Колокола тревог - Анатолий Терещенко

— рабочие более не доверяют его правительству, поскольку оно не выполняет своих обещаний;

— реформаторы рассматривают его решимость сохранить в целости жестко централизованный Союз как главный фактор, приведший к нынешнему политическому кризису.

Горбачев пошел на апрельские договоренности отчасти потому, что пытался задержать свой политический закат, но они не вернут ему былых позиций. Всенародно избранные руководители и законодательные собрания республик обладают несравненно большей легитимностью, чем центральное руководство, и без сотрудничества с ними осуществление Горбачевым его политики делается практически невозможным.

Ключ к разрешению нынешнего кризиса в руках России и Ельцина. Он, по всей видимости, преуспеет в своих усилиях по созданию сильной, всенародно избранной президентской власти и победит в намеченных на июнь выборах. Это усилит его позиции в споре с центром, подчеркнув одновременно нелегитимность положения Горбачева.

Хотя Горбачев, продолжив свои политические кульбиты, и продержится еще какое-то время, трудно поверить, что он окажется способным восстановить упавшее политическое влияние и вернуть себе политическую инициативу. Даже в случае с апрельским соглашением, он, кажется, в основном лишь реагирует на события, не имея какого-либо долгосрочного плана игры.

Прошлой осенью он с готовностью вошел в союз с руководством КГБ, армии и КПСС, но не захотел пойти на использование силы для восстановления власти центра в том масштабе, в каком это требовали от него сторонники жесткой линии, так что их альянс рассыпается на глазах.

Но в результате его поворота в сторону традиционалистов большинство реформаторов не доверяют более Горбачеву. Ельцин в данный момент все еще проявляет готовность работать с ним из тактических соображений, но многие другие реформаторы отказываются сотрудничать с Горбачевым и критикуют Ельцина за его действия. Их сотрудничество продолжится только в том случае, если Горбачев будет готов к демонтажу политической системы, во главе которой он сейчас находится.

Суть нынешнего кризиса в том, что ни существующая политическая система которую Горбачев пытается сохранить, ни только обозначающаяся новая система не способны эффективно совладать с новым подъемом общественных требований углубляющимся экономическим кризисом. Короче говоря, Советский Союз находится сейчас в революционной ситуации в смысле перехода от старого к некоему пока еще неопределенному новому строю.

Как и в Восточной Европе на протяжении последних двух лет, в СССР ныне налицо те политические составляющие — ненависть к старому политическому строю, раскол в политической элите и нехватка у нее твердости; неуверенность в надежности служб госбезопасности и все более активная организованная политическая оппозиция, которые способны смести нынешнюю политическую систему и ее руководство.

Основополагающие цели реформаторов и традиционалистов в отношении будущего Союза диаметрально противоположны; поэтому маловероятно, чтобы горбачевский так называемый центристский курс, помог выйти из кризиса. В глазах реформаторов, в особенности в России, решающее слово остается за народом, который может свободно выбрать, принадлежать ли к новому Союзу и на каких условиях.

Для традиционалистов такой взгляд является революционным, и они по-прежнему настаивают на сохранении основ системы с доминированием центра. Хотя отдельные умеренные представители каждой из сторон готовы к компромиссу в этом кардинальном вопросе, те из них, кто обладает необходимым политическим влиянием, органы безопасности и КПСС от традиционалистов, всенародно избранные руководители и законодательные собрания от плюралистов, — не желают делиться реальной властью с другой стороной.

В этом кардинальном вопросе быть не может выхода из тупика, поскольку в условиях воздержания сторонников жесткой линии от широкого использования насилия власть продолжит смещаться в сторону республик. Тактические компромиссы между двумя сторонами могут, однако, придать этому процессу эволюционный характер, предотвратив доведение кризиса до точки взрыва или изгнание со своего поста Горбачева.

Горбачев вряд ли сможет сохранить прежние властные позиции, новее еще играет важную роль. Что особенно важно, его сотрудничество с плюралистами будет существенно для обеспечения плавного перехода власти к республикам и уменьшения вероятности насильственной акции со стороны приверженцев жесткой линии, стремящихся повернуть этот процесс вспять.

В случае участия в передаче власти он мог бы помочь в решении особо болезненных для традиционалисте вопросов, таких, как сохранение армии и обеспечение пенсий военным.

Кроме этого, в течение переходного периода Горбачев мог бы по-прежнему играть ведущую роль формировании политики центра, в особенности в вопросах внешней политики обороны. Если же он не пойдет на сотрудничество, политическая ситуация будет дальше ухудшаться и Горбачев окажется все более политически изолированы уязвимым для тех политических сил, которые требуют его ухода.

Ему бы мало что оставалось, кроме как уйти в отставку или опереться на традиционалистов, что помощью насильственных мер попытаться стабилизировать ситуацию, попадая при этом во все большую зависимость от них.

Зная образ действия Горбачева в прошлом, можно предполагать, что, невзирая на такую опасность, он снова увильнет от решительных действий и попытается заполучить для центра как можно больше полномочий. Его неспособность внутренне порвать со старым порядком — в его понимании скорее патерналистским, чем репрессивным — оказалась важнейшим фактором, способствовавшим нынешнему кризису, поскольку мешала принятию реалистических мер в отношении проблем страны.

Если он будет двоедушничать в попытке сохранить существо старой системы, политическая и экономическая ситуация лишь ухудшится, и чем дольше это будет продолжаться, тем больше вероятность, что нынешняя политическая система будет внезапно сметена.

Последние заявления и действия Горбачева наводят на мысль, что он отчаянно стремится удержать власть, и если уступит дорогу другим добровольно, то в высшей степени неохотно.

Он и его советники, судя по всему, всячески преуменьшают остроту стоящих перед ним проблем и он, возможно, все еще полагает, что сможет вскоре повернуть ход событий на 180 градусов. Не исключено, однако, что по мере дальнейшего разочарования от неудач, Горбачев добровольно уйдет, убедившись, что его позиции непоправимо ослабли.

Собеседники, видевшиеся с ним все эти последние годы, находят его все более обескураженным и упавшим духом, и, возможно, он начинает терять политическую волю. Продолжающиеся проблемы со здоровьем также могут повлиять на его выбор в пользу отставки.

Те шаги, которые Горбачеву надо предпринять для превращения апрельского соглашения в работающий документ — анафема для большинства традиционалистов. Помнящие о судьбе своих коллег в Восточной Европе — о казни Чаушеску в Румынии, процессе над Живковым в Болгарии и подобной же перспективе для Хонекксра, не вывези его тайно советские представители, — они, вне всякого сомнения, осознают глубину ненависти к КПСС и КГБ в СССР, и ряд из них в частном порядке давали понять, что боятся за свою жизнь.