Узел времен - Грэм Хэнкок

Леони снова обернулась, — огни приближались.

— У тебя есть другие предложения? — закричала Мэри. Ее едва было слышно за ревом мотора и плеском воды, рассекаемой носом лодки.

— Да, — крикнул в ответ Мэтт. — Немедленно сбрось газ, нам надо укрыться на берегу, живо! Вот тут, среди деревьев… вот это место подойдет.

— Давай, Мэри, — подбодрил коллегу Баннерман.

— Здесь мы сможем немного переждать, — продолжил Мэтт. — Сохранять полную тишину, не включать никаких фонарей. Если они промчатся мимо твоего причала и пойдут дальше вверх по течению, мы будем знать, что они здесь не ради нас. Если остановятся… было бы неплохо беззвучно спуститься обратно по течению реки. Я предпочел бы затопить их лодку, пока они обыскивают приют.

Мэри уже сбросила газ и развернула катер к берегу.

— Выглядит опасно, — пробормотала она.

— Но мое предложение менее опасно, чем оставить их у нас на хвосте, — ответил Мэтт. — Если у них есть оружие, то на открытой воде мы станем для них отличной мишенью.

Джунгли подступали к самому берегу. Гигантские ветви папоротников висели, как опахала, над ними возвышались громадные деревья, с их ветвей причудливо свисали лианы и мох. Мэри заглушила мотор и позволила течению снести катер на ближайшую отмель под огромной пальмой, упавшей в воду. Встав на носу катера, дон Эммануэль перекинул веревку через ствол и пришвартовал к нему катер.

Огни неизвестных были уже достаточно близко, Леони и ее друзья уже слышали утробный рев мотора катера чужаков. «Они бы нагнали нас в пять минут», — подумала Леони.

Судя по всему, пристань была метрах в четырехстах ниже по течению, и незнакомый катер был уже совсем близко. Леони взмолилась, чтобы он прошел мимо, но вместо этого услышала, как мотор сбросил обороты, и огни двинулись к берегу.

— О’кей, с этим ясно, — сказал Мэтт. — Все со мной согласны?

Теперь уже никто не сомневался, что никакого шанса спастись, уходя вверх по течению, не было. Как только они завели бы мотор, их услышали бы и быстро поймали. Ничего другого Леони в голову не приходило.

— Я согласна, — сказала она.

— И я, — сказал Баннерман. — Это рискованно, но больше ничего не остается делать.

Мэри и Эммануэль переговорили по-испански и согласились. Альтернативы у них не осталось.

— Если тебя зажал в угол голодный ягуар, лучше самому напасть на него, — прошептал дон Эммануэль.

«Времени у нас в обрез, — думала Леони, пока течение несло их обратно к пристани. — Аполинар, не обнаружив их катера у причала, очень скоро поймет, что они сбежали. С другой стороны, шаман должен будет обыскать приют, чтобы двинуться дальше. Даже мужчины, быстрым шагом или бегом, будут добираться до приюта минут пять. Еще пять минут, чтобы обыскать приют и выяснить, что там никого нет, и еще пять, чтобы вернуться на катер».

Значит, у Мэтта на все не больше пятнадцати минут…

На минуту сквозь просвет облаков выглянула луна, ярким лучом осветив пристань в полусотне метров от Леони и ее компании. И хотя небо вновь затянуло облаками, они успели разглядеть у пристани большой скоростной катер с двумя моторами. Пришло время действовать. Подруливая коротенькими деревянными веслами, Эммануэль и Баннерман быстро развернули лодку к берегу, и Мэтт бесшумно соскользнул в воду.

За несколько секунд до этого Леони пыталась отговорить его. Разве нельзя что-то сделать, не залезая в воду?

— Нет, — ответил Мэтт. — На катере должны были кого-нибудь оставить. Это единственный способ добраться до него так, чтобы он не услышал.

До того, как они покинули Икитос, Леони воспользовалась ноутбуком Баннермана и посмотрела в Гугле информацию об Амазонии. В результате она знала, что огромная река и ее основные притоки населены ужасными тварями — мерзкими крокодилами, которых называют кайманами, вырастающими в длину до шести метров, анакондами размером с пожарный шланг, пираньями и даже бычьими акулами, приспособившимися жить в пресной воде.

Нырять в такую реку было чистым самоубийством. Она поглядела на светящиеся стрелки своего «Ролекса». Мэтта не было уже семь минут.

Где он, черт его дери?

Леони глянула на Баннермана и Мэри, сидящих на корточках по обе стороны от нее и вглядывающихся в темноту. Их напряженные лица были освещены лунным светом, пробившимся сквозь облака. Эммануэль остался на носу, в руках у него была веревка, удерживающая их катер на месте. В любую секунду он был готов сняться с якоря. Только один сигнал Мэтта…

Но его не было.

Восемь минут…

Девять…

Он погиб?

Его сожрал один из этих долбаных кайманов?

Его захватил в плен или убил тот, кто охранял катер Аполинара?

Люди проклятого шамана, ушедшие обыскивать приют, должны вот-вот вернуться, и, даже если Мэтт жив, будет слишком поздно что-то делать. Леони начала непроизвольно считать секунды, глядя в темноту.

— Давай, Мэтт! Давай! Давай! — шептала она одними губами.

Охотники-Навин глядели на них расширившимися от ужаса глазами, обезумевшие от постигшего их горя, но, тем не менее, Рия видела, что они готовы сражаться. Просто чудо, что в ее отряд еще не полетели стрелы.

— Остановитесь, братья, — произнесла Рия на языке племени Навин. — Мы вам не враги.

Она знала, что Уродцы никогда не начнут бой без ее приказа, и мысленно обратилась к Дриффу, Бонту и Лигару, призывая их опустить оружие.

— Не надо торопиться. Я хочу попросить вас отпустить нас.

Рия только сейчас убрала в ножны длинный кремневый нож, обвела рукой горящее стойбище и увешанные телами деревья, а потом и свой отряд.

— Нас всего семеро. Нам не по силам сделать такое!

Она кивнула на женщину, прибитую к дереву головой вниз; та все еще судорожно дышала и не сводила обезумевших от боли глаз с Рии и ее отряда.

— Я всего лишь хотела освободить ее от страданий, мы не сможем спасти ее.

Ближайший из охотников, тот самый, который несколько мгновений назад кричал на Рию, опустился на колени рядом с умирающей, коснулся ее лица и тихо спросил:

— Любовь моя, кто сделал с тобой такое? Где наши дети?

Он протянул руки к тому месту, где ее кисти и запястья были прибиты к дереву. Его пальцы дрожали, не решаясь прикоснуться к окровавленным камням. Поглядел наверх. Ноги женщины были прибиты к дереву тремя крупными кремневыми шипами, раздробившими ей лодыжки и разорвавшими суставы. Охотник-Навин только теперь осознал, что не сможет ее спасти. Он судорожно вздохнул, провел дрожащей рукой по глазам.

— МЕСТЬ! — заорал он. — Я ОТОМЩУ ЗА ЭТО!

После этого он достал из-за пояса нож и перерезал женщине горло. Встал на колени и молча смотрел, как жизнь покидает его любимую.