Каэхон - Максим Бражский

Чуть передохнув, мы поползли дальше, обдирая плечи: проход был очень узкий. Как только его делали! Вряд ли взрослый харакорец мог бы там пролезть. Тифка уверенно вел меня, то и дело сообщая, что цель совсем близка. Он не сильно ошибся, буквально через пять минут вы добрались до небольшой пещерки с дырой в полу.

— Прямо под нами этот зал, — прошептал наемник, — Метра два до пола всего, вентиляционная шахта выходит около стенки, очень удобно. Глянуть бы, да что-то страшновато, вдруг заметят?

Я молча сунул руку в узкую, едва пролезешь, дыру. В кои-то веки моя техника «зрения» оказалась куда эффективней, чем простые человеческие глаза… Поводя ладонью, я пробормотал:

— Мы вообще на самом краю зала, здесь никого. Это я, впрочем, и так мог тебе сказать. Мы за спиной кого-то разодетого в бесформенные одежды. Маг, похоже. Старик плохо себя чувствует, но сильно взбудоражен и одновременно доволен. Слишком эмоционален для северянина.

— Можно вылезать, значит, — решил Тифка.

— Стой! Нас же увидят.

— Неа, — мотнул головой наемник, — мы в тени… Я, кажется, понял, куда нас вывел ход. В общем, на карте есть приблизительная схема этого зала, он вытянут в форме семечка от яблока. Так вот, вход на ее тупой стороне, мы соответственно на острой.

— Я это уже понял, — кивнул я. — Ну ладно. В крайнем случае попробуем умереть красиво.

Тифка серьезно кивнул, соглашаясь, и, обдирая плечи, спрыгнул вниз. Мне не хотелось заставлять себя ждать… Тем временем церемония начиналась. Мы пришли как раз вовремя! Я почувствовал знакомые души, сердце екнуло: все та же несгибаемая стойкость, непреодолимая воля к жизни были в Тайсаме. Хотя мне было и не видно, но уверен, воительница шла гордо подняв голову, а все мысли ее были о побеге.

— Наша Тайсама смотрится куда лучше Астри, — хмыкнул наемник. — Северянка подавлена, голова опущена.

— А Тай, дай угадаю, делает вид, что всех сейчас убьет, — предположил с улыбкой я, рассчитывая, как бы лучше напасть так, чтобы прожить хотя бы минуту.

— Точно! Эй, командир, не гони лошадей! Подождем.

— Чего еще ждать? — раздражаясь, спросил я.

— Подожди, успокойся, — торопливо сказал Тифка. — Сейчас церемония начнется, они же все будут другим заняты! И алтарь ближе к нам, та хреновина, что перед жрецом в шкуре. Надо подождать.

— Я теряю терпение, — честно предупредил я.

— Неблагодарный, — насмешливо изрек Тифка. — Сейчас всех быстренько спасем — и уйду от тебя!

— Сначала спасти надо, — улыбнулся я. Да, парень умел поднимать настроение.

Церемония началась. Зал затих, северяне опустились на колени. Тайсаму было подозрительно не слышно: видимо, заткнули девушке рот кляпом. А вот ее негодование ощущалось сильно и читалось более чем отчетливо… Заиграла какая-то музыка, боевая и суровая, как сам Харакор. Вот уж не думал, что эти варвары еще и такими талантами не обделены!

Жрец начал длинную речь, по словам Тифки, обращаясь не к людям, но к богу. Я и сам пару раз расслышал знакомое, но труднопроизносимое для радорийца имя. А потом началось самое интересное… Меня будто кто-то толкнул в объятия мира духов. Наверное, этим кем-то был призрак Хадкитора, так как я тут же услышал его шелестящий голос:

«Каэхе! Я долго не помогал тебе, потому что ты справлялся со всем сам, без моей помощи. Но сейчас будет нечто такое, что могло бы испугать и меня… Прислушайся — и ощутишь на себе дыхание чужого бога!»

