Расплетин - Евгений Сухарев

Напомним, что согласно положению ВАК «О порядке присуждения ученых степеней»:

Диссертация на соискание ученой степени доктора наук должна быть научно-квалификационной работой, в которой на основании выполненных автором исследований разработаны теоретические положения, совокупность которых можно квалифицировать как новое крупное научное достижение, либо решена новая крупная научная проблема, имеющая важное социально-культурное или хозяйственное значение, либо изложены научно обоснованные технические, экономические или технологические решения, внедрение которых вносит значительный вклад в развитие экономики страны и повышение ее обороноспособности.

Этому фундаментальному требованию ВАК соответствовали все материалы представленной диссертации, вся научно-техническая деятельность А. А. Расплетина. Ученый совет КБ-1 единодушно присудил Расплетину ученую степень доктора технических наук. До скоропостижной смерти А. А. Расплетина в ученом совете КБ-1 успешно защитили докторские диссертации, в том числе и по совокупности выполненных работ, следующие ученые — соратники А. А. Расплетина:

1959 год Георгий Петрович Тартаковский

1961 год Дмитрий Людвигович Томашевич

1962 год Израиль Яковлевич Акушский

1963 год Вячеслав Владимирович Никольский; Ефим Григорьевич Зелкин

1965 год Анатолий Иванович Савин

1966 год Борис Васильевич Бункин; Вениамин Павлович Ефремов; Петр Михайлович Кириллов; Илья Григорьевич Рапопорт; Михаил Борисович Заксон; Леонид Митрофанович Прокунин

1967 год Анатолий Георгиевич Басистов; Николай Михайлович Сотский; Всеволод Владимирович Меркулов; Сергей Степанович Бадулин.

Это люди, составившие золотой фонд отечественной науки и техники, решавшие проблемы создания первых систем ракетного оружия для поражения морских, наземных и воздушных целей, систем и комплексов ПВО, ПРО и ПКО. О каждом из них можно писать отдельные научные исследования, их жизненный путь полон научных и инженерных достижений и свершений. Они заложили научные основы школ и направлений КБ-1 — ОАО «НПО «Алмаз», чьи достижения были отмечены научным сообществом страны. Это наши выдающиеся современники — академики Российской академии наук А. А. Расплетин, Б. В. Бункин, А. И. Савин, В. П. Ефремов, члены-корреспонденты А. Г. Басистов, В. И. Борисов.

Перелистывая пожелтевшие от времени страницы «Регистрационного журнала научных работников, получивших ученые степени и звания», начатого в 1954 году, не перестаешь удивляться огромной роли Александра Андреевича в подготовке научных кадров, особенно в получении разрешений на защиту диссертаций по совокупности выполненных работ.

После утверждения А. А. Расплетина доктором технических наук и учитывая его научный авторитет Приказом министра высшего образования СССР № 98/89 от 4 октября 1958 года он был утвержден членом экспертной комиссии по военно-воздушным инженерным специальностям.

А. А. Расплетин часто принимал участие в заседаниях президиума ВАК, добиваясь разрешения на защиту докторских и кандидатских диссертаций своим подчиненным. Чтобы контролировать прохождение диссертационных работ, он сам ездил в ВАК, а затем взял за правило вводить в состав экспертных советов ученых из КБ-1.

Несмотря на огромную производственную загрузку, А. А. Расплетин практически никогда не отказывал в просьбе соискателей быть официальным оппонентом при защите кандидатских диссертаций. Так, он был официальным оппонентом В. П. Шишова (12 мая 1956 года), В. Е. Черномордика (23 марта 1957 года), М. Л. Осипова, В. Г. Репина (28 мая 1960 года), В. К. Габелко (18 июня 1960 года), Ю. И. Кузьмина (24 сентября 1960 года), А. А. Курикши (27 мая 1961 года), И. М. Мошкунова (3 марта 1962 года), Ф. А. Кузьминского (28 апреля 1962 года); у К. С. Альперовича, А. Г. Басистова, К. К. Капустина, В. Ф. Дижонова он был научным руководителем.

