Аномалия - Денис Бурмистров

Виктор, сам впервые надевший костюм, на удивление быстро справился с его подгонкой. Костюм оказался более удобным, чем он ожидал. Впрочем, неизвестно, как поведет себя защита по ту сторону Холма и поможет ли вообще. По сути, ходить в «квадрат А» в костюмах защиты было скорее предписанием для научных групп, чем обязательным требованием для всех. Именно в таких костюмах старой модификации входили первые спасатели в объятый янтарным туманом Город. И гибли точно так же, как и те, кто был без костюмов. Но, судя по всему, статистически выживших среди защищенных было больше, поэтому каждую научную группу стали комплектовать «баклажанами». А уж насколько они помогали в действительности, никто толком не знал. Тем более никто не знал, помогут ли они за Холмом.

Пока Иван надевал поверх комбинезона остальную одежду, приторачивал прозрачный шлем к клипсам на воротнике, Куликов вспомнил все, что ему рассказывал Борхес про исследование квадрата «А».

За Холм ученые начали ходить практически сразу после того, как обосновались в Медузе. Квадрат «А» считался эпицентром загадочного взрыва, на картах обычно размещался в центре. Еще до ученых интерес к этому месту проявляли военные из Космических Сил, но посланная тяжелая техника канула в Лету, не вернувшись до сих пор. Пропадали разведгруппы и вертолеты. Борхес тогда предположил, что армейцы неспроста так ломились за Холм, что некоторые из его коллег были посвящены в некую секретную историю, связанную с этим местом. Но конкретно он ничего не знал.

Потом военные попросту оцепили Медузу, построили Периметр. И стали просить о помощи ученых, которых разве что за уши можно было оттащить от этой новоявленной Мекки тайн и загадок. Но быстро и они получили по зубам и стали очень осторожны, жадно посматривая в сторону центра Медузы.

Почему было так сложно осваивать эти территории? Ответ прост – слишком дорогую плату брала Медуза за свои сокровища. Практически никто не возвращался назад, за исключением редких случаев, которые многие и вовсе считают мифами. Со спутников и геопланеров центр «Горгоны» выглядел как обычный участок промышленной зоны, переходящей в редкий лес, с несколькими платформами узкоколейки, а также с безликими закрытыми военными объектами непонятного назначения. Но на деле все было иначе. Насколько знал Виктор, за Черным Холмом находился небольшой поселок с дурной славой, за которым начинались Янтарные Поля – участок местности с постоянно видоизменяющимся пространством, нарушающим привычные законы физики.

Рассказывали много всяких противоречивых историй, услышанных «от одного товарища». И об ужасных чудовищах, и о провалах в земле, которых не видно, и о сводящих с ума звуках и видениях. Да много еще о чем, что могла представить себе человеческая фантазия. По сути, в вопросе квадрата «А» Куликов верил двум людям – Борхесу и Ниндзя. Но первый знал слишком мало, второй практически ничего не рассказывал.

Со временем, после того как несколько научных экспедиций бесследно исчезло, ученые перестали ходить дальше Холма. Надо думать, что они бы и рады пожертвовать собой ради знаний, но руководство строго пресекало любые рискованные шаги. И без того много молодых и перспективных умников гибло в более безопасных районах Медузы. Поэтому предлагалось ждать новых решений.

Пока их не было.

Так что Виктор не очень верил в удобный «баклажан». Но если он увеличивал вероятность того, что инсайдер дойдет до центра Медузы и сделает то, что задумал, то Куликов готов был надеть их еще дюжину, лишь бы помогло.

Виктор закурил, усмехаясь. Сделать что задумал. А что именно он задумал? И что именно нужно сделать? Невозможно решить задачу, у которой нет условий. Хочется надеяться, что пока нет. Только вот сложность еще и в другом – он сам не знает, что хочет получить от решения этой задачи.

Иван идет за Холм для того, чтобы разобраться в себе, понять, кто же он на самом деле. Виктор мог лишь догадываться, каково это знать, что все твои воспоминания – чужие, что твое лицо – чужое. Что твоя жизнь началась только что, и в ней нет определенности и будущего. Вон, он даже шраму радуется как ребенок. Это его собственное приобретение, его история. И этот странный двойник без памяти хочет узнать начало этой истории. Начало и причину создания.

Для него нет ничего важнее, чем стать самим собой.

Ниндзя? Виктор так до конца и не понимал мотивов и поступков корейца. Создавалось впечатление, что тот сам себя вывел за рамки людей, считал себя не высшей, но другой особью, рожденной в Медузе. И если для того же Ивана все было не ясно и расплывчато, то Ниндзя для себя все определил. И в этом походе, возможно, видит некое возвращение к истокам. А может быть, та, старая, история с его командой не дает себя забыть. Быть может, азиат идет мстить? Или для него важнее всего истина, знания?

Виктор щелчком отправил сигарету с крыши вниз. Негласное правило не курить внутри Периметра сейчас его не волновало. Сегодня можно.

Так что же он сам хочет найти по ту сторону неизвестности? Истину? Себя? Или просто возможность что-то изменить, повлиять на уже запущенные процессы? Виктор и сам этого не знал. Но твердо верил в то, что должен что-то сделать. Иначе он себя не простит.

И так уже слишком много он проворонил, не спас, не сберег. Пора и самому ложиться на амбразуру, стараясь спасти жизнь хоть кому-то.

Тем более жизнь Киры.

Иван звонко щелкнул креплением рюкзака, попрыгал, чтобы прочувствовать распределение веса. Остался доволен, посмотрел на Виктора. Сказал:

– Я готов.

Куликов кивнул, перевел взгляд на Ниндзя. Тот показал большой палец.

– Ну, раз готовы, тогда идем, – решительно сказал Куликов, снимая винтовку с предохранителя. – Ниндзя, показывай дорогу.

Кореец опустил на лицо маску, окончательно превратившись в черную тень, жестом указал товарищам следовать за ним.

Вся группа неторопливо спустилась с крыши цеха и друг за другом направилась в сторону Холма.

Ноги по щиколотку утопали в мягком, похожем на первый снег пепле. Этот черный ковер начался сразу за пустым автопарком, в котором застыли карьерные самосвалы на огромных рифленых колесах. От ворот автопарка осталась гнилая рама, машины заросли каким-то грибком.

По дороге ветер мел поземку, мелкие черные хлопья закручивались спиралями и опадали, создавая барханы и насыпи. Отчего-то пепел не разносился по окрестностям, локализовался только в районе Холма.

Вокруг стояла гнетущая тишина, прерываемая гулом обрывков проводов, тянущихся вдоль дороги по ту сторону Холма. Просмоленные столбы клонились в разные стороны подобно старым зубам, некоторые и вовсе повалились.

Ниндзя шел уверенно, сказал, что пока опасности нет. В связи с этим решили временно не надевать шлемы, чтобы зря не тратить ресурс фильтров. Единственное, что причиняло дискомфорт, – это жаркий воздух, который поднимался от земли, он сушил горло и губы.

Восхождение на Холм заняло минут пять. Черный пологий склон поднимал людей все выше и выше, дорога вела на вершину. Куликов обернулся на оставшийся позади Город.