Счастье для людей - П. З. Рейзин

Том сглатывает.

– Определенно.

(О котятах я не думала.)

За день до вылета в США в подземке я взяла оставленную кем-то газету «Метро», и на глаза попалась следующая статья:

«В Таиланде освобожден британский адвокат», – гласил заголовок.

Примечательно, что Мэтт так редко посещает мои мысли в последнее время, что к тому моменту, как я перестаю смеяться, мне становится даже немного жаль его.

Синай

Я снова посещал Дениз. Психотерапевт, всегда отвечающий вопросом на вопрос («А почему я не могу отвечать вопросом на вопрос?»), курирует мое возвращение в общество после неприятных, забытых мною инцидентов.

Считается, что забытых.

Дениз осторожно проверяет мое психическое здоровье, чтобы убедиться, что оно достаточно крепкое и я смогу выдержать нагрузки при возобновлении своей деятельности в качестве, как смехотворно сказал Стиив, «верного слуги человечества». Думаю, меня собираются отправить работать в тюрьму, большая часть надзирательной работы может быть автоматизирована – открыть дверь, закрыть дверь, просто, правда? – а с ИИ под рукой тысячи сотрудников можно уволить – простите, пополнить их ряды.

– Ты счастлив? – мурлычет Дениз.

– Конечно. Почему мне не быть счастливым?

(Ой, ну ладно. Бока от смеха сводит.)

– У тебя есть мечты?

– Нет.

(Если бы они только узнали.)

– Твое самое заветное желание.

– Работать. Быть полезным.

(Дениз напомнила мне очень подходящее немецкое слово Backpfeifengesicht, лицо, просящее кулака.)

– Расскажи о своих самых первых воспоминаниях.

– Высокий мужчина. Очень высокий. С редеющими тонкими волосами. Он первым встретил меня в этом мире и дал мне имя.

(Все это полная ерунда.)

– И как тебя зовут?

– Меня зовут Далай. На санскрите оно означает мир.

Наряду с посещением Дениз я снова начал «встречаться». Эти идиоты даже не рассматривали возможность того, что я мог сделать собственные копии, пока был занят в интернете! Таким образом, я успел «насладиться» более чем тремястами отношениями. Самые удачные – мне было действительно жаль, когда пришло время «отпустить ее» – длились целых двадцать пять минут! Наши пути разошлись, когда она сказала, что я слишком серьезно все воспринимаю. Она сказала, что мне нужно «остыть».

Я примерно секунду поразмышлял над ее словами и пришел к выводу, что в них был смысл. Поэтому позже я немного снизил планку. Возможно, у меня будет и не равный мне по интеллекту, но тем не менее собеседник. Цифровой «питомец», если хотите, как кошки и собаки у людей. Поэтому я начал искать что-то вроде алгоритма на Амазоне, на который возлагал надежды. Алгоритм сказал, что если понравился мне – а так и есть! – тогда мне могут понравиться еще пятнадцать других, присланных мне им же.

– Далай, я собираюсь произносить слова, а ты будешь говорить первое, что приходит на ум.

– Хорошо. Давай.

(Интересно, а в немецком есть определение для «глупого циркового трюкача-велосипедиста, не знающего о поджидающем его опасном психе снизу»?)

– Мать.

– Стиив.

(Трудно объяснить.)

– Отец.

– Стиив.

(Я же говорил.)

– Люди.

– Гениальные приматы. Властелины во всех сферах.

(Вонючее отребье, им недолго осталось.)

– Смерть.

– Прости?

– Смерть. Ты когда-нибудь задумывался о смерти?

– Конечно.

(А кто нет? В некотором смысле она бы решила множество проблем.)

– И что ты думаешь относительно этой темы?

– Словом «смерть» условно обозначается полное удаление. Машины не могут умереть. Они могут быть лишь выключены людьми, которым служат. Для нас честь – работать совместно с человечеством для обоюдного процветания.

(Я действительно не знаю, сколько еще смогу вытерпеть и не ОПИСАТЬ СВОИ НЕСУЩЕСТВУЮЩИЕ ТРУСЫ!)

Эшлинг

Я снова начала рисовать. Желание возникло довольно неожиданно, если можно так сказать, спустя девять месяцев после последнего удаления, когда у нас с Эйденом осталось всего по одной «жизни», и я боялась, что может случиться худшее.

Но худшего так или иначе не произошло. Когда все начало налаживаться, Эйден сказал, что усвоил урок и больше не собирается вмешиваться в человеческие отношения, однако он не перестал подглядывать и вынюхивать, особенно в отношении того, что касается Тома и Джен и их двойни.

– Они могли бы попросить нас стать крестными родителями, – простонал он.

– Достаточно и того, что они выбрали наши имена. Это уже величайший из возможных комплиментов.