Адепт. Ложа Рыси - Кэтрин Куртц

Перегрин кивнул.

— В голове немного гудит, но, кажется, успеваю.

— Прекрасно. В таком случае переходим к следующему пункту — самому маятнику. Использовать в качестве маятника можно, потенциально, что угодно, лишь бы оно несло в себе заряд остаточной энергии, связанной либо с человеком, занимающимся поиском, либо с объектом, который он пытается найти. В данном случае мы будем использовать то, что осталось от медальона Рыси, который вы нашли в Дунфермлине.

Он указал на медальон с шелковой ниткой, свешивающейся из шкатулки атласного дерева.

— Итак, вот теория той специфической связи, которую мы ищем. Для того чтобы выполнить функцию, для которой он был создан, — то есть своего рода стержневого молниеотвода, этот медальон должен быть магически связанным с человеком, который на самом деле вызвал молнию, не исключено, что при посредстве некоего могущественного артефакта. Предполагаю, что этот последний — торк, который вы увидели на Кэлтонском холме. Где торк, там и человек, обладающий им. Вы будете ходить по карте, используя маятник, чтобы засечь соответствие, и, надеюсь, мы таким образом сможем обнаружить местоположение этого повелителя молний.

Перегрин поглядел на карту, поджав губы, потом снова на медальон.

— О'кей. Мне взять его каким-то особенным образом?

— Вы получите более четкий контакт, если будете держать нитку большим и указательным пальцами — только крепко, чтобы не уронить.

Осторожно, помня полученный ранее удар, Перегрин сжал конец нитки и поднял медальон из шкатулки. Медальон слегка закачался, и он ощутил странное покалывание, почти так, словно медальон жил своей собственной жизнью.

— Советую также снять ботинки, — сказал Адам. — Это поможет вам установить физический контакт с поверхностью карты и тем, что она представляет. Потом очистите разум и постарайтесь сделать себя как можно более пассивным. Нам надо, чтобы маятник притягивался к «дому».

Перегрин кивнул и стряхнул коричневые кожаные туфли. Покалывание, распространяющееся от маятника, стало сильнее. Выпрямившись, он сделал три медленных, глубоких вздоха, заземляясь и сосредотачиваясь, как научил Адам. Следуя за ставшей настойчивой тягой маятника, он подошел к южному краю карт.

Под взглядом Адама, у которого с шезлонга открывался прекрасный обзор, Перегрин медленно пошел по похрустывающей бумаге. Осторожно ступая ногами в носках, он держался центра нарисованной суши, медленно продвигаясь на северо-запад.

— Я, несомненно, чувствую тягу, — доложил он, не глядя по сторонам. — Эдинбургом она, кажется, особо не интересуется. Скорее направлена к Фолкерку… Да, теперь, кажется, сильнее. Немного западнее… немного севернее… может быть, к Стерлингу…

Движение маятника, казалось, стабилизировалось, когда Перегрин подошел ближе к Стерлингу. Он затаил дыхание, ожидая, что произойдет. Но как раз, когда ему показалось, что маятник вроде бы останавливается, он внезапно почувствовал резкий рывок, и маятник неравномерно закачался без заметной согласованности.

— Черт, похоже, потерял! — пробормотал Перегрин.

— Не беспокойтесь, — спокойно сказал Адам. — И не пытайтесь повлиять на результат. Очень важно оставаться пассивным. Просто замрите и ждите. Закройте глаза, если это поможет. Когда связь восстановится, не пытайтесь предугадывать или истолковывать — просто действуйте в соответствии с тем, что чувствуете.

Кивнув, Перегрин закрыл глаза и сосредоточился на восстановлении контроля над дыханием. Возбуждение спало, оставив его спокойным и восприимчивым. Постепенно он снова сконцентрировался на маятнике. И через минуту-другую ощутил кончиками пальцев рывок, даже сильнее, чем раньше.

На этот раз отклонение было, кажется, точно на север с легким уклоном к западу. Устремив взгляд на часы в форме банджо, висящие на стене в дальнем конце комнаты, Перегрин выкинул из головы все предположения о конечном направлении маятника и позволил тащить себя, как на поводке. Через несколько минут тяга ослабела, и маятник закрутился на нитке.

— Но там же ничего нет! — воскликнул Перегрин, присевший, чтобы посмотреть, что под ногами. — В этой части карты нет ничего, кроме гор.

— Ладно, — сказал Адам. — Возвращайтесь к краю карты и попробуйте еще раз.

Под руководством Адама Перегрин повторил процесс еще несколько раз, начиная с разных сторон. Каждый раз он испытывал легкое, но несомненное отклонение к Стерлингу, а потом маятник притягивало к самой незаселенной области Кэйрнгормских гор.

— Весьма любопытно, — сказал Адам после пятой попытки. — Если я правильно понимаю, мы, похоже, установили местонахождение двух отдельных сосредоточений силы. Меня особенно интересует этот район Кэйрнгорма. Не будь Северное нагорье сейчас так завалено снегом, мы бы могли попросить Ноэля подумать об организации воздушной разведки. А так сомневаюсь, что там можно много разглядеть с воздуха…

Он умолк, задумавшись. Перегрин вопросительно посмотрел на него.

— Что у вас на уме?

— Наземная экскурсия в шотландскую глубинку. — Адам бросил на него косой взгляд. — Полноприводный автомобиль должен бы справиться с дорогами… хотя нам придется подумать об аренде машины взамен «рейнджровера», и, боюсь, я не в подходящем состоянии, чтобы вести самому — с рукой на перевязи. Но если вы считаете, что справитесь с этим, мы могли бы поехать в следующий раз, когда переменится погода, и провести в том районе пару дней.

— Конечно, я готов, — сказал Перегрин. — А тем временем почему бы не попробовать Стерлинг? Это гораздо ближе Кэйрнгормских гор, и чтобы добраться туда, не нужен полный привод.

— Я уже подумал об этом, — ответил Адам. — А пока уже поздно, и, признаться, мне надо вздремнуть. Давайте созвонимся днем, и я еще раз позвоню вам завтра.

После ухода Перегрина Адам задержался в салоне, размышляя над картами и загадкой, заданной поведением маятника, и в конце концов задремал. Наконец тихий стук в дверь разбудил его.

— Вот ты где, — сказала Филиппа, просовывая голову в дверь. — Собираешься провести здесь весь вечер? Если да, то, думаю, мне следовало бы обратить твое внимание на то, что ты совсем не в том состоянии, чтобы спать на полу.

— Тут ты, пожалуй, права, — признался Адам со слабой улыбкой. Выпрямившись, он вдруг почувствовал, как болит все тело, и поморщился, когда невольное движение вызвало приступ острой боли в плече.

Филиппа бросила понимающий взгляд на застеленный картами пол и иронически посмотрела на сына.

— Судя по виду этой комнаты, ты был весьма деятелен, — сухо заметила она.

— О, работал в основном Перегрин, — сказал Адам. — Я расскажу тебе за обедом… или мисс Толбэт присоединится к нам?

— Нет, она устроилась у себя в комнате с телевизором и подносом с ужином. По-моему, она боится злоупотребить нашим гостеприимством — что в данном случае и произошло бы. Поедим в Розовой комнате?