Рулетка для умных - Иван Сербин

— Понял, товарищ полковник.

— Ну, а раз понял, выполняй.

Коновалов козырнул и уже бодрее вышел из кабинета. Грозы удалось миновать. Маков же остался листать дело Олега Романова, которое ему полчаса назад принесла секретарша. Он мог оценить проделанную работу объективно. Кольцо вокруг похитителей сужалось. То, что не удалось обойтись без стрельбы, плохо. Стрельба всегда подразумевает шумиху в прессе. Но сейчас это было не главным. Им простят любую стрельбу-пальбу, если она повлечет за собой результат. Те, кто интересуется акциями, — Маков не имел доступа к этим людям, но понимал, что цепочка тянется очень высоко, — сумеют замять любой шум. Да и то сказать, трупы-то бандитские. Против фактов не попрешь. Своеобразная санитария города, вполне укладывающаяся в выбранную ими «легенду». Посмотрим, посмотрим, что за птица такая Олег Романов.

Полковник перевернул первую страницу дела.

* * *

— Ты веришь, что этот придурок отказался от мысли убить нас? — поинтересовался Киноактер, когда они втроём вышли из гостиницы и направились к машине.

— Я что, похож на идиота? — спокойно ответил Тонколицый. — Конечно, нет. Но его всё равно придётся убить. Так что лучше сделать вид, будто мы поверили, и передать акции. Пусть заказчик убедится, что бумаги у нас, положит деньги, а там видно будет.

— Он тоже не похож на идиота и понимает, что мы не детсадовские сосунки и не купимся на липу, — буркнул Молчаливый.

— Верно. Но в одном этот парень будет уверен.

— В чем?

— В том, что мы придем за деньгами. Иначе не стали бы вообще с ним разговаривать. Так зачем ему рисковать? Он будет действовать наверняка. Положит деньги на случай, если на вокзале окажется наш наблюдатель, подманит нас поближе и постарается прихлопнуть без спешки, не потеряв при этом бумаги.

Они забрались в салон пикапа, неторопливо выехали со стоянки и покатили к Щелковскому шоссе.

— Рисковая игра, — подал голос Молчаливый.

— Не то слово, — подтвердил Киноактер. — Но она стоит лишних двадцати миллионов долларов.

— По-твоему, заказчик не пришлет на вокзал своих псов сейчас? — Молчаливый покосился на сидящего рядом Тонколицего.

— Нет, — покачал головой тот. — Наблюдателя — может быть. Псов — нет. После того, что произошло утром, побоится спугнуть. Они постараются перехватить нас позже, когда будут уверены, что акции никуда не денутся. И поэтому мы поступим умнее.

— А именно?

— Сыграем с ними по их правилам. Пошлем своего человека относить сумки с «акциями». Наблюдатель будет ждать, что тот вынесет деньги, но наш человек уйдёт с пустыми руками, просто переложив деньги в другие ячейки. Его не тронут, потому что не сразу сообразят, в чем дело. А когда сообразят, заказчик пойдёт проверить, что же наш человек принёс.

— А если не пойдет? Или пойдет не сам?

— Пойдёт. — Тонколицый усмехнулся. — Захочет убедиться, что акции все и что они не поддельные. Чего ему-то бояться? Вокруг полно охраны, да и условия вы держаны им честно.

— Ну, а вдруг это всё-таки будет другой человек? — спросил Молчаливый, выворачивая руль и заезжая на мост.

— Тогда это будет человек очень близкий к заказчику. Мы просто пойдем за ним и найдем того, кого ищем. — Тонколицый откинулся на сиденье, прикрыл глаза, спросил с улыбкой: — Парни, вы слышите шуршание купюр? Считайте, что они уже у нас в кармане.

* * *

«— Ты цел? — спросил Олег, увлекая меня в сторону метро.

— Что?

Честно говоря, я плохо соображал. Даже не сразу понял, о чем он спрашивает.

— Ты цел?

— Не знаю.

— Пошли быстрее. — Олег оглянулся.

— Все равно они нас догонят. — Мне пришлось как следует тряхнуть головой, чтобы отогнать дурной туман, плывущий перед глазами.

Сердце было готово захлебнуться. Я задыхался. Не столько от быстрого бега, сколько от ужаса. В меня еще ни разу не стреляли. За мной никогда не шли по пятам. Ощущение того, что каждую секунду тебя готовы убить, заставляло меня втягивать голову в плечи и затравленно оглядываться через плечо. Я очень не хотел умирать. Хотя этого никто не хочет.

— Скорее. Самое главное — постоянно находиться в толпе и не давать им подходить близко, — бормотал Олег. — В толпе они стрелять не станут.

Хорошо говорить. Мы же не можем бегать вот так до скончания жизни… Я вдруг очень четко осознал, что это самое „скончание жизни“ может оказаться гораздо ближе, чем мне думается.

Взгляд за плечо. Вон они. Я увидел их среди прохожих. Стаса, смотрящего на меня ледяным, безразличным взглядом, рыхлого, похожего на деревенскую доярку, толстяка и бесцветного парня в плаще. Этот третий был, наверное, моложе меня. Все трое торопливо продирались следом за нами через толпу.

— Олег… — прохрипел я.

— Вижу, — коротко ответил он. — Ещё один в машине. Оранжевая „Нива“.

Я бросил взгляд через толпу влево-назад. Точно. Оранжевая „Нива“ ползла вдоль тротуара с абсолютно не оправданной для проспекта черепашьей скоростью. За рулем широкоплечий здоровяк. Он тоже смотрел на нас, очевидно, ожидая, пока Стас и компания всадят нам по пуле в спину.

— Бегом, к метро, — выдохнул мне в самое ухо Олег.

Мы побежали, довольно неучтиво распихивая прохожих, „собирая“ ругательства и возмущенные крики спинами. Но уж лучше ругательства, чем свинец.

Преследователи тоже ускорили шаг. Судя по всему, им действительно не хотелось стрелять, когда вокруг так много свидетелей. За пальбу в спину двоим безоружным людям по головке не гладят. Половина милиции Москвы сразу же ринется искать этих деятелей. Да и „портреты“ свои им „обнародовать“ не с руки. Олег прав. Самое главное — не дать убийцам подойти близко. „Взломщики“, твою мать!.. Теперь понятно, откуда они знали о видеокамерах и о визите Сергея Борисовича в квартиру. Стас, скотина…

Когда до дверей метро оставалось не больше двадцати метров, все трое дружно запустили руки под плащи. Я мысленно перекрестился. Перекрестился бы и по-настоящему, но не мог. Боялся окончательно сбить и без того не слишком ровное дыхание.

Взвыл клаксон. Олег оглянулся, а следом оглянулся и я.

Стас, Рыхлый и Бесцветный стояли возле „Нивы“ и о чем-то переговаривались с водителем. Что еще они придумали? Разговор происходил в быстром темпе. Фраза — кивок — ответ — фраза. Троица вдруг сорвалась с места и побежала следом за нами. Хоть руки из-под плащей вытащили — и то хлеб.

Толкнув дверь метро, мы скатились по ступенькам. Олег хлопнул себя по карманам.

— Чёрт, у меня ни одного жетона. Я же на колёсах… — Он рванул к кассе. — Товарищи, пропустите, пожалуйста, срочное дело. Беременную жену в роддом везу.

— Беременную на машине надо возить, чайник, — громко сообщил кто-то из очереди.