— Особого желания как бы не испытываю, — пробормотал я…

…И почувствовал на себе пресловутое дыхание чужого бога! На мгновение меня, мою душу просто скрутило. Стало нехорошо и физически, закружилась голова. Черный камень Хадкитора похолодел и больно уколол одной из своих граней, кажется, до крови. Потом появился ОН. Это невозможно описать, тем более что пришел не сам бог, а всего лишь часть его. Наверное, сам Килхейдхеер видел все как во сне, если, конечно, он мог видеть.

Северяне попадали на пол, будто придавленные непосильной ношей: в них струился страх! Это поразило меня, как харакорцы могут бояться чего-то, существующего лишь в нематериальном мире? Хотя холод и ужас были вполне материальными.

Жрец-маг вдруг заговорил — каким-то другим, жутким голосом. Речь его стала отрывистой, по словам Тифки похожей на харакорскую, однако немного другой. Может, старое наречие, но тогда мне было наплевать на все это. Эта сущность, не проснувшийся пока бог, была слишком сильной уже сейчас.

Черный камень снова больно уколол меня, возвращая к жизни. Я стиснул зубы и начал тихо подбираться к алтарю, благо было достаточно всевозможных колонн и всяческих брутальных украшений, идолов. Все внимание было приковано к жрецу-магу.

Два дюжих северянина подвели девушек к алтарю и тут же склонились перед жрецом, излучая благоговение и настоящий ужас. Возникло ощущение, что это их будут приносить в жертву… Старик быстро разрезал веревки и что-то произнес, торжественно и громко.

Вот тогда мне стало страшно по-настоящему. Не за себя, за Тайсаму: она, освобожденная, стояла и не двигалась. В эмоциях у нее была лишь покорность, вся ярость бурлила где-то глубоко внутри. От нее к жрецу шла до боли «яркая» нить… Воительница первой легла на алтарь. Душа ее была каким-то образом «придавлена», и то, что произошло потом, мне абсолютно не понравилось.

Жрец начал поглощать ее душу.

Нет, я не побежал с криком на жреца, пытаясь его убить. Хоть меня и переполняла ярость, даря бесстрашие, холодный разум оказался сильнее. Ненависть принесла неожиданную ясность. Я прокрался очень близко — и, схватив сзади жреца за руки, повалил на алтарь, сдвинув Тайсаму. Откуда-то мне было известно, что просто убить его — значит отдать девушку во власть древнего бога… И кто знает, что могло при этом случиться: Тай была не человеком, а кхае.

Нужно было аккуратно «препарировать» этого жреца. Отделить его душу от паутины воли Килхейдхеера — задача сложная, но мне не нужно было оставлять старика в живых. Отрывать ледяные нити, что обжигали меня, принося жуткую боль, было мучительно трудно. Но в тот момент я был отрешен от всего, существовала лишь цель. По моей груди медленно стекали капли крови: казалось, Черный камень нетерпеливо зарывался в мою плоть, не давая разуму, воле подчиниться жуткому богу.

Прошла вечность или мгновение, прежде чем я отшвырнул от себя обмякшего жреца-мага и, пошатываясь, приблизился к Тайсаме. Девушка спала, душа ее была спокойна, она отдыхала от жутких мучений, но была цела. Большего мне и не надо было…

Казалось, меня выжали до дна. Знакомое чувство, но в этот раз мне что-то жгло душу. Раньше я не знал, что и она может болеть. Возможно, перестарался. Было уже наплевать на все: на харакорцев, что очнулись от транса и медленно, еще не успев понять происходящего, приводили себя в боевую ярость. На внезапно дрогнувшие стены. На проход, что открылся прямо в камне, и на людей, выбежавших оттуда. Я знал лишь, что с Тайсамой все в порядке, что Килхейдхеер на время ушел, оскорбленный, униженный каким-то простым кхае, на остальное было попросту наплевать…