На краю архипелага - Артем Каменистый

– А у вас это обычное дело? – уточнил Ботан.

– У нас считается, что мокрые волосы – неэстетичное зрелище. Вот мы с этим и боремся, как умеем. Это несложно. Для моего народа, конечно, несложно. У вас труднее, хотя при желании, думаю, научиться хотя бы азам не так уж сложно.

– Обалдеть…

– Не хотел бы я у вас работать продавцом фенов, – закончил тему Кирпич, вновь занявшись рыбалкой.

Остальные тоже вернулись к своим делам – Динкиным странностям они уже перестали удивляться, народ здесь ко всему привычный. Но Аня, не знающая всей правды о новой знакомой, не унималась:

– Вы разве не видели? Она выбралась из воды, а ее волосы остались сухими! И не просто сухими, а уложенными! Посмотрите на ее прическу!

– Ну видели, и что? – недовольно ответил Кирпич. – Хорошая прическа, я бы даже сказал, очень симпатичная. Не пищи под ухом, всю рыбу мне распугаешь.

– Так волосы… Сухие же… И прическа… Она…

Ботан снизошел до пояснений:

– Динка у нас со странностями – не обращай внимания. Она инопланетянка с одной из планет системы Альфа Центавра. У них там все такое умеют. И не бойся – она у нас смирная. Никого еще не укусила.

– Правда, что ли? – изумилась Аня.

– Правда-правда, – подтвердил Кирпич. – У нас здесь это обычное дело. В кого ни плюнь, или инопланетянин, или даун без хромосом. Ботан вот, к примеру, никакой не инопланетянин. Лодку давай отвязывай, чучело! Разве не видишь, на мне вся рыбалка держится.

Странно, но Наташа, в этот момент не спавшая, вообще не отреагировала на разговор, хотя слышала каждое слово. Очевидно, способность удивляться еще не вернулась – выглядела она сегодня как-то заторможенно. Хотя Макс был уверен, что раньше была очень даже веселой, жизнерадостной, быстрой в словах и поступках. Может, и ошибается, но трудно представить, что столь огненно-рыжая девушка с личиком озорной лисички прежде вела себя будто всем недовольная бука.

Аня начала отходить, и Наташа тоже должна прийти в себя. Как уже не раз замечал Макс, психика у тех, кто попал сюда и не погиб сразу, очень устойчивая.

Иначе здесь долго не протянешь.

– Дин? А, Дин?

– Что еще…

– Вот если этот корабль плавает по океану, его рано или поздно должно прибить к берегу. Значит, сейчас он где-то краем упирается в материк или совсем рядом с ним на мель сел. Так получается?

– Нет.

– Ну почему нет?

– Потому что его не носит по океану – он на одном месте стоит. Якоря или что-то другое удерживает. Я не знаю. В нашем мире, когда прилетал, так же стоял будто привязанный.

– Так ведь он теперь сломан – должен плавать.

– Что-то сломано, а что-то продолжает работать. У него ведь большой запас прочности, раз ему миллионы лет нипочем. Если хочешь, нырни прямо здесь. На дне расселины трубу увидишь, очень горячую. Что-то ведь ее подогревает? И на месте он стоит тоже поэтому – держится.

– Это как раз понятно, но ты ведь не уверена в этом?

– В чем?

– Что он на месте стоит.

– Уверена.

– Почему?

– Эн бы заметил движение: он следит за небом.

– Ну так раньше Эна не было, корабль мог плавать свободно и прибиться к материку.

– Нет.

– Почему опять нет?

– На небо посмотри. Лучше всего ночью. Видел все эти луны, и газовый гигант, вокруг которого пролегает орбита планеты? Точнее, даже не планеты, а его спутника, если я не ошибаюсь в ваших астрономических терминах.

– Ну видел. И что с этого?

– При таких спутниках здесь в океане должны наблюдаться очень высокие приливы. Ты видел на архипелаге высокий прилив?

– Ну… Полметра где-то видел… вроде.

– А должны быть метры – не один, и не два, и не пять. Таков закон природы.

– Ты меня совсем запутала! Мы же не о приливах говорили, а о корабле и материке.

– Все взаимосвязано. Приливов нет, потому что корабль поднимается вместе с приливным валом. Тот малый прилив, что мы наблюдаем, возникает из-за больших размеров корабля и его уплощенной конструкции – пока один его край приподнимается, другой опускается на волне. Мы на искусственном острове, и внизу большая глубина, без мелей.

– А ведь точно… Не подумал я почему-то… Эн обрадуется – ему эти приливы ночами спать не давали. Все думал, почему так получается. Дин… А вы вообще люди? Ну… Я в том смысле… У вас столько же хромосом и всякое такое? Дети могут быть, если, допустим, женщина ваша, а мужчина наш?

– Дин, забей ты на этого девственника прыщавого, а то весь мозг проест, – буркнул Кирпич.

Но та не оставила товарища без ответа:

– Насколько нам известно от экипажа корабля, вид у человека один, значит, скрещивание возможно. Тем более что Сеятели часто практиковали переселение добровольцев в другие, уже обжитые миры. Естественно, это касалось цивилизованных планет или систем. Хотя сейчас не знаю…

– На нашу тоже переселяли?

– Прости, но вряд ли. У вас практикуется насилие между разумными – это недопустимое в цивилизованных мирах явление. У нас оно было искоренено в ранней истории. Почему у вас продолжает существовать – не могу сказать. Я слишком мало знаю и понимаю.

– А кроме людей были разумные расы?

– Сеятели – не люди. Амфибии. Потому, наверное, и выбирали для своего корабля водную посадку. От них же известно, что есть и другие расы. Но где они и что собой представляют, наши ученые не знают. Мы вообще мало что знаем о деятельности экипажа корабля. Все может быть. Не удивлюсь, если это их родная планета и таких мертвых островов в океанах не один и не два. И на них так же, как мы, мучаются существа, на нас не похожие.

– Тот тип, в кресле-катапульте – он вроде человеком был.

– Ну и что? Я тоже от вас ничем не отличаюсь.

– Просто интересно – как он сюда попал.

– Ни вы, ни я не имеем представления о сути процессов, из-за проявления которых здесь оказались, а тебе интересны другие случаи? Ты похож на ученого, которых у нас называют… Как бы это по-вашему сказать… Странные, что ли…

– «Сумасшедшие профессора»? У нас такие тоже водятся. Я тебя не замучил еще вопросами?

– Нет… Не очень…

– Считай это тренировкой – когда вернемся назад, Эн за тебя всерьез возьмется.

– Я ведь мало что знаю…

– Это уже он решать будет – дай старичку повеселиться.

Кирпич, радостно ухнув, подсек, привстал, медленно поднял удилище, вытянув на поверхность яростно упирающуюся добычу. Подтащив ее к лодке, поднял повыше, ухватил деревянным багром, поднял над водой. Из глубины выметнулась рыбина на пару порядков солиднее, попыталась было оставить улов как минимум без хвоста, но зубастая пасть промахнулась – Кирпич оказался быстрее, не отдав пойманного.