Спасения нет - Питер Гамильтон

Из–за ворота у Крины выскользнули шесть дронов–пчелок, разлетелись в обе стороны по улице. Гвендолин похвалила себя за верную тактическую оценку ситуации.

В сотне метров от Темзы Крина объявила:

— Впереди пострадавший!

— Где? — прищурился Горацио.

Гвендолин видела только дома, деревья и немногочисленных прохожих.

— Это банда нас опередила?

— Нет, мэм. Там одинокий мужчина. Еще дышит, но на вид состояние тяжелое. Видимых повреждений нет — дроны не наблюдают крови. Смотрите левее. Не думаю, что это засада.

Она обвела взглядом густую листву над головой.

— Мы легко могли бы его обойти.

— Могли бы, — сказал Горацио, — но не станем.

Крина поспешно обернулась к Гвендолин.

— Мэм, в этом районе враждебная активность. Нам нельзя рисковать.

— Ее зовут Гвендолин, а пойду его осмотреть я, — сказал Горацио. — Вы обе оставайтесь в безопасном месте.

— Мы поможем, — твердо проговорила Гвендолин, хлестнув Горацио взглядом. А теперь кто на кого смотрит сверху вниз?

Однако Крина тревожила и ее. Телохранительница потела по–прежнему даже в пятнистой тени деревьев. И с походкой что–то было не так: она ступала словно по липкой жиже, с трудом вынося вперед ногу.

Мужчина сидел, прислонившись спиной к стволу дуба. Средних лет, темнокожий, с густыми волосами, связанными в длинный пучок блестящей алой ленточкой. Подбородок он уронил на грудь, из уголка рта стекала слюна. Он изредка открывал глаза и одновременно мотал головой, будто отгоняя сон.

В метре над ним бдительно завис один из дронов Крины. Еще три та выслала разведывать местность, а сама то и дело бросала взгляды на нависшие ветки.

— Эй, друг! — заговорил Горацио, опускаясь на колени. — Ты меня слышишь?

Он протянул руку.

— Нет! — непроизвольно вырвалось у Гвендолин. — Не трогай. Вдруг он заразный. Бог весть, что творится сейчас в больницах. Не хватало тебе что–нибудь подцепить. Только не сегодня.

Горацио ответил ей довольно раздраженным взглядом, однако кивнул и руку убрал.

— Его альтэго не отвечает на запрос, — сказала Крина. — Не дает даже простейшего подтверждения. Возможно, атакован вирусом.

Дрон, спустившись сверху, уселся на шею больному.

— Повышена температура, — доложила Крина, — а пульс редкий. Необычно.

Гвендолин велела Теано вызвать медэвак. Она не раз видела службу в действии. Быстроходный дрон слетает в зону аварии, доставляя портал метрового диаметра с парой в отделении скорой помощи: обычно пострадавший получал профессиональную помощь в течение трех минут.

— Государственная служба медэвакуации временно не работает, — ответила альтэго.

— Шутишь!

— Отрицание.

— Варианты?

— У меня есть связь с Лондонским агентством гражданского здравоохранения. Его служебная сеть оказывает фельдшерскую помощь в экстренных случаях.

— Ладно, давай их.

— Агентство зарегистрировало вызов.

— Погоди! Зарегистрировало? Когда они будут здесь?

— Они пытаются отвечать на вызовы в течение часа.

— Ни хрена… — пробормотала Гвендолин. — Ну, постарайся продвинуть вызов в очереди.

— Зарегистрировано.

— И что нам делать?

— Мы мало что можем, — сказал Горацио. — Не зная, что с ним…

— Там еще, — объявила Крина.

— Что еще?

— Впереди еще пострадавшие. Двое, в ста двадцати метрах.

— С ними то же самое? — спросила Гвендолин.

— На вид похоже.

— Что же это, эпидемия?

Крина пожала плечами.

— Горацио? Мы им поможем?

— Хотелось бы, — осторожно ответил он, — но мы не врачи. Я не могу понять, в чем дело.

— Нарк? — предположила она. В этом районе деловые, важные люди расслаблялись с друзьями под конец долгого рабочего дня, и выпивки им всегда было мало. — Гонят мысли о кораблях Избавления?

— Не знаю…

— Надо хоть взглянуть на тех.

Крина снова осмотрелась.

— Хорошо. Но, пожалуйста, не слишком близко.

На траве лежали мужчина и женщина. По положению тел Гвендолин решила, что мужчина упал первым, а женщина, пока не потеряла сознания, пыталась ему помочь. Так что она лежала практически поперек его тела — так спят романтические любовники. Одеты определенно как местные: стильные наряды, отпечатанные на лучших принтерах, у него футболка задралась, открыв безупречный живот; на ней нанесенные из баллончика леггинсы и лиф — скорее, просто полоски на идеальной коже оттенка черного дерева.

— Пара важных чиновников, — определила Гвендолин. В Челси таких было немало. Хотя она нечасто встречала столь увлеченных телесным совершенством. Должно быть, немало времени и денег потратили в клиниках, чтобы обзавестись телами, посрамлявшими древнегреческих богов: один лучше другого!

— Одежда у них подмокла, — заметил Горацио. — Должно быть, уже лежали тут, когда прошли утренние поливалки.

— Ого, сколько же они здесь?

Маленький дрон Крины опустился на голое плечо женщины.

— То же самое, — объявила телохранительница. — Температура повышена, пульс редкий.

— А что у нее с ногами? — спросил Горацио.

Гвендолин перевела взгляд на новенькие спортивные туфли женщины — лимонные с черным.

— Я бы такие не надела, но…

— Присмотрись, — перебил он.

«Туфли ей велики!» — сообразила Гвендолин. Да и леггинсы, если присмотреться, плохо прилегают, висят на костлявых лодыжках — небывалое дело во времена, когда все печатается по индивидуальной мерке.

— Можно подумать, у нее анорексия. И не представляю, как она умудрялась в таких бегать. Как в шлепанцах.

Горацио молча наклонился и потянул одну кроссовку.

— Осторожней! — заволновалась Гвендолин.

— Я кожи не касаюсь, — успокоил он и дернул сильнее. Кроссовка легко снялась. И стало понятно почему: ступня женщины превратилась в узловатую культю, как будто с нее удалили все мышцы и сухожилия, а кожа, обтянув кости, смяла их в грубый ком.

— Какого черта!

Она долго таращила глаза на этот ужас, потом перевела взгляд на мужчину. И ему беговые туфли были велики. Гвендолин присмотрелась к почти не видной из–под тела женщины кисти руки.

— Черт! Горацио, посмотри на руку!

Кисть ужасно ссохлась. Но ее поразило другое. Кожа на внутренней поверхности пальцев отрастила шелковистый белый пушок, связавший ладонь с землей.