Путин. Россия перед выбором - Леонид Млечин

«Изучение оперативных съемок, которые вела ФСБ на всех маршах несогласных, видимо, не прошло даром. На углу Бульварного кольца и Мясницкой улицы люди в штатском еще до семнадцати часов, на которые назначен был марш, заходили в «Макдональдс», тыкали пальцами в определенных людей за столиками и говорили ОМОНу: «Этого!» И бойцы выхватывали из-за столика выявленного «несогласного»…

Люди в штатском стояли у выхода из метро, притворяясь пьяными, и громко говорили о выборах. Но в дискуссию с ними никто не вступал, и они сами стали выхватывать людей из небольшой толпы. Так и взяли лидеров коалиции “Другая Россия”».

Разгоны митингов несогласных и аресты правозащитников превратились в постоянную практику. На это уходят немалые силы и госбезопасности, и милиции. А между тем существует куда более реальная угроза обществу.

Утром 17 марта 2005 года, примерно в четверть десятого, служебный автомобиль председателя правления РАО «Единые энергетические системы России» Анатолия Борисовича Чубайса поравнялся с местом закладки фугаса, который был приведен в действие с помощью дистанционного взрывателя. Чубайса и других пассажиров автомобиля спасло то, что в момент взрыва водитель взял влево, обгоняя идущую впереди машину. Взрывная волна и осколки заряда задели автомобиль Чубайса по касательной. Потом насчитали два десятка повреждений от пуль и осколков. Но автомобиль не потерял ходовые качества, поэтому водитель не остановился, а на большой скорости поехал дальше. Террористам не повезло. Появление на дороге случайной машины спутало все карты. План операции рухнул.

Чубайс стал жертвой травли, сознательно организованной и подогреваемой. Его назначили виновным в народных бедах. Анатолия Борисовича обвиняют в том, что он сознательно губит Россию по указке Запада.

Проводить приватизацию Чубайса назначил покойный Гайдар, который очень недолго руководил правительством.

«Поздно вечером в Архангельском, — вспоминал Егор Тимурович, — я сказал Чубайсу, что хочу его видеть во главе Госкомимущества, иначе говоря — чтобы он взял на себя ответственность за разработку и реализацию программы приватизации. Обычно невозмутимый Толя тяжело вздохнул и спросил меня, понимаю ли я, что он станет человеком, которого будут всю жизнь обвинять в распродаже Родины».

Упоминание фамилии Чубайса вызывает массовое помешательство. Нелюбовь к нему имеет понятные основания — его считают виновным в том, что приватизация была проведена несправедливо. Но есть и какие-то иррациональные причины для такой сильной ненависти…

Твердости характера, хладнокровию и выдержке Анатолия Борисовича можно позавидовать. Этим пользуются не только его враги, но и те, кто держит его на высоких должностях. Все они охотно выставляют его как мишень, концентрируя на нем всеобщую ненависть. Все знают, что жаловаться или оправдываться Чубайс не станет. Считает это ниже своего достоинства.

— Меня, — вспоминал сам Чубайс, — обещали застрелить, посадить, повесить на Красной площади, выплеснуть в лицо соляную кислоту, проклясть в будущих поколениях, зарезать при выходе с работы — уж всего и не припомню. Делалось это в «теплой» личной беседе, по телефону, с трибуны в больших залах, на площадях перед разъяренными толпами, в газетах с миллионными тиражами, по телевидению… Авторами этих угроз были не кто-нибудь, а крупнейшие политические деятели страны, лидеры коммунистических и фашистских партий…

Те, кто пытался убить Чубайса, были уверены, что теракт против председателя РАО «ЕЭС России» многие сограждане сочтут справедливой местью врагам народа. За Чубайсом охотилось вооруженное националистическое подполье.

Следствие установило, что к теракту готовились минимум полгода. Один из участников преступной группы снял квартиру в поселке Жаворонки. Из окон этой квартиры просматривался и поселок, где постоянно живет Анатолий Чубайс, и дорога, по которой он каждый день едет на работу. Другие боевики изучали его маршрут, выбирая подходящее место для нападения. Они купили два автомата Калашникова, около тысячи патронов к ним, пистолет, электродетонатор и два взрывателя, камуфляжную экипировку и шапочки с прорезями для глаз.

Место для засады на Митькинском шоссе было подготовлено заранее. На обочине дороги заложили взрывное устройство, начиненное поражающими элементами в виде гвоздей, шайб, гаек. В лесу в полусотне метров от дороги оборудовали пять «боевых позиций», устланных лапником и подстилками из полиуретана. От места закладки взрывного устройства к одной из лежек протянули провода. К соседнему Минскому шоссе протоптали дорожку для отхода. Здесь, за строительным рынком, террористов ждала машина «Сааб».

Говорили, что взрывное устройство было заложено на редкость непрофессионально — так что это не настоящее покушение. Но специалисты-подрывники утверждают, что взрывное устройство было заложено правильно и очень надежно. Террористы рассчитывали, что взрывом фугаса автомобиль Чубайса если не разворотит, то как минимум заставит остановиться. Пассажирам придется выскочить из кабины, и их добьют автоматным огнем. Но остановился только автомобиль охраны; террористы ее обстреляли и побежали к Минскому шоссе, где их ждала машина.

Им вновь не повезло. Рванувший с места «Сааб» заметил проезжавший мимо офицер дорожно-патрульной службы. Он запомнил номер машины. Это позволило следствию быстро найти и арестовать троих подозреваемых в теракте. Еще двое скрылись и были объявлены в розыск. Из этих пяти четверо служили в воздушно-десантных войсках и спецназе. Один, дослужившийся до полковника, защитил диссертацию на тему «Новые формы применения сил спецназа при проведении контртеррористических операций».

На гражданке они пытались использовать военный опыт. Одного обвиняли в том, что он взорвал человека, но суд нашел обвинение недоказанным, и он получил три года за незаконное хранение оружия и взрывчатых веществ. Другого обвиняли в участии в перестрелке в кафе, где одного человека убили и нескольких ранили. И это обвинение также осталось недоказанным. Все они читали и хранили литературу ультранационалистического характера, в которой говорится, что Россия оккупирована чужеземной силой и у власти наемники Запада.

Бывший полковник спецназа, которого следствие сочло руководителем преступной группы, втолковывал молодежи:

— Оружие в ваших руках — это очищающая сила. И она — в вашем праве убить человека напротив. Ты знаешь, что можешь прихлопнуть врага, и очищаешься.

После ареста он писал из следственного изолятора:

«С политической точки зрения уничтожение Чубайсов, Грефов, Кудриных, Путиных не является составом преступления. Наша родина находится под иудо-интернациональной оккупацией, и все акты вооруженной борьбы есть акты национально-освободительной борьбы. Режим Путина для нас, русских, опаснее Ельцина. Те свиньи крали нагло и открыто, а нынешние путинские крысы таскают национальное богатство втихую (чекисты все-таки!).

Для меня оккупация России инородческой властью очевидна. То, что подполковник-гауляйтер оккупированной территории называется президентом Российской Федерации, а финансовые, телевизионные, нефтяные, энергетические и другие гауляйтеры — председателями правлений, генеральными директорами или еще как-нибудь, в сути самой оккупации ничего не меняет…