нерешительности он топтался на месте. Уйти сейчас, значило не добиться ничего. Но подходить ближе было слишком страшно. Стасик, чуть поразмыслив, решился на еще один шажок в сторону двери. Всего один небольшой шажок. И ни шагом больше. Если и это не поможет, он просто покинет подземелье, и никогда больше сюда не вернется.

Он осторожно шагнул вперед.

Дверь, огромная и страшная, резко надвинулась на него своим темным зловещим монолитом. Жуткие символы на ее поверхности вновь пришли в движение. Стасик моргнул, но в этот раз наваждение никуда не исчезло. Звезды, кресты, совершенно непонятные, не виданные им прежде, фигуры медленно плыли по поверхности металла.

Внезапно свет шара в его руке начал тускнеть, отступая от двери и стен. У Стасика от страха перехватило дыхание. Интуиция и кишечный спазм однозначно сигнализировали о том, что на него надвигается нечто. А еще невольно подумалось, что за недолгое время, проведенное в правильном мире, он успел превратиться в удивительно безрассудного храбреца. Прежний Стасик уже давно бежал бы отсюда без оглядки, оглашая руины своим паническим воплем. Точнее, прежний Стасик ни за что не пришел бы сюда. Особенно в одиночку. Особенно ночью. Да и днем, в принципе, тоже.

Но и теперешний Стасик не блистал великой храбростью. Он невольно заскулил от ужаса, больше всего на свете боясь выронить единственный источник света из своих непослушных трясущихся рук. Пусть шары и были сделаны из особо прочного стекла, но именно в этом месте они почему-то раскалывались с поразительной легкостью.

Свет сжимался вокруг него, сужая круг, за границами которого стеной вставала жуткая тьма. Стасик уже с трудом мог разглядеть дверь, но все же заметил, что ее поверхность изменилась. По ней пробежали волны, магические символы суетливо смешивались и разлетались.

Нужно было уходить. Нет, бежать. И чем скорее, тем лучше.

Стасик уже приготовился взять низкий старт, как вдруг в тишине, которую до этого нарушал только грохот его смертельно перепуганного сердца, прозвучал тихий женский голос. Стасику уже доводилось слышать его во время своего прошлого визита.

— Кто здесь? — донеслось из-за двери.

Голос словно бы долетал издалека. Такой эффект, вероятно, создавала непомерная толщина металлической плиты. Та глушила звуки, отчего казалось, что собеседница находится от него на порядочном расстоянии.

— Здесь кто-то есть? — спросила она. — Пожалуйста, отзовитесь.

Несмотря на то, что долгожданный контакт с обитателем подземелья наконец-то был установлен, Стасик не испытал по этому поводу бурной радости. Испытал он иное чувство, зато такое бурное, что едва не грохнулся на пол без чувств. Он попытался взять себя в