А. А. Расплетин успешно сочетал многоплановую научно-производственную деятельность с активной научно-общественной работой. С 1953 года и до конца своей жизни он являлся председателем НТС. Этот период работы был золотым в истории совета. Благодаря Расплетину, уделявшему массу времени подготовке заседаний, подбору оппонентов, разработке решений и технических предложений, роль НТС была чрезвычайно велика в научно-технической жизни предприятия. На НТС обсуждались не только злободневные вопросы создания и испытаний разрабатываемых на предприятии систем ЗУРО, возможности создания новых комплексов ПРО, ПКО, но и вопросы технологии производства РЭА на новых принципах, обеспечения разработчиков вычислительными средствами.

Достаточно отметить работы по созданию печатных плат, оснащению разработчиков новыми образцами вычислительной техники. Так, в 1954 году в КБ-1 была установлена новая ЭВМ «Стрела» и внедрена в процесс проектирования РЭА, в 1960 году — внедрены две ЭЦВМ М-50, что ускорило создание систем автоматизации проектирования (САПР) РЭА.

В 1969 году появились первые САПР РЭА, которые нашли применение на ЭЦВМ последующих поколений: БЭСМ-6, М-220, Эльбрус-2 и ЕС-ЭВМ.

В начале 1954 года вопросы разработки печатных плат были рассмотрены на НТС. В принятом решении отмечалось, что габариты устройств на печатных платах в 2–3 раза меньше традиционных конструкций, применение печатных плат позволяло снизить трудоемкость монтажно-сборочных и наладочных работ, увеличить повторяемость параметров изделия от образца к образцу. По результатам НТС Расплетин предложил организовать в составе опытного производства КБ-1 участки по производству печатных плат, а в сборочных цехах — участки сборки таких блоков. Решение НТС активно поддержал главный инженер КБ-1 Ф. В. Лукин, одобрили А. Н. Щукин и А. И. Шокин. По их инициативе в середине 1954 года вопросы разработки печатных плат были рассмотрены на совещании у заместителя председателя СМ СССР М. Г. Первухина. В совещании приняли участие руководители радиопромышленности и науки В. Д. Калмыков, А. И. Берг, А. Н. Щукин, А. И. Шокин, В. Ф. Лукин и другие. Основным докладчиком был А. И. Шокин, детально изложивший суть дела и высказавший предложения по комплексной организации работ по печатным платам. Так новая технология приобрела в стране права «гражданства» и были начаты работы во многих институтах и ОКБ по созданию специальных материалов и навесных элементов, рассчитанных на использование в печатных схемах. Надо сказать, что первой системой управляемого оружия, сконструированной в КБ-1 на печатных платах, стала в начале 1960-х годов ракетная система К-10 (класса «воздух — воздух»), разработанная в подразделении А. А. Колосова (главный конструктор С. Ф. Матвеевский).

Эта тенденция «боеспособного» НТС сохранилась и при жизни преемника Расплетина — Б. В. Бункина, а после его ухода с поста генерального конструктора постепенно деградировала, пока не превратилась в формальную научную единицу предприятия практически с нулевым эффектом.

Система С-25, которая была принята на вооружение 7 мая 1955 года, вобрала в себя все лучшее, что было в то время в электронике, технологии, материаловедении, но она же обнажила грани возможного при использовании того, что есть. К этому времени особенно явным стал конфликт между возрастающими ТТТ к радиоэлектронным системам оборонного назначения и ее комплектующими изделиями и РЭА на их основе. Нужны были новые способы миниатюризации элементной базы и РЭА. Этому способствовала и международная обстановка, требовавшая скорейшего оснащения армии и флота новой военной техникой. С целью их решения высшее руководство страны создало в 1955 году Спецкомитет СССР под председательством В. Я. Рябикова, членами комитета стали В. Д. Калмыков, А. И. Шокин, А. А. Расплетин и другие видные организаторы промышленности и военной техники. На одном из заседаний Спецкомитета рассматривался вопрос создания мобильных радиотехнических средств за счет уменьшения весов и габаритов РЭА. Основным инициатором такого рассмотрения стал А. А. Расплетин, рассказавший о трудностях создания перевозимой системы С-75 на базе технических средств системы С-25. Существующая технология изготовления военной радиоаппаратуры не давала кардинальных решений, удовлетворяющих разработчиков с точки зрения создания мобильной аппаратуры. Подводя итоги обсуждения вопроса создания мобильных средств, В. М. Рябиков подчеркнул, что сокращение массы и габаритов аппаратуры в десятки и сотни раз по сравнению с существующими означало бы подлинный технический переворот не только в военном деле, но и в самых разнообразных областях человеческой деятельности.