Чудо Сталинграда - Борис Соколов

По прямому проводу товарищу Еременко и Хрущеву, копия тов. Малиновскому.

Захват Батайска нашими войсками имеет большое историческое значение. Со взятием Батайска мы закупорим армии противника на Северном Кавказе, не дадим выхода в район Ростова, Таганрога, Донбасса 24 немецким и румынским дивизиям. Враг на Северном Кавказе должен быть окружен и уничтожен, так же как он окружен и уничтожается под Сталинградом. Войскам Южного фронта необходимо отрезать 24 дивизии противника на Северном Кавказе от Ростова, а войска Черноморской группы Закавказского фронта в свою очередь закроют выход этим дивизиям противника на Таманский полуостров. Главная роль принадлежит здесь Южному фронту, который должен совместно с Северной группой Закавказского фронта окружить и пленить или истребить войска противника на Северном Кавказе. Основные силы Южного фронта, расположенные в районе Маныча и южнее Дона необходимо немедленно двинуть на Батайск для захвата Батайска и Азова, для перехвата основных путей отхода противника и для окружения его отходящих частей с тем, чтобы вся техника противника осталась на месте. Прошу принять настоящее указание для руководства и донести о мерах его исполнения. И. Сталин.

23.1.43 г. 6:30. Передал генерал-майор Шевченко».

Однако на практике армии Малиновского и приданным ей танковым и механизированным корпусам приходилось обороняться, а не наступать. 24 и 25 января бои шли в Манычской, которую немцы заняли к исходу 25-го. Остатки 2-го гвардейского механизированного корпуса отошли на восток, но днем 26 января вместе со 2-м и 5-м гвардейскими механизированными корпусами вновь попытались форсировать Маныч в районе Манычской, однако были отбиты с большими потерями. К началу атаки в корпусах был лишь 21 исправный танк, включая четыре КВ, семь Т-34 и 10 Т-70. Вечером 26-го Ротмистров доложил Малиновскому: «Части механизированной группы в результате сложившейся обстановки и тяжелых потерь сейчас самостоятельных боевых действий вести не могут».

Ставка Верховного Главнокомандования оперативной директивой № 30031, отправленной 26 января в 23:40 командующему Южным фронтом генерал-полковнику Еременко, потребовала:

«1. Решительно улучшить управление войсками фронта.

2. Ускорить темп наступления 51-й и 28-й армий и 28.01.43 г. выйти на рубеж: Ольгинская, Батайск.

3. ВПУ 2-й гвардейской армии немедленно приблизить к войскам.

4. Управления 2-го, 5-го гвардейских механизированных корпусов и 3-го гвардейского танкового корпуса передать непосредственно тов. Малиновскому.

5. Получение подтвердить, исполнение донести.

И. Сталин. Г. Жуков».

Как кажется, Сталин был разочарован тем, как руководил действиями подвижной группы Ротмистров, не сумевший вовремя сконцентрировать достаточно сил для наступления и бросавший части в бой разрознено. Теперь Иосиф Виссарионович передал руководство танковым и механизированными корпусами непосредственно Малиновскому, надеясь, что у того что-нибудь получится. Ведь приз в случае взятия Батайска и Ростова был чрезвычайно велик: вся немецкая группа армий «А», застрявшая на Северном Кавказе. Однако к тому времени от советских мобильных корпусов остались одни названия, и Родиону Яковлевичу трудно было достичь быстрого успеха.

Еременко тотчас отдал приказ командующим 2-й гвардейской, 51-й и 28-й армиями: «Ставка ВГК поставила перед Южным фронтом категорическую задачу к исходу 28 января выйти в район Батайск, Койсуг и отрезать пути отхода кавказской группировки. Решительными действиями 28 января разгромить противостоящего противника и выйти на рубеж: Ольгинская, Батайск, Койсуг. Для выполнения этой задачи мобилизовать весь личный состав. В войска направить ответственных командиров и политработников для помощи в организации и проведения решительного наступления и разгрома врага.

Еременко. Хрущев. Варенников».

Наспех организованное наступление окончилось безрезультатно. 27 января полки 24-й гвардейской дивизии с остатками 5-го механизированного корпуса вновь пытались захватить Тузлуков и Малую Западенку. Но неоднократные попытки форсировать Маныч встречались сильным артиллерийским огнем и бомбово-штурмовыми ударами с воздуха. Ничего не добились и 3-я и 49-я гвардейские дивизии, подкрепленные 128-м, 136-м, 158-м и 223-м отдельными танковыми полками. 20 танков провалились под лед, столько же было подбито артиллерией противника. Как вспоминают старожилы хутора Тузлуков, «много погибших солдат осталось лежать в камышах реки Маныч. Весной, когда река проснулась, течение понесло тела погибших. Куда? Никто не знает. Сколько? Никто не считал…»

29 и 30 января армия Малиновского столь же безуспешно пыталась форсировать Маныч. 30 января люфтваффе разбомбили штаб 2-й гвардейской армии в хуторе Нижне-Соленый. Погибло несколько офицеров, сгорело множество оперативных и учетных документов. Поэтому указанные в итоговой сводке штаба армии суммарная цифра потерь личного состава за 20–30 января 1943 года – 17 802 человека – является далеко не полной. На 30 января все танковые и механизированные соединения были фактически небоеспособны:

3-й гвардейский танковый корпус имел девять танков и 350 мотострелков;

2-й гвардейский мехкорпус – восемь танков и около 1 тыс. мотострелков;

5-й гвардейский мехкорпус – восемь танков и до 2 тыс. мотострелков;

128-й, 136-й, 158-й, 223 отдельные танковые полки располагали 24 танками, а всего во 2-й гвардейской армии оставалось боеспособными 49 танков.

Приданные соседним армиям 4-й и 3-й гвардейский мехкорпуса имели соответственно два и четыре танка, занимая хутора Павлов, Золотарев и Ново-Калиновский и хутора Раково-Таврический, Радухина Балка.

А ведь тремя неделями ранее в пяти корпусах и четырех танковых полках было 526 исправных танков.

В штабе Южного фронта спешно оформили заявку, на пополнение, где отмечалось, что «для восполнения потерь необходимо фронту пополнение – 100 тыс. человек, из них 50 тыс. гвардейского; танков – 500 единиц». Это указывает на то, что основная часть танков была потеряна безвозвратно.

Наконец, 31 января гвардейцы 33-й, 24-й и 49-й дивизий, поддержанные уцелевшими танками, форсировали Маныч и завязали бои на левом берегу. Однако 1 февраля попытки взять Самодуровку, Манычскую и Красный полностью провалились. Эти населенные пункты были заняты лишь к исходу следующего дня. К 6 февраля части 2-й гвардейской армии вышли в район Усмань – Резников – Верхне– и Нижне-Подпольный, остановившись на этом рубеже.

Но Батайск, а тем более Ростов, взять пока не удалось. Время было уже упущено, и основные соединения 1-й танковой армии с Северного Кавказа, начавшие отход еще 29 декабря, успели пройти через Ростов.

Сталин винил в неудаче Еременко, не сумевшего заставить энергично наступать командующих 28-й и 51-й армий генералов В. Ф. Герасименко и Н. И. Труфанова, которые не смогли воспользоваться тем, что армия Малиновского отвлекла на себя наиболее боеспособные соединения группы армий «Дон».

2 февраля 1943 года в 14:00 Еременко издал последний приказ по Южному фронту: