Принцип действия - Сергей Зайцев

– Макс? Макс Хуллиган? – недоверчиво переспросил Саня Большой, но пилоты, словно сговорившись, промолчали. Догадываюсь, почему. Незачем подтверждать очевидное. Тяжело это повторять. Тяжело такое слышать теперь, когда…

Неважно. Все неважно. Мне вдруг захотелось немедленно выбраться из «Следопыта», робот вдруг стал ненавистен. Остро. Нестерпимо.

Но я заставил себя спросить:

– Как это произошло?

На этот раз, когда я закончил отладку уже полностью восстановленного ремонтниками «Шершня», и добрался из ангара до «забегаловки», вся компания – капитан Бола, Шайя Цедзе, Саня Большой, Петр Свистун, Грегори Верный – все находились здесь.

Разместившись за столиком посреди кубрика, пилоты обсуждали темы насущные. Над самим столиком парил виртуальный куб оперативно-тактической голограммы, демонстрировавший участок транспортной траншеи от космопорта до «Гряды» протяженностью в сто шестьдесят километров: зона предстоящей схватки по Спору. Фигуры роботов, разбросанных друг от друга на разные расстояния в соответствии с отрабатываемой схемой боевого взаимодействия, при таком масштабе уменьшались до парочки микроскопических пикселей, поэтому вместо них горели сигнальные точки их местонахождения.

– Простая задача, – язвительно говорила Шайя на повышенных тонах, когда я вошел, ее взгляд буравил Саню Большого, расположившегося за столом напротив. – Особенно если учесть, что обороняться нам будет некогда, зато роботы противника будут долбить нас в хвост и гриву! Гонка на выживание, а не «простая задача»!

– Я не говорил, что будет просто. Ты сама это только что выдумала, а теперь вешаешь на меня всех древолапов из Дикого Леса, – проворчал в ответ Саня Большой, смешно надувая щеки. Он сидел в расслабленной позе, сложив массивные руки на выпуклом животе, со слегка сонливым взглядом – вид человека, законно заслужившего отдых и не собирающегося отказывать от него ни за какие коврижки. – Даром что ли подобное состязание носит название «Горячий Бег»? Бежать будет горячо. Даже жарко. И вообще, Шайя, ну, сколько можно, мы же все обсудили. Тем более что сейчас от нас все равно ничего не зависит. Командор-полковник просто поставит нас в известность, когда закончит переговоры с Арбитром и этим «миротворцем»… майором Лоболедом.

– Майор! – презрительно фыркнула Шайя. – У них что, не нашлось никого посерьезнее? И куда подевался предыдущий командующий, прима-генерал Белый? С чего это вдруг «миротворцами» командует какой-то майор? Они считают, что уже выиграли этот Спор, раз поручили командование майору? Просто унизительно…

– Да какая разница, какое звание у командующего Военной Бригадой «миротворцев»? – Большой был само недоумение.

– Вот именно, не о том думаешь, лейтенант, – Бола в привычной манере не столько кивнул, сколько едва наметил кивок. Сейчас капитан был без головного убора, но короткие вьющиеся волосы облегали его череп словно черная вязанная шапка. Спокойное смуглое лицо уроженца Сокты, казалось, ничего не выражает, разве что тревожный блеск его узких, да еще и прищуренных глаз говорил иное. Бола все-таки испытывал волнение, думая о предстоящем бое. Как и все мы. Хотя и прятались за внешней беспечностью.

– Слушайте, где я вам всем так пятки отдавила, с чего это вдруг вы на меня так напустились, а? – возмутилась вдруг Шайя, окинув собеседников сердитым взглядом.

