Академия Хаоса. Лабиринт стихий - Ольга Ярошинская

Она попыталась услышать ту абсолютную тишину, что звучала как непостижимая музыка. И когда в ее голове исчезли все мысли, позвала:

— Моррен Фергюс Изергаст...

***

— Ты там не спишь? — Мисси бесцеремонно вырвала ее из медитации, и Миранда, открыв глаза, отмахнулась от привидения.

Облизнув пересохшие губы, она села и охнула от неожиданной боли, скрутившей живот.

— Что-то не так, — просипела Миранда, согнувшись пополам. Еще один спазм скрутил ее так сильно, что она зажмурилась. — Мисси, позови Родерика. Кажется, я умираю.

— Живот прихватило? — равнодушно поинтересовалась Мисси, отлетая на излюбленное место на шкафу.

— Так больно, — пожаловалась Миранда, массируя живот.

Она поднялась и, сгорбившись, проковыляла к кувшину, из которого Родерик наливал воду в один из лучей. Внизу живота противно тянуло, но это не было похоже на несварение.

— Может, так и задумано? — спросила она, отпив воды. — Может, я должна умереть? Отдать свою жизнь за его?

— А может, судя по кровавым пятнам на твоем подоле, у тебя просто начались женские периоды? — предположила Мисси и покачала головой. — Отдать свою жизнь… Сравнила. Где он и где ты! Думаешь, это равноценный обмен? Он — ректор академии, великий, несравненный и прекрасный как сама смерть Моррен Фергюс Изергаст, мастер хаоса, боевой некромант, обладатель ордена звезды, моя любовь, в конце концов! А ты?

Мисси пренебрежительно хмыкнула, рассматривая свои ногти.

— Подожди, — недоуменно произнесла Миранда. — Ты ведь любишь Родерика.

— Родерика? Я люблю ректора академии и буду любить его вечно.

Миранда задумчиво посмотрела на Изергаста, лежащего в гексаграмме. Живот противно тянуло, но, выходит, она не умирает. Так странно: стала некроманткой, но получила возможность дарить жизнь.

— Ты любишь ректора, — повторила она. — До своей гибели им был Изергаст, великий и ужасный.

— Прекрасный, — исправила ее Мисси, но Миранда только отмахнулась.

— Потом, когда он умер, ты переметнулась опять к Родерику, но теперь снова любишь Изергаста.

Она быстро подошла к неподвижному телу и посмотрела в зеленые глаза, похлопала по щекам.

— Эй, — позвала Миранда. — Ты уже живой, что ли? Моррен Фергюс Изергаст, я произнесла твое имя не меньше тысячи раз, может, уже отзовешься?

— Звать по имени, душой и телом, — напомнила Мисси. — А твое тело пока только бесцельно шатается туда-сюда и пачкает менструальной кровью гексаграмму.

Миранда виновато глянула на пятна на каменном полу и присела возле Изергаста, который не подавал никаких признаков жизни.

— Звать телом, — повторила она. — Это как? Мне его поцеловать, как спящую красавицу?

— Попробуй, — пожала Мисси прозрачными плечиками. — Хуже не будет.

— Я не хочу целовать труп. Я вообще не хочу тут сидеть с мертвым Изергастом и привидением! — рассердилась Миранда.

— Но ты не уходишь, — резонно заметила Мисси.

Миранда опустилась на колени перед телом некроманта, рассматривая знак, который мастер Адалхард нарисовал ее кровью на белой груди. Слегка сдвинула в сторону ткань рубашки и с интересом уставилась на татуировку в виде шестиконечной звезды из двух треугольников, с загадочными знаками внутри и на лучах.

— Бесстыдница, — фыркнула Мисси, подлетая ближе. — Как это непристойно, разглядывать голого мужчину.

— Замолчи уже, — попросила Миранда. — Сама ведь сказала, что звать надо телом. У него тело отличное, надо признать.

Она провела кончиками пальцев по татуировке, пересчитала кубики пресса.

— А тут у нас что, — пробормотала она, заметив выпуклость в брюках.

Мисси ахнула и растворилась, а Миранда сунула руку в карман и вытащила артефакт.

— Луч истины! — возликовала она. — Мисси, испорченное ты привидение, вернись. Это не то, что ты подумала!

Сев и вытянув ноги, Миранда облизала губы и направила артефакт себе на лоб.

— Некромантка. Зеленый. Надо же. До сих пор не могу поверить. Очень умная и красивая. Желтый? Издеваешься?

Она весело хмыкнула и направила артефакт на лоб Изергаста.

— Мертв, — сказала Миранда, и желтый луч выстрелил из трубки. — Ответ не определен! — обрадовалась она. — Мисси, где ты там, у меня получается!

Она снова склонилась над телом и осторожно потрогала губы некроманта. Мягкие и как будто даже теплые. Выдохнув и набравшись решимости, Миранда легонько его поцеловала и тут же отпрянула.

— Все, что могу, — пробормотала она, отстраняясь. — На большее даже не рассчитывай.

Она посмотрела в остановившиеся зеленые глаза, помахала перед ними ладонью, а потом села, опершись о бок Изергаста. Тяжелый артефакт лежал в ее ладони: простая трубка из черного металла с гравировкой вездесущей гексаграммы на донышке. Миранда приставила артефакт к глазу, пытаясь рассмотреть, что внутри.

— Ты вообще собираешься его звать? — возмутилась Мисси, вновь всплывая перед ней.

— Явилась, предательница, — пробормотала Миранда. Внутри артефакта виднелась зернистая структура, но дальше ничего нельзя было разобрать. — Моррен Фергюс Изергаст, — монотонно позвала она, разглядывая артефакт.

Да уж, чтобы научиться делать такие штуки, придется корпеть над книгами не один год.

— Что? — прозвучал вдруг ответ, и Миранда, взвизгнув, вскочила, выронила луч истины, и тот с грохотом покатился по каменному полу.

Моррен Фергюс Изергаст приподнялся на локтях и хмуро посмотрел на артефакт, остановившийся в выдолбленном в камне желобке.

— Если ты, личинка хаоса, разбила луч истины… — с угрозой протянул он, посмотрев на Миранду живыми зелеными глазами, яркими, как у кота.

— Миранда Корвена, — с вызовом произнесла она, хоть ее голос и дрогнул. — Потрудитесь запомнить мое имя.

***

Арнелла всхлипывала, впившись зубами в подушку, и Родерик, замедлившись, погладил узкую спину, податливо прогнувшуюся в пояснице, тонкую талию. Обхватив ладонями округлые бедра, сделал еще несколько движений, медленных, но глубоких, и Арнелла застонала, уткнувшись в подушку лицом. Перевернув девушку на спину, лег сверху и, убрав с ее лица спутанные волосы, поцеловал влажный висок, соленый то ли от пота, то ли от слез.

Ее губы припухли, на коже краснели следы его поцелуев, а внутри все еще сладко сжималось после прошлого раза. Взгляд расфокусированный, и в глубине ореховых глаз плещется пламя.

Такое близкое и такое недоступное.

У него ничего не получалось.

Нет, так-то все было прекрасно: девушка пылко отзывалась на его ласки несмотря на абсолютную неискушенность и стыдливость, которая только возбуждала его еще больше. Она была очень красивой: плавные линии тела, длинные стройные ноги, маленькая родинка возле пупка, ямочка между ключиц — ему нравилось все. После лабиринта ее кожа стала теплее, а огонь в глубине ее глаз сводил с ума.