Круг - Бернар Миньер

— Значит, ты в курсе…

Она взглянула ему в лицо своими дивными зелеными глазами.

— Да.

— И знаешь, где…

— Где ты их нашел? Вообще-то, да. Венсан меня просветил.

— И рассказал, при каких обстоятельствах?

Она кивнула.

— Шарлен, я…

— Молчи, Мартен. Ты не должен ничего мне объяснять.

— Венсан сказал, что речь идет о человеке, которого я когда-то знал?

— Нет.

— О человеке, которого я…

— Перестань, Мартен.

— Шарлен, я хочу, чтобы ты знала…

— Прекрати!

Официантка, подошедшая за деньгами, поспешила удалиться.

— Я серьезно, Мартен, в конце концов, мы не муж и жена… и не любовники… мы вообще друг другу никто…

Он промолчал.

— Кому есть дело до моих чувств…

— Шарлен…

— Скажи, Мартен, ты никогда ничего ко мне не испытывал? Мне показалось? Я все придумала? Проклятье!

Сервас посмотрел на Шарлен. Она была чертовски хороша, любой нормальный мужик пожелал бы ее. На сто километров вокруг не было женщины соблазнительней Шарлен Эсперандье. Так почему она выбрала его?

Он лгал себе все эти долгие месяцы. Да, у него было чувство к Шарлен… Возможно, она именно та женщина, которую он искал… Да, он думал о Шарлен чаще, чем готов был признать, и воображал ее рядом с собой в постели — и во множестве других мест. Но не мог не думать о Венсане. И о Меган. И о Марго. И обо всем остальном.

Не теперь…

Очевидно, она тоже почувствовала, что момент неподходящий, и сменила тему.

— Думаешь, мы в опасности… Меган что-то угрожает? — спросила она.

— Нет. Гиртман зациклился на мне. Он не станет цепляться ко всем тулузским полицейским.

— А если он не сможет достать тебя? — встревожилась Шарлен. — Если этот человек действительно осведомлен так хорошо, как вы полагаете, он должен знать, что Венсан твой друг и ближайший помощник. Об этом ты подумал?

— Да, конечно, я об этом думал… Сейчас мы даже не знаем, где он находится. Честно говоря, я не верю, что существует хоть малейшая опасность. Венсан никогда не видел Юлиана Гиртмана. Швейцарец понятия не имеет о существовании Венсана. Будьте чуть более осторожны и осмотрительны. Можешь поговорить с директором школы, где учится Меган: пусть убедятся, что никто не шатается вокруг здания, и не оставляют девочку одну.

Он попросил охрану для Марго. Возможно, стоит сделать то же самое для всех близких ему людей? Для Венсана, Александры?

Внезапно он вспомнил о Пюжоле. Проклятье! Если его подчиненный заступил на дежурство и занимается наблюдением, он увидит, как они с Шарлен ведут более чем оживленную беседу на террасе кафе… в отсутствие ее мужа. И что, скажите на милость, он об этом подумает? Пюжоль терпеть не может Венсана и не откажет себе в удовольствии разнести сплетню.

— Вот же черт… — пробормотал Сервас.

— В чем дело?

— Я забыл, что сам являюсь объектом слежки.

— Кто может за тобой следить?

— Члены команды… Из тех, кто не очень любит Венсана…

— Ты говоришь о тех, кого поставил на место два года назад?

— Вроде того.

— Думаешь, они нас видели?

— Понятия не имею, но рисковать не хочу. Сейчас ты встанешь, мы пожмем друг другу руки и разойдемся.

Она нахмурилась.

— Это просто смешно.

— Прошу тебя, Шарлен…

— Ладно, как скажешь… Позаботься о себе, Мартен. И о Марго…

Она помолчала.

— И еще… Я хочу, чтобы ты знал… я здесь и всегда буду здесь — для тебя. В любой момент.

Шарлен встала, протянула Сервасу руку через стол, ушла и ни разу не обернулась, а он не смотрел ей вслед.

В 10.30 его ждали в Генеральной инспекции. Когда он вошел в кабинет Сантоса, тот был занят разговором с женщиной лет пятидесяти в красном костюме. Очки на кончике носа, поджатые губы — вылитая школьная училка старого образца.

— Садитесь, майор, — пригласил Сантос. — Позвольте вам представить нашего психолога доктора Андриё.

Сервас посмотрел на психологиню — в кабинете было два свободных стула, но она осталась стоять! — и перевел взгляд на Сан Антонио.

— Вы будете посещать госпожу Андриё два раза в неделю, — сообщил тот.

Сыщик содрогнулся.

— Я не понимаю…

— Все вы понимаете.

— Скажите, что пошутили, Сантос!

— Вы склонны к депрессии, майор? — Женщина вмешалась в разговор, глядя на Серваса поверх очков.

— Я отстранен? — перегнувшись через стол, спросил Сервас у толстяка-комиссара.

Сантос взглянул на Серваса маленькими глазками из-под тяжелых, как у ящерицы, век.

— Нет. Пока нет. Но вам необходимо пройти курс лечения.

— Какой курс?

— Ладно, ладно, будем называть это наблюдением.

— Наблюдение, как же!

— Майор… — Сантос слегка повысил голос.

— Так вы подвержены депрессии? — повторила свой вопрос доктор Андриё. — Прошу вас ответить на этот простой вопрос, майор…

Сервас не удостоил ее даже взглядом.

— Где же логика? — возмутился он. — Одно из двух: либо я нуждаюсь в лечении — и тогда меня необходимо отстранить, — либо вы признаете, что я годен к службе, и тогда этой… особе нечего здесь делать. Просто, как дважды два.

— Это не вам решать, майор.

— Прошу вас, комиссар, — простонал Сервас. — Вы же ее видели… При одном взгляде на эту женщину у меня появляется мысль о самоубийстве.

Мясистые губы Сантоса под пожелтевшими от табака усами растянулись в улыбке.

— Так вы свои проблемы не решите, — бросила задетая за живое дама. — Неприятие действительности и сарказм вам не помогут.

— Доктор Андриё — специалист по… — не вполне убежденно начал Сантос.

— Комиссар… вы ведь знаете, что там произошло. Как бы вы реагировали на моем месте?

— Потому-то вас и не отстранили. Мы учли, под каким давлением вы находились. А также всю важность проводимого вами расследования. И я не на вашем месте.

— Майор, — снова вступила в разговор докторица, — ваша позиция контрпродуктивна. Могу я дать вам совет? Было бы…

— Господи, комиссар, я рехнусь, если вы ее отсюда не… удалите! Дайте мне пять минут и позвольте все объяснить. Потом, если захотите, я на ней женюсь… Пять минут…