Я молча улыбнулся, чувствуя странную грусть. Умеет стрелки переводить. Кстати, Шайя с Петром сидели вместе, на сдвинутых стульях, и рука пилота вполне уверенно обвивала талию девушки. Еще бы – личный герой Шайи Цедзе, спасший ее от диверсанта. Шею Петра обтягивал белый корсет из медпены. Повреждение голосовых связок оказалось серьезным, рана на шее еще не зажила, и говорить Бонус пока не мог, поэтому лишь согласно кивал словам «свежеобретенной» подруги, поддерживая ее целиком и полностью во всем. На мой взгляд, Петр выглядел счастливым человеком. Благосклонность девушки определенно оказалась для него подарком судьбы. И он совсем не походил на того дуболома, каким его описывал Макс… Впрочем, с диверсантом Петр схватился крепко и основательно, вот где пригодилась его задиристость. Сумел задержать врага до появления Танити, хладнокровно расстрелявшую наемника едва ли не в упор…

Странная история. Темная. Шайя уверяла, что диверсант явился именно за ней. Зачем она, обычный пилот ИБээРа, понадобилась «миротворцам»? Загадка, которую так никто и не решил. Даже въедливая Танити Стокс, хотя и вызывала Шайю в кабинет для допроса раза четыре, вместе с Петром – из-за ранения его приходилось допрашивать посредством лоцмана, видимо, так и не пришла ни к какому выводу.

Так как я вошел тихо, а народ был занят разговором, то на меня никто сперва не обратил внимания. Но стоило мне посмотреть на Шайю, как она тут же почувствовала внимание, подняла на меня взгляд. Все ее напускное возмущение куда-то вмиг испарилось, девушка расплылась в дружеской улыбке:

– О-о, наконец-то, наш эксперт пожаловал! Как поживают «первопроходцы»?

Петр тут же одарил меня ревнивым взглядом, а Саня Большой запустил мощную длань куда-то за спины Шайи с Петром, выдернул лишний стул и приставил к столу. Выполнил он это, даже не привстав, благо длина рук позволяла.

– С «первопроходцами» полный порядок, – ответил я, подходя ближе и усаживаясь на предложенное место, – можете обкатывать хоть сейчас, а вот меня лично больше интересуют последние новости по Спору.

В целом народ был настроен ко мне дружелюбно, дважды поучаствовав в бою на их стороне и доказав, что чего-то стою, я заслужил их расположение, и мне это было приятно. Тешило самолюбие. Вот только Булочка… Мрачный, насупленный Грегори Верный смотрел куда угодно, только не в мою сторону – с того самого момента, как я вошел. Почему-то он считал меня виновным в том, что случилось с Максом Хуллиганом. В том, что сейчас Макса с нами нет, и уже не будет. И я до сих пор не мог понять, с чего вдруг. Объясняться Грегори упорно отказывался. Не только я, но и остальные пилоты «Грозовых Стрел» не смогли заставить его заговорить на эту тему. Чертов Грегори. «Пацифиста» в мозг Макса внедрил не я. «Пацифиста», заставившего его броситься на своих же солдат. Даром, что ли, его посадили на карантин под видом гауптвахты. Это мне потом уже Танити Стокс объяснила…

О недавнем бое возле периметра, кстати, я тоже сейчас не услышал ни слова. Наверное, уже выговорились без меня. А ведь все пространство за периметром до сих пор завалено горами тел Хозяев. И до сих пор там что-то горит и дымится. Интендант-полковник Грог уже несколько раз высылал пожарные команды засыпать огонь порошковым пламегасителем, но пожары пока не прекращались. Только в одном месте затушат, как в другом – очередное самовозгорание. Чертовски много энергии было израсходовано в бою, земля накопила и отдает неохотно. Да и протонные лучи главных орудий линкора «Тихий», на котором прибыл Арбитр от Коалиции Независимости – командор-генерал Вин Птица, этому немало поспособствовали…

Бола пытливо посмотрел на меня, кивнул, выудил из-под стола литровую емкость и решительно встал, со скрипом отодвинув стул. Голограмма над столом погасла, сразу открыв сервировку, до этого лишь смутно проступавшую из-под световой ткани куба. Несколько небольших стаканчиков – здесь их называли стопками, на закуску – тонко нарезанная ветчина на подносе и большая миска салата (овощи из городских парников, завозные адаптированные культуры, на этот раз ничего местного). Плюс две вскрытых пачки пищевых галет. Что, есть и такие, кто соблазняется этой пресной фигней, когда на столе есть кое-что поинтереснее?