Прислуга - Кэтрин Стокетт

— Мне нет дела до всей этой чепухи.

Ее короткий смешок разрывает мне сердце. Потому что всем есть дело. Черным, белым — всем, в глубине души мы все страдаем от потерь.

— Просто… я хотела, чтобы вы услышали это от меня, а не от чужих людей, — говорю я. — Чтобы знали и были очень осторожны.

Она кивает, чуть прикусив губу:

— Спасибо вам, Эйбилин.

Лето прокатилось, будто асфальтовый каток. Каждый чернокожий в Джексоне сидел у телевизора и смотрел, как из самой столицы Мартин Лютер Кинг говорил нам, что у него есть мечта. Я смотрела в цокольном зале нашей церкви. Его преподобие Джонсон участвовал в марше, и я все старалась разглядеть его лицо в толпе. В голове не укладывается, сколько же народу там собралось — двести пятьдесят тысяч. И будто бы шестьдесят тысяч из них — белые.

— Миссисипи и весь остальной мир — это совсем разные вещи, — объясняет наш пастор, и мы согласно киваем, потому что разве ж это не правда?

Приходит сентябрь, и в Бирмингеме взлетает на воздух церковь, погибают четыре маленькие цветные девочки. Улыбки на наших лицах гаснут. Господи, как же мы рыдали, и, кажется, жизнь остановилась. Но нет.

При каждой встрече я замечаю, что мисс Скитер все худее и худее, а в глазах ее все больше неуверенности. Она пытается делать вид, что ей совсем не грустно из-за того, что у нее не осталось больше подруг.

Наступает октябрь. Мисс Хилли, как обычно, устраивается за столом у мисс Лифолт. Мисс Лифолт уже на сносях и совсем не может сосредоточиться. У мисс Хилли на шее пышная меховая горжетка, хоть на улице еще тепло.

— Скитер думала, она такая умная, завалив унитазами мой двор, — говорит она. — Что ж, они чудным образом пригодились. Мы уже установили три штуки в гаражах у наших клиентов. Даже Уильям признал, что нет худа без добра.

Я решила, что не стану мисс Скитер про это рассказывать. Что в итоге она помогла делу, против которого боролась. Но оказалось, это и неважно, потому что мисс Хилли тут же продолжила:

— Вчера я даже решила написать ей письмо с благодарностью. Сообщить, что она способствовала ускорению реализации моего проекта.

Мисс Лифолт настолько занята шитьем одежды для будущего малыша, что мы с Мэй Мобли теперь каждую минутку вместе. Малышка уже слишком большая, чтобы носить ее на руках, или, может, это я стала чересчур грузной. Но я все равно стараюсь обнимать ее почаще и покрепче.

— Идем, расскажи мне секретную сказку, — шепчет она, широко улыбаясь. Она всегда первым делом хочет секретную сказку. Я сама эти сказки выдумываю.

Но тут появляется мисс Лифолт, с сумочкой в руках — куда-то собралась.

— Мэй Мобли, я ухожу. Иди обними мамочку.

Мэй Мобли не двигается с места.

Мисс Лифолт, она стоит, уперла руки в боки — ждет своей порции сладенького.

— Давай, Мэй Мобли, — шепчу я и подталкиваю ее.

Малышка идет обнимать маму, крепко, почти отчаянно, но мисс Лифолт, та уже роется в сумочке и отталкивает дочку. Похоже, это не слишком огорчает Мэй Мобли, она привыкла — и вот это для меня тяжелее всего.

— Ну же, Эйби, — уговаривает Малышка, когда за ее матерью закрывается дверь. — Пора рассказывать сказку.

Мы поднимаемся в ее комнату. Я устраиваюсь в большом кресле, а она забирается ко мне на колени, улыбается и слегка подпрыгивает.

— Расскажи, расскажи про коричневую обертку. И про подарки. — Ей ужасно не терпится, прямо извертелась вся. Приходится спрыгнуть на пол и чуть-чуть поскакать, чтобы выпустить пар. Потом опять забирается ко мне.

Это ее любимая сказка, потому что когда я ее рассказываю, то всегда дарю ей маленькие подарочки. В коричневую обертку из «Пиггли Виггли» я заворачиваю какую-нибудь мелочь — конфетку, к примеру. А в белую бумагу из «Аптеки Коула» — еще какой-нибудь пустячок. Она так серьезно разворачивает, а я рассказываю сказку про то, что цвет обертки ничего не значит, а важно, что внутри.

— Сегодня у нас другая сказка, — говорю я, но сначала прислушиваюсь, не вернулась ли мисс Лифолт, позабыв что-нибудь. Горизонт чист. — Сегодня я расскажу тебе про человека из космоса.

Она сейчас любит истории про людей из космоса. Ее любимая передача по телевизору «Мой любимый марсианин». Достаю из сумки шапочки с антеннами, которые вчера вечером соорудила из фольги, и водружаю их нам на головы. Одну — ей, одну — мне. В этих штуках мы похожи на парочку сумасшедших.

— Однажды мудрый марсианин прилетел на Землю, чтобы научить нас, людей, кое-чему, — начинаю я.

— Марсианин? Большой?

— О, примерно шесть футов и два дюйма.

— А как его зовут?

— Марсианин Лютер Кинг.

Она, вздохнув, приникает головкой к моему плечу. Чувствую, как колотится трехлетнее сердечко, будто бабочки постукивают крылышками по моей белой униформе.

— Он был очень симпатичный марсианин, мистер Кинг. Похож на нас — нос, рот, на голове волосы, — но иногда люди посмеивались над ним, а иногда, знаешь, иногда вели себя просто гадко.

У меня могут быть очень большие проблемы из-за этих сказок, особенно с мистером Лифолтом. Но Мэй Мобли понимает, что эти наши сказки — особые, «секретные».

— Почему, Эйби? Почему люди обижали его? — волнуется Малышка.

— Потому что он был зеленого цвета.

Утром дважды звонил телефон, и дважды я не брала трубку. Первый раз, потому что гонялась по двору за Малышкой, а второй — потому что ходила в туалет в гараже. Мисс Лифолт перенашивает беременность уже на три — ага, три — недели и, уж конечно, не побежит к телефону. Но я не ждала, что она рявкнет на меня, потому как я точно не могла успеть. Боже, день начал гнить с утра.

Вчера вечером мы с мисс Скитер закончили без четверти двенадцать. Устала я до смерти, но мы сделали восьмую главу, и, значит, осталось еще четыре. Крайний срок — десятого января. Не знаю, успеем ли.

Сегодня третья среда октября, мисс Лифолт опять принимает у себя бридж-клуб. С тех пор как мисс Скитер исключили, все изменилось. Ее место заняла мисс Джини Колдуэлл, которая называет всех «милочка», а мисс Лу-Анн заменила мисс Уолтер, так что теперь все любезны, вежливы и два часа напролет только и делают, что соглашаются друг с другом. Ничего интересного.

Заканчиваю разливать чай, и тут раздается динг-донг дверного звонка. Бегу к двери, показываю мисс Лифолт, что я не такая медлительная клуша, как она считает.

Открываю дверь, и в голове возникает только одно слово — розовый. Я никогда с ней не встречалась, но достаточно наслушалась от Минни, чтобы сразу узнать. Ну кто еще затолкает грудь размера XXL в джемпер размера ХМ?

— Здравствуйте. — Она протягивает руку, и я сначала думаю, это она мне что-то дает. Вытягиваю руку, чтобы взять это «что-то», а она вдруг пожимает ее. — Меня зовут Селия Фут. Я пришла к миссис Элизабет Лифолт.