Божественные маскарады - Юлия Фирсанова

Кэлберт мягким плывущим шагом двинулся к темному столу. Несколько мгновений принц созерцал оставшиеся на столе карты, потом решительно выбрал свою участь.

– Любые ласки, – фыркнул пират и сразу полез в кошель за деньгами.

Кэлберт отсчитал на столе тройной штраф за отказ от выполнения фанта, и Нрэн, не проверяя, пересыпал деньги в свой потертый кожаный кошель. Несколько приободрившись, «зеркало» начало подозревать, что Силы Случая наконец переменили свое отношение к нему в плане расположения своего метафизического зада.

– Ах, ну почему самые лучшие карты всегда достаются тем, кто не может оценить их по достоинству? – задал Энтиор риторический вопрос, полный сожалений о несбывшемся.

– Потому что даже Нрэну не может все время не везти в игре, – логично пояснила Элия.

– Зачем же рассматривать это как невезение? – капризно надул губы вампир, но, поймав на себе холодный, презрительный взгляд воителя, поспешно замял тему, заинтересовавшись дизайном канапе на ближайшем блюде.

Следом за Кэлбертом подошла очередь короля.

– Что ж, ребятки, я обещал, что за все Новогодье не подпишу ни одной государственной бумаги. Но бог предполагает, а Творец располагает, – вздохнул Лимбер и, немного паясничая – теперь он мог себе это позволить – с пафосом, предназначенным для официальных речей, продолжил: – Коварные происки могущественных врагов с верхних Уровней поставили под угрозу безопасность нашего великого королевства, жизнь и здоровье моих драгоценных детей, возлюбленной дочери и вынудили меня взять в руки перо.

– Вот так всегда, только соберешься выполнить обет, а тут коварные происки врагов с верхних Уровней. Хорошее оправдание, пап, – с ухмылкой встрял Рик, на чьих документах король и ставил свою подпись.

– Уже по матушке соскучился, сынок? Свидеться хочешь, спешишь? – ласково поинтересовался король, откидываясь на стуле и сжимая ладонь в мощный кулак. Обычно это предостережение всегда действовало на оппонентов безукоризненно.

– Ах, мама, пусть ее уход не был своевременным, но я предпочитаю скорбеть о ней здесь, в тепле и уюте, – честно признался рыжий, на всякий случай насторожившись.

– Скорбь мужчины предполагает молчание, – намекнул Лимбер.

– Понял, – ухмыльнулся Рик, крутя в руках вилочку с наколотой на нее ало-красной, как капелька свежей крови, сливой. – В следующий раз, когда я потеряю родителя, буду знать, как скорбеть правильно. Спасибо, папа, что научил, ведь потом тебе будет затруднительно это сделать.

Принцы оглушительно заржали, усмехнулся и Лимбер, а потом мстительно ответил:

– Сообразительный ты у меня, сынок. Любой король гордился бы таким наследником.

Прозрачный намек его величества заставил Рика несколько измениться в лице. Оно, простите авторский неологизм, выбледнилось (кстати, слово «бледнилось» в словаре есть) так, что каждая веснушка на остром носу и щеках принца засияла маленьким солнышком. Рыжий маг живо понял, что переборщил со своими шутками, и, поперхнувшись смешком, затараторил, умоляюще уставившись на отца:

– Это тебе показалось, что я сообразительный. На самом деле я очень глупый, просто тупой, а еще азартный и вообще транжира, совсем безответственный, у меня бывают провалы в памяти и вспышки необоснованной жестокости и… и… и… вообще, Нрэн гораздо сообразительней, чем я.

– Хватит стрелки переводить, рыжий жулик, – рявкнул «сообразительный» Нрэн, которому совсем не по душе пришелся такой крутой поворот в вопросе престолонаследия. Обратившись к королю, принц сухо сказал: – Бери карту, дядя.

Король, уевший сынка, излишне распустившего язык, с ехидной усмешкой встал и выбрал на столе карту.

– Брудершафт! – радостно провозгласил Лимбер, довольный выпавшим жребием, показал карту всем и бросил ее назад, в центр круга, к уже отыгравшим.

Правда, для неисполнившего обет напиток должен был выбрать круг игроков, но даже это не слишком расстроило короля, ведь кошачьей мочи на столе не было. «Зеркало» же имело право взять любую бутылку по собственному вкусу.

Пошептавшись, детишки мстительно избрали для отца двухлитровую бутылку самого крепкого пойла под зловещим названием «Темный огонь Мэссленда», чудом затесавшуюся в батарее престижных лиенских вин. Об этом вежливо оповестил дядю душка Лейм, делегированный массами из соображений безопасности.

Король только хмыкнул и принял из рук племянника емкость лилового цвета, размышляя о том, что, к счастью, никто не додумался притащить на игру еще и пятилитровую бутылку злополучного «Огонька». Такой дозы не выдержал бы без ощутимых последствий даже богатырский организм его величества.

Нрэн, как всегда, остановил выбор на одной из своих любимых кислятин из разряда «сухое белое».

Двое лоулендских богов, вернее, их луженые глотки и желудки самоотверженно справились с «самой трудной» картой колоды, сглотнув спиртное, словно водицу, и разошлись по местам. Пустые бутылки отправились в ящик под большим столом к уже ожидающим их товаркам.

«Отстрелявшийся» король плюхнулся на стул и изрек, не удержавшись от злорадной шпильки:

– Вот пришла и твоя очередь рассказать нам об обете, наследничек.

– Конечно, папа, – смиренно согласился Рик, понимая, что «первый тур» отец выиграл, ведь на его стороне был гораздо больший опыт перепалок. Но сдаваться принц не желал, а потому собрался с силами и забацал речь: – Я обещал не заключать сделок все Новогодье, но коварные происки могущественных врагов с верхних Уровней, поставившие под угрозу безопасность нашего великого суверенного королевства, благополучие семьи и жизнь моей возлюбленной бесценной сестры вынудили меня нарушить священный обет. Жертвуя своей клятвой во имя высокого долга, я героически заключил ряд контрактов на поставки и изготовление зеркал Марлессина.

– Бессовестный ворюга, ты стащил лучшие фразы из моей речи, – искренне возмутился Лимбер под смешки детей.

– Ага, – покаянно согласился рыжий. – А что мне оставалось делать? Все лучшие оправдания оказались в твоем выдающемся монологе, настоящем произведении высокой речи. А я в риторике не силен, вот незадача, крупный недостаток для наследника престола.

Все присутствующие за столом затаили дыхание, кое-кто даже закусил губу, чтобы своим диким ржанием не мешать столь захватывающему диалогу.

– Ничего страшного, сынок, – сменив гнев на милость, утешил отпрыска король. – Если знаешь, у кого украсть, уже хорошо.

– Значит, папа, в случае кончины ты официально разрешаешь мне тревожить твой дух для составления речей!? – уточнил Рик с лукавым блеском в хитрющих глазах.

– Я те потревожу! – Его величество показали «наследнику» увесистый и массивный предмет, именуемый кулаком.

– Это ответ «нет»? – вежливо поинтересовался принц.

– А что, похоже на согласие? – удивился король, на всякий случай подозрительно оглядев свой кулак. Обычно столь весомый аргумент все непонятливые собеседники воспринимали однозначно.