Американский снайпер. Автобиография самого смертоносного снайпера XXI века - Скотт Макьюэн

В какой-то момент представители иракского правительства стали жаловаться, что мы убиваем гражданских. Это было чистейшее дерьмо. Практически во время каждого боя армейская разведка перехватывала переговоры боевиков по сотовой связи; они давали детальнейший отчет.

«Они только что убили столько-то и столько-то, — говорилось в одном из перехваченных разговоров. — Нам нужны еще минометчики и снайперы. Сегодня они убили пятнадцать человек».

По нашим подсчетам, получалось только тринадцать — вероятно, еще двоих нам следовало перевести из категории «предположительно убит» в категорию «убит».

Как всегда, случались моменты, вызывавшие серьезную тревогу, вперемежку со странными происшествиями и комичными ситуациями.

Как-то ближе к концу операции мы с парнями возвращались к нашей БМП «Брэдли». И лишь дойдя до машины, я вдруг понял, что со мной нет моей своей снайперской винтовки. Я положил ее на пол в одной из комнат, а потом забыл забрать, когда уходил.

Вот идиот!

Я развернулся на обратный курс. Подбежал один из моих офицеров, лейтенант. «Мне нужно вернуться, — сказал я. — Моя винтовка осталась там».

«Ну, пошли вместе», — сказал лейтенант, присоединяясь ко мне.

Мы рванули к дому. Тем временем повстанцы тоже направлялись туда — они были так близко, что мы хорошо их слышали. Мы внимательно осмотрели двор, чтобы убедиться, что мы можем туда зайти.

К счастью, в доме никого не было. Я схватил винтовку, и мы побежали обратно к нашим БМП, буквально на две секунды опередив брошенную в нас гранату. Только успела закрыться рампа, как раздался взрыв.

«Какого черта?» — раздался голос старшего офицера, как только машина стронулась с места. Лейтенант ухмыльнулся.

«Я тебе потом объясню», — сказал он. Я не уверен, что в реальности такое объяснение состоялось.

Сооружение забора заняло примерно месяц. По мере того как американская армия приближалась к достижению поставленной цели, боевики начали сдаваться.

Вероятно, это произошло в силу нескольких обстоятельств. Во-первых, наши противники осознали, что стена все равно будет достроена — нравится им это или нет. Во-вторых, они потеряли в бесплодных атаках очень много людей. И если в начальный период строительства стены в вылазках нередко участвовали 20–30 боевиков, вооруженных автоматами и гранатометами, то ближе к завершению плохие парни атаковали силами двух-трех человек. Постепенно и они исчезли, растворившись в трущобах вокруг нас.

Тем временем Муктада ас-Садр решил, что пришло время начать переговоры о мире с иракским правительством. Он объявил о прекращении огня и вступил в диалог с правительством.

Вообразите себе.

Тая:

Окружающие постоянно твердили мне, что я не знаю Криса, не знаю, что он делает, поскольку он служит в SEAL. Как-то у меня был разговор с бухгалтером, и он сказал, что его знакомые «морские котики» говорили ему, что никто никогда не знает, где они бывают в действительности.

«Мой муж на тренировочных сборах, — сказала я. — Я знаю, где он».

«Нет, этого нельзя знать».

«Ну, я-то знаю. Я только что с ним говорила».

«Но ты не знаешь, что он в действительности делает. Это же SEAL».

«Я…»

«Ты никогда не можешь быть уверена».

«Я знаю своего мужа!»

«Ты не можешь знать. Их приучают ко лжи».

Люди любят болтать. Особенно меня раздражает, когда трепаться начинают малознакомые личности.

Мои близкие понимают, что я могу быть не посвящена в детали, но все, что нужно знать, я знаю.

По мере того как обстановка в Садр-Сити нормализовалась, мы получили новую задачу. В окружающих Багдад селениях появились подпольные базы боевиков. Там изготовлялись самодельные взрывные устройства, оттуда шла подпитка людьми и оружием операций, проводимых против американцев и иракских войск, лояльных новым властям. Для американцев это была некая виртуальная запретная зона, находившаяся под контролем Армии Махди.

Большую часть сражения за Садр-Сити мы действовали совместно с парнями из 4-й бригады 10-й горной дивизии. Это были бойцы. Они хотели быть в дерьме — и здесь их желание сполна реализовалось. Теперь. Когда нам предстояло действовать в деревнях, окружающих Багдад, мы были счастливы, что нам снова придется быть вместе с ними. Они хорошо знали местность. Их снайперы были великолепны, и это существенно повышало нашу эффективность.

Мы делали одну и ту же работу, но в методах работы армейских и флотских снайперов есть некоторые различия. Во-первых, армейцы всегда используют разведчиков-корректировщиков, чего не делаем мы. Боевое снаряжение снайперов сухопутных войск немного меньше нашего.

Но самое большое различие, по крайней мере поначалу, заключается в тактике действий и способе боевого применения. Армейские снайперы обычно осуществляют скрытные выходы в составе групп из трех-четырех человек, а это означает, что они не могут оставаться на позиции долго, обычно даже не всю ночь.

Оперативная группа SEAL действует совершенно иначе. Она выдвигается в район выполнения задачи открыто и блокирует его. Морской спецназ провоцирует противника на бой и никогда не избегает его. Это меньше похоже на патрулирование, чем на вызов: вот они мы; придите и попробуйте нас взять.

И они пробовали: раз за разом боевики пытались штурмом взять наши позиции и убить нас. Обычно мы оставались в каждой деревне минимум на сутки, а чаще — на несколько, появляясь и уходя после заката солнца.

Со временем мы немного изменили тактику: начали по нескольку раз входить в одну и ту же деревню, занимая разные дома. Мы повторяли это до тех пор, пока не уничтожали всех плохих парней, или пока они не осознавали, что атаковать нас было не слишком умно.

Удивительно, как много идиотов нужно убить, прежде чем такая простая мысль начнет доходить до них.

Были и светлые моменты, пусть даже некоторые из них — дерьмовые. В прямом смысле слова.

Наш передовой дозорный Томми был классным парнем, но только если вам не нужно было за ним идти.

В общем, он скорее был похож на утку, чем на разведчика. Если между нами и предполагаемой целью была лужа, Томми вел нас через лужу. И чем глубже, тем лучше. Он всегда умудрялся найти путь, ведущий через самую ужасающую местность.

Это становилось настолько нелепым, что в конце концов я был вынужден сказать ему: «Если это еще раз повторится, я угощу твою задницу плеткой и выгоню к чертям».

И вот, в следующем же после этого разговора боевом выходе, он доложил, что нашел путь к нужной нам деревне. Томми божился, что дорога сухая. Я усомнился в этом, и сказал ему о своих колебаниях.