Махавира - Александр Поехавший

Они заявили, что в таком случае мне придётся сойти с ними. И этот же сотрудник, что просил замять всё деньгами. После моего отказа он ощутил свою нищету, свою ничтожность. Он стал хвалиться своей лживой жизнью, главной радостью которой была высокая зарплата, мол не особо и нужны были эти жалкие двадцать тысяч. Он и домище, коттедж себе отгрохал и шлюх имел каждый выходной в сауне.

Эти продажные менты сделали вагоновожатую свидетелем моего особо тяжкого преступления. Мы вышли в Пензе. Было немного грустно, но это уже произошло, хоть усрись. Они повезли меня в медучреждение. Сонный врач дал мне стаканчик. Я поссал и меня повезли в отделение.

Меня оставили на попечение дежурному, а сами попрощались и поехали спать домой. Я попросил сделать телефонный звонок. Мой новый товарищ попросил только недолго. Некому было звонить. Трубку взяла Люба. Единственное, что я ей сказал это то, что меня сняли с поезда менты. Голос её дрожал, она как обычно плакала, хотела зачем-то приехать. Мне было больше нечего добавить, и я закончил разговор.

Дежурный сжалился надо мной и выделил мне комнату с диваном. Всю ночь лежал и смотрел в потолок. Я знал, что даже если они бы у меня ничего не нашли, всё равно должно быть уголовное дело. После того, как эти менты возились со мной: обыскивали, опрашивали, просили взятку, возили в медсанчасть.

В шесть утра я выполз из своей комнаты и молча сел смотреть зомбоящик рядом с дежурным. Через час приехал опер, сообщил, что моча чистая. Поехали за результатом экспертизы. Вышло 1,1. Но изначально питерские граффитисты мне подарили 1. Я никогда не покупал ладан, мне его давали случайно. Это было ожидаемо и по расеянски. Ментам нужна была высшая премия за поимку особо опасного преступника. Из-за уголовщины намеченное путешествие по Европе катилось в тартарары.

Мы сидели со следаком и вместе сочиняли мой допрос, чтобы операм не пришлось ехать в Санкт и искать тех, кто мне вручил подарок. Мне впаривали какого-то платного жиробаса адвоката, но я собирался защищать себя сам без всяких наглых рож.

Всем людям в России всегда было больно и тем, кто хотел это прекратить делали всех больней.

Олений хоровод

Когда у меня возникло моё собственное соображение, что после физического исчезновения ничего не поменяется, жизнь заиграла всеми красками лунной радуги.

До суда я усердно репетировал как на волынке, так и на дудуке. Рядом со мной располагался заброшенный завод. Там я и музицировал, оттачивая своё мастерство для уличной игры в европейских городах. Моё путешествие зависело целиком и полностью от приговора. Условный срок всё бы похоронил, ибо это обязательные явки к участковому по месту регистрации. Я почитал судебную практику по таким делам и рассчитывал на лучшее — штраф.

Накануне старта в евротур ко мне из Санкта приехала Люба в полном обмундировании. Мне она была безразлична, как обычно, я даже не обнял её, когда она сходила с лесенки вагона. В родительском доме эта истеричка нелепо требовала к себе особого отношения. Я даже не мог посидеть с батей перед зомбоящиком и оставить её в спальне одну. Это был бесценный опыт того, как бы выглядела наша семейная жизнь если бы мы поженились. Этот ревнивый, потерянный человек эффективно разрушал меня и одновременно закалял в понимании того, как правдоподобно выглядит кошмар совместной жизни.

Я взял с собой дудук, дудельзак. Мы приобрели билеты на поезд до посёлка в Пензенской губернии, где назначен суд.

Люба осталась ждать снаружи на лавке под различными деревьями. Я впервые увидел своего адвоката и не понимал зачем он вообще был нужен. Судья назначил мне условный срок в два года. Я попросил его немного притормозить с такими выводами и напомнил о штрафе. Он с улыбкой поинтересовался сколько я готов заплатить. Я ответил, что пятнашку. Прокурор одобрил моё решение, и всё закончилось благополучно. Надо было мусорам ещё в том поезде дать на лапу двадцать тысяч. Но как бы да если бы Титаник начал раньше поворачивать.

Я взял реквизиты в бухгалтерии суда. Сбегал в банк, внёс деньги, вернул квиток и всё: будто ничего и не было. Я был чист и непорочен, ни судимости, ни срока. Заплатил и сразу перестал быть виноватым.

Началось наше великое путешествие. У нас была заранее пробита вписка в Дзержинске. Нас двоих легко подбирали, долго не стояли. К позднему вечеру частично удалось добраться лишь до Нижегородской области в районе Арзамаса. Мы сошли с автомобильной трассы и постепенно вошли в завороженно-молчаливый лес. Внутри палатки, когда каждый постелил себе коврик и спальник Люба достала из кармана рюкзака тот самый сюрприз, что она мне приготовила. Это была силиконовая женская песда. К ней прилагался ещё и флакон смазки. Она думала я обрадуюсь, но я не смог даже натянуть притворную лёгкую улыбку, настолько это было отвратительно. Под стрекот обыкновенных сверчков Люба минут десять надрачивала мне этой вагиной, но я так и не смог никак кончить. Это искусственное приспособление ничем не отличалось от её влагалища. Она делала эти возвратно-поступательные движения своей рукой с такой же неохотой, с какой я занимался с ней нелюбовью. Понятно было, что так она намыливалась меня удовлетворять когда у неё были критические дни, но судя по её опасному настроению эти самые дни у неё приключались каждый день. Она со злостью и негодованием убрала подарок обратно и больше никогда его не вытаскивала.

Мне нужна была девушка, чтобы длинные волосы были, а грудь и жопа — чем меньше и уже тем прекраснее. Как у Кары Делевинь или Тедди Куинливан. Невозможно было вообразить или представить как же было классно и здорово лечь в одну постель с такой топовой женщиной как Теодора. Войти в неё.

В России стояла уже умеренно прохладная очень. Нам нужно было убегать от грядущих холодов на запад. Наши тонкие спальники и тёплая одежда нас бы не спасли не говоря уж о дождях. Сырой холод — это очень печально когда спишь под открытым небом без привычки.

В Нижнем мы под кратковременным ливнем прохаживались по тем же самым местам, что я уже видел. Еду покупал себе каждый сам в магазине. Я всегда брал себе нарезки хлеба, колбасы и сыра.

В кафе мы сели за дальний столик, поймали сеть и поели самодельные бутерброды. Мы тратили очень много времени на поиск вписок, строчили сотням людей. Больше запросов, больше вероятность приглашения. Я