Мой любимый Киборг - Анна Кривенко

Тревога отпустила, и я поспешил пройтись по флагману, чтобы поздороваться с каждым зоннёном из его многочисленной команды. Я ценил каждого из них, потому что в их лице снова обрел свой многострадальный народ.

Еще два дня мы провели в трауре-воспоминании о маме и Заре, а потом Арраэх неожиданно объявил, что мы с Мией через семь иширских суток должны посетить торжественное мероприятие, устроенное в нашу честь.

— Ишир уже в курсе, что вы жених и невеста, — добавил он. — Мы передали им ваши фото и имена. Придя на этот прием, мы почтим их традиции и сможем закрепиться в этой части вселенной для выгодной торговли. Планета Мироан очень похожа на Диимору, но на ней почти нет полезных ископаемых. Поставки золота и серебра с Ишира нам сейчас очень нужны…

Я кивнул, соглашаясь на все это, но опять странное чувство потери сковало мою внутренность и заставило сердце биться сильнее и болезненнее.

Что же со мной происходит?

Кого или что я забыл?..

Попрощаться, отпустить…

Исида

Моя жизнь потеряла всякий смысл.

Руэля больше нет.

Разорванное тело киборга постоянно возникало перед моими глазами, и это вызывало внутри меня непереносимую боль.

Его нет, и меня тоже нет.

Мне не хотелось есть, не хотелось думать, не хотелось жить…

Несколько раз приходили парни из Академии во главе с Максом. Они уже знали, что я девушка. От этого немного смущались. При первом посещении Макс посмотрел на меня с примесью обиды и боли, но, видя мою сумасшедшую депрессию, изменил свое отношение на всепоглощающую жалость.

Но все они меня не интересовали. Мое сердце просто никого не вмещало, потому что Руэля больше нет…

Однажды пришел даже Дэйн Мортолл. Он смотрел на меня необычайно ласково, не так, как раньше. Почему-то в роли девушки я понравилась ему значительно больше. Однако на его лице все равно залегала скорбная складка: он сочувствовал мне. Думаю, он был в курсе того, что Руэль оказался киборгом (ребята же этого не знали). Но мне теперь все это было безразлично: и расположение моего экс-кумира, и его предложение вернуться в Академию на прежний курс (мол, Дэйн сам договорится, чтобы Академия впервые за время всего своего существования взяла на обучение девушку в чисто мальчишескую группу).

Мне не нужно было абсолютно ничего!!! Потому что Руэля больше нет!

Однако все сильно изменилось в один прекрасный день, когда отец уговорил меня нацепить на стене в моей палате огромный головизор.

— Я не буду его включать, — нахмурившись, пригрозила я. — Он мне не нужен…

— Значит, я буду его смотреть, когда приду навещать, — сморозил глупость папа и головизор мне все-таки прицепил.

Уже на следующий день, завалив меня цветами и вкусняшками от дальних родственников, папа включил большой экран и начал лениво перещелкивать каналы. Я удивлялась его странному поведению, а потом и вовсе отвернулась к стене и закрыла глаза. Пусть дурачится, сколько угодно. Мне все это совершенно не интересно…

Когда голос ведущего новостей оглушил меня восторженными дифирамбами, я даже вздрогнула.

— Правитель наших партнеров зоннёнов — многоуважаемый, простите, сейчас прочту его крайне сложное имя — Руэллианин Маррашаннел Синоарим — через четыре дня пребудет на ежегодный бал…

Зоннёны? Руэллианин? РУЭЛЬ???

Я подскочила так резко, что у меня закружилась голова. Глаза округлились и уставились на экран, жадно хватая информацию. Ведущий еще минуту рассказывал предысторию появления зоннёнов в солнечной системе Ишира, а потом на экране вспыхнули яркими красками два крупных портрета. На одном, очевидно, был Руэль: бледнокожий, длинноволосый, обряженный в длинный светлый балахон. Я видела его таким несколько раз. Это точно был он!!! Мой Руэль!!! От шока и непередаваемого волнения я почти не слышала о характеристиках лица со второго портрета, поэтому эту информацию полностью пропустила.

— Папа, это ведь Руэль, правда? — прошептала я трясущимися губами, не замечая, что по лицу градом стекают слезы. — Это ведь точно он???

Отец осторожно положил мне ладонь на плечо и проговорил:

— Доченька, скажу тебе прямо: это не Руэль. Скорее всего, это его живой прототип. Руэль был киборгом, а этот… мужчина — вполне себе живой Правитель расы зоннёнов, как ты уже успела это заметить…

Я замерла, переваривая его слова, и вдруг все раздробленные кусочки информации в моей памяти начали складываться в одну целостную картину. Руэль был киборгом — это бесспорно. Правда он иногда принимал другую форму внешности (как он это делал, трудно было объяснить), но он, очевидно, «превращался» в этого «парня» — короля пришельцев. Скорее всего Руэля создали именно зоннёны. Создали, как двойника правителя. Каким-то немыслимым чудом наградили его эмоциями и сделали потрясающе разумным, словно он был живым. А то, что он однажды себя назвал этим вот самым правителем — это, наверное, эффект его некоего соединения с «прототипом». Так что, выходит, Руэль все-таки мертв, а этот вот прекрасный юноша на экране — знать меня не знает.

Все мое радостное возбуждение мгновенно сменилось горьким плачем, но папа, видимо, предполагавший, что подобное случится, достал пару сухих салфеток, вытер мое лицо и осторожно обнял.

— Не плачь, дорогая моя! Я понимаю, что Руэль был тебе, как брат! Но его уже не вернуть, и ты должна с этим смириться. Я подозревал, что все дело в нем, поэтому и хотел, чтобы ты увидела его прототип. Хотел тебя расшевелить. Ты должна жить, деточка!

Я ревела еще долго — и это были мои самые мощные эмоции за последние недели. Удивительно, но после этой истерики я вдруг почувствовала себя лучше. Когда папа ушел, я призадумалась и взглянула вовнутрь себя. Что сейчас изменилось во мне? Что произошло?

Я загорелась желанием. Это было мое первое желание за все это время. Я хочу увидеть этого правителя лично! Просто взглянуть на него хотя бы раз! Просто представить, что это мой Руэль, который сейчас жив, свободен и прекрасен. Я хочу пожелать ему… счастья…

Опять заплакала. Поняла, что таким образом хочу с Руэлем попрощаться. Отпустить…

Хочу еще раз взглянуть в глаза, которые выглядят такими же точно, как твои, Руэль…

"Мы с вами знакомы???"

Исида

Огромный зал торжеств, расположенный на пятнадцатом этаже самого дорогого отеля планеты, поразил мое воображение неописуемой роскошью. Шелковое покрытие стен, огромные люстры в старинном стиле, переливающиеся разноцветными бликами, массивные двери из дорогих пород дерева, множество с иголочки одетых официантов, прислужников, помощников всяких мастей — все блистало великолепием.

Гости стекались