Мартлет и Змей - Владимир Торин

– Я слушаю вас, милорд.

Волшебник прошептал заклятие «круга тишины», чтобы никто не вздумал их подслушать.

– Знаешь, мой славный Томас, – барон сел обратно в кресло, – я тут заприметил, какой ты догадливый и умный.

– Ясно, – прищурился Однорукий. – Решили, что я слишком много знаю и могу вас выдать? Решили избавиться от вольного солдата удачи?

– Верно подмечено, – усмехнулся Танкред, глядя, как наемник весь напрягся, а его единственная рука медленно потянулась к поясу, где, должно быть, был припрятан кинжал. – Но ты меня не совсем правильно понял. Что ты скажешь, если я предложу тебе службу? Перестанешь полагаться на удачу. Будешь состоять в моей тайной страже, жизнь наладится, не нужно будет мытариться по всему королевству…

– А что, видно, чтобы я мытарился?

– Ну, судя по твоему наряду, конечно, не скажешь… Только вот старость ведь не за горами, а так у тебя будет дом, постоянный доход – и немалый, прошу заметить… Теал не самое худшее место, чтобы поселиться, а я – не худший господин.

– Вы думаете, что солдат удачи сможет променять вольную жизнь, полную опасностей и драк, на тихую конуру в трущобах Теала?

– Ну, опасностей и драк у тебя не убавится, можешь поверить, скорее, даже прибавится, вздохнуть не будешь успевать.

Охотник за головами задумался. Предложение на самом-то деле было очень заманчивым. Служить самому Танкреду, который, как известно, сам набирает себе агентов тайной стражи, было очень лестно. Это значит, что его оценили, выделили из массы бестолочи и бездарностей. А те задания, что доверяет своим людям Огненный Змей, ни в какое сравнение не идут с теми, что дают трусливые купцы, желающие устранить конкурентов, или еще кто-то из подобной братии.

– Каковы условия? – Наемник уже был согласен.

– Условия мы обсудим позже. Сперва мне нужно знать, кому действительно из всего этого отребья можно доверять и кто вполне способен справиться с делом.

– Ну, я не знаю лишь пятерых, за них и говорить не буду, но ясно, что они – новички в нашем деле. Есть там парочка приличных ребят – их имена часто звучат в трактирах, есть несколько совсем ненадежных, есть и трусы, которые уже бегут прочь отсюда как можно дальше, точно коты, угодившие в чан с молоком и ожидающие наказания. Есть даже те, кто считает, что эльфы могут заплатить больше…

– Я так и думал… – Барон Бремер не был удивлен – от подобных людей можно ожидать чего угодно. – Значит, могу тебя поздравить, славный Томас. У тебя появилось первое задание на службе. Собери группу из пяти-шести самых достойных парней, обыщите лес вокруг Теала, все деревни, мельницы, амбары, даже простые сараи. Скажи своим, что названная мной плата будет дана каждому. Тебе же самому будет выдано жалованье в размере пятидесяти тенриев золотом – это ежемесячно, и добавить к этому две сотни за это задание. Такой вариант тебя устраивает?

– Да, – кивнул наемник. – Но что-то мне подсказывает, что это еще не все. Не так ли?

– Ты прав. Еще от тебя и твоих друзей требуется устранить всех остальных своих конкурентов. Если мне память не изменяет, то их здесь было десятка два… Это два десятка длинных языков, ты меня понимаешь?

– Я понял вас, милорд.

– Есть еще кое-что, Томас. – Танкред протянул своему новому протеже клочок бумаги, свернутый в трубочку.

На бумаге было написано:

«Господин Танкред, что бы я ни предпринял, к сожалению, я не могу найти вашего сына. Неллике держит его за пределами лагеря. Я полагаю, для этого дела он нанял посторонних: скорее всего, людей. Остроклюв уже выходит на откровенные провокации, он пытается вычислить изменника, и вариантов у него не так уж и много: он знает, что я – один из его Певчих Птиц. Ваш план по подмене действительно превосходен, но трудность заключается в местоположении пленника. У меня есть на примете несколько наиболее вероятных мест, но для этого понадобится помощь того, кто сможет проникнуть куда угодно, не подняв шума.

Жаворонок.

Авелли-син: Я все еще жду от вас то, о чем мы договаривались».

– Ваш сын? – поразился Томас. – Чужаки похитили вашего сына?

– Все верно.

– Но почему вы доверяете мне в этом деле? Я ведь могу спокойно предать вас тому же… эээ… как там его… Острому Клюву.

– Я уверен, ты не сделаешь это, мой славный Томас. Знаешь ли, я замечательно разбираюсь в людях. Тем более мне тебя рекомендовали. Поэтому я доверяю тебе едва ли не самое важное поручение. Ты ведь всегда будешь знать, что тебя ожидает в случае предательства. И вот еще… – Танкред протянул наемнику довольно увесистый сверток. – Здесь находится ларец, который нужно будет вручить господину Жаворонку – это то, о чем мы с ним договаривались. Помимо этого там еще склянка, взгляни на нее…

Однорукий достал из свертка небольшую плоскодонную запечатанную колбу с отводами и трубками из пробки, ведущими в крошечные сосуды: алый и синий. Но самым примечательным в этой склянке было ее содержимое.

– Неужели это…

– Ты все верно понял. И не приведи Хранн, она разобьется. Еще тебе пригодится перо жаворонка – это чтобы выйти на связь с нашим агентом, когда придет время. Будь вежлив с ним, Томас, – без него я был бы как без рук. Я уверен, что вы найдете требуемого мне человека за два дня, Томас.

– У людей, которые знают других людей, которые, в свою очередь, знают третьих, всегда есть преимущества перед другими. А опыт, как известно, он подороже будет пьяного задора и бесшабашности новичков.

– Все верно, Томас, – согласился Танкред. – Все верно…

Нет уж тех синичек, нет уж тех сорок,

И не спечь из бедных ни один пирог.

Вон-де трон прекрасный – а попробуй сесть,

Птица человека ныне будет есть.

Семьдесят детишек, сорок семь старух,

Ныне стали лакомством для пернатых брюх.

Тесто сладко-пышное людьми начинено,

Аромат вдохни скорей. Как тебе оно?

Человечье мясо не будет больше петь,

Ничто не помешает в тесте усидеть.

За обедом птицы наедятся вволю,

Лакомство запьют не вином, а кровью.

За столом обеденным птицы держат нож,

Повязаны салфетки у клювастых рож.

Гости сизокрылые обили весь порог —

Каждому б отведать тот мясной пирог.

«Мясной пирог». Старая народная песня.

Неизвестный автор

– Я повторяю вопрос: как я могу быть уверен, что вы от нашего общего друга?

Голова в капюшоне склонилась набок, будто незнакомец к чему-то прислушивался, при этом кривой клинок еще ближе придвинулся к горлу собеседника.