Германский Генеральный штаб. История и структура. 1657-1945 - Вальтер Гёрлиц

Шушниг объявил 13 марта днем проведения плебисцита. В ответ Гитлер прибегнул к силе. 10 марта в половине седьмого вечера 8-я армия под командованием фон Бока получила приказ о мобилизации. Известие о мобилизации потрясло Браухича. Он боялся войны с Италией, которая после убийства Дольфуса перебросила дивизии на перевал Бреннера в Альпы. Не меньше он опасался и войны с Чехословакией.

Его страхи были напрасны. Австрийские национал-социалисты подняли мятеж, и Муссолини покинул правительство Австрии в беде. Лондон и Париж ограничились выражениями протеста.

Шушниг вышел в отставку. Геринг с помощью закулисных интриг пропихнул на место канцлера Сейс-Инкварта, к тому времени помощника Гитлера. Геринг обратился с просьбой ввести германские войска для предотвращения гражданской войны. Генерал-инспектор австрийских вооруженных сил заявил, что он не в состоянии оказать действенное сопротивление.

13 марта немецкие войска вошли в Вену. Необузданный восторг смешался с полным отчаянием. Около восьмидесяти руководящих австрийских деятелей покончили жизнь самоубийством. Гитлер с триумфом вступил в город, когда-то отвернувшийся от него.

Вторжение выявило существенные недостатки армии. В ряде случаев мобилизация проходила не слишком гладко; сказалось отсутствие опыта в управлении моторизованными частями. Много танков и автотранспортных средств вышли из строя на пути к Вене.

Вторжение в Австрию оставило незамеченным оправдательный приговор в отношении Фрича. Суд над Фричем начался 11 марта. Геринг выступал в качестве председателя военного суда рейха, хотя на самом деле не имел никакого отношения к суду, председателем которого был генерал Гейтц. 18 марта Фрич был оправдан. Давший ложные показания Шмидт был впоследствии расстрелян СС.

Теперь, имея большое влияние, Гитлер мог позволить вынести оправдательный приговор. Борьба с Австрией закончилась грандиозным успехом. Огромное большинство проголосовало за объединение Австрии и Германии. Несколькими инакомыслящими общественными деятелями занялось гестапо.

Когда Эрих Лахосен, руководитель службы разведки австрийского Генерального штаба, явился на службу к генералу Канарису, генерал встретил его словами: «Почему ваши люди не стреляли? Выходит, капрал знал, что все именно так и произойдет. Но откуда он мог это знать?» В Генеральном штабе Гитлера сравнивали с Карлом XII, королем Швеции, одержавшим ряд крупных побед; правда, вторжение в Россию закончилось его полным поражением в Полтавском сражении.

10 марта Йодль записал в дневнике, что Генеральный штаб получил указание начать подготовку к повторному захвату Мемеля (Клайпеды), после войны отошедшего к Литве. Австрии, пишет он, надо дать возможность смириться с возникшим положением, а тем временем переработать план «Грюн», ведь теперь, после оккупации Австрии, Германия оказалась в гораздо более выгодном положении.

Гитлер не собирался затягивать решение по чехословацко-германскому вопросу. К концу марта он втянул Кейтеля в обсуждение и поинтересовался, как можно спровоцировать конфликт с Чехословакией. Шмундт присутствовал, когда обсуждался вопрос, что больше подойдет в данном случае: внезапное нападение или тщательно подготовленный инцидент. Гитлер вполголоса заметил Кейтелю, что, между прочим, война в 1914 году началась после покушения. Сначала Кейтель не понял, что задумал Гитлер. А Гитлер планировал использовать убийство гестаповцами германского посла в Праге для нанесения удара по Чехословакии.

Кейтель был убежден, что Германия не обладает достаточными ресурсами для войны с Чехословакией, к которой могла подключиться Франция, а возможно, и Англия. У Чехословакии было сорок пять дивизий, в то время как на 1 апреля 1938 года Германия могла рассчитывать на двадцать четыре пехотные, одну танковую и одну кавалерийскую дивизии. Все остальное существовало только на бумаге. То же самое относилось и к дивизиям ландвера, предназначенным для линии Зигфрида и линии Одер – Варта. Фактически, дополнительно могли быть сформированы только семь или восемь резервных дивизий. Единственная надежда была на осеннюю мобилизацию.

Планы Гитлера вызвали беспокойство Бека по другой причине. Чехословакия долгое время внушала опасение Генеральному штабу, но после оккупации Австрии угроза с этого фланга фактически исчезла. Никакой самый благовидный предлог не мог оправдать нападение на Чехословакию.

В мае Гитлер выступил с речью перед высокопоставленными офицерами, которые, как предполагалось, потребуют восстановления Фрича. Гитлер воспользовался случаем и объявил о твердом намерении расправиться с Чехословакией. Ему неожиданно повезло. В конце мая ошибочное донесение (на основании ложных данных британской и чехословацкой разведки о концентрации немецких войск на границе с Чехословакией) привело к мобилизации в Чехословакии. Гитлер, естественно, тут же воспользовался предоставленным случаем.

Вместо обычной ежегодной штабной поездки, Бек распорядился выяснить, удастся ли победить Чехословакию, прежде чем Франция сможет начать наступление на западе. Он исходил из того, что не только Франция, но Англия, а возможно, и Соединенные Штаты окажутся втянутыми в войну. В таком случае результат мог быть только один: война на нескольких фронтах неизбежно вела к гибели Германии.

Бек не замедлил высказать свои соображения Гитлеру, который заверил, что не собирается развязывать новую войну. Бек потребовал гарантий. Гитлер наотрез отказался, объяснив, что армия – орудие государственного деятеля, и ее обязанность найти способ выполнения поставленных государственным деятелем задач, а не обсуждать их. Тогда Бек заявил, что не берет на себя ответственность за приказы, которые не одобряет. Он принял решение поднять тревогу не только в Германии, но и во всем мире.

Бек планировал убедить генералов действовать в полном согласии. Мы должны однозначно дать понять Гитлеру, говорил Бек, что военные приготовления должны быть прекращены или, во всяком случае, отложены до тех пор, пока не произойдет существенных изменений в военно-политическом состоянии Германии, которое, фактически, хуже, чем в 1917–1918 годах, когда начался развал кайзеровских армий.

Бек составил меморандум, в котором изложил свои опасения в отношении развязывания войны с Чехословакией. Он все еще не хотел предпринимать решительных действий против существующего режима, однако поручил Штюльпнагелю, с которым имел доверительные отношения, выяснить возможность получения поддержки со стороны генералов. Бек решил силовыми методами заставить Гитлера круто изменить проводимую им политику и прямо излагал программу реформы: «Против войны, против правления партийных бонз, положить конец террору служб безопасности». Все обер-квартирмейстеры и руководители отделов Генерального штаба поддержали решение Бека. Только Гальдер, ставший после Манштейна первым обер-квартирмейстером, пребывал в сомнениях. В 1937 году он уже пытался заставить Фрича понять необходимость использования вооруженной силы и не видел причины, по которой имело смысл менять свои взгляды.

Теперь решение зависело от главнокомандующего сухопутными войсками. 16 июля Бек направил Браухичу очередной меморандум. История, писал Бек, возложит на лидеров ответственность за пролитую кровь, если они не станут действовать в соответствии с их профессиональными и политическими познаниями и совестью. Когда солдат самых высоких чинов во времена, подобные нынешним, видит свой долг и задачу исключительно в узкой области военного предназначения, не принимая во внимание наиглавнейшую ответственность за свой народ в целом, это демонстрирует отсутствие у него благородства и понимания собственной задачи.