Олимпийские игры. Очень личное - Елена Вайцеховская

До тех Игр я никогда не встречалась с Гамбой. Но заочно была готова признаться ему в любви. Потому что благодаря ему мы все увидели, что такое по-настоящему профессиональная работа, и поняли, что успех не имеет национальности. Потому что Гамба как бы невзначай опроверг распространенное убеждение: мол, нынешнее поколение российских спортсменов мало на что способно – людей портят чрезмерные деньги, которые сейчас крутятся в спорте, и чрезмерные же соблазны. Наконец, потому что он, итальянец, сделал для нашей страны то, что не сумел до него сделать никто другой.

Все это сильно контрастировало с происходившим в первую неделю Игр на других аренах… Там «сливалось» плавание и палили мимо мишеней стрелки, тренеры отказывались от комментариев, а спортсмены не останавливались в микст-зонах – и ведь их, положа руку на сердце, можно было понять… Парни из «спецназа Гамбы» боролись в Лондоне не за деньги. Олимпийское золото вообще нельзя выиграть за деньги. Его можно взять лишь тогда, когда ты одержим мыслью доказать собственное превосходство. Когда сознание заполнено исключительно всепоглощающей уверенностью: «Я – лучший! Я смогу!» И совсем не важно, выходит ли на старт побитый жизнью взрослый мужик или совсем маленькая девочка.

* * *

Одной из маленьких девочек, за которую я болела в Лондоне особенно сильно, была семнадцатилетняя Алия Мустафина. По гимнастическим меркам она вовсе не была малышкой, но не потому, что большая спортивная карьера начинается в спортивной гимнастике совсем рано. Просто к этому возрасту Алия успела пережить в спорте все, что только возможно. За два года до Игр она стала абсолютной чемпионкой мира, завоевав еще одно золото в командном первенстве, где блистательно исполнила роль первой скрипки, и добавив к этому три личных серебра. А через несколько месяцев случилась травма. Тяжелейшая, как все, что происходят в гимнастике – полный разрыв крестообразных связок колена.

Ее тогда почти списали. В интервью, которые щедро раздавала на протяжении всего сезона старший тренер сборной, постоянно сквозило, что Алия уже совсем не та, что раньше. Что она так и не смогла восстановиться после травмы. Что стала бояться соревнований и сложных элементов. Что если сумеет «зацепить» в Лондоне хотя бы бронзу на брусьях – это будет потолком ее возможностей и пределом мечтаний.

Мустафина же вернулась из Лондона героиней. По сути, именно она спасла свою команду от поражения, встав за нее на всех четырех снарядах, хотя должна была выступать в командном первенстве лишь на двух. За общим серебром последовала бронза, завоеванная в многоборье, затем золото на брусьях и еще одна бронза – в вольных упражнениях. Завоевать в Лондоне четыре олимпийские награды не удалось больше никакой другой гимнастке.

История спорта знает немало примеров уникальных спортивных тандемов. Попов – и его наставник Геннадий Турецкий, Карелин – и Виктор Кузнецов. Хоркина – и Борис Пилкин. Для Алии тренером ее жизни стал Александр Александров – тренер, когда-то подготовивший одного из величайших гимнастов современности трехкратного олимпийского чемпиона Дмитрия Билозерчева. Причем трехкратным Билозерчев стал на Играх в Сеуле в 1988-м, вернувшись в спорт после страшнейших множественных переломов, полученных в автомобильной аварии осенью 1985 года.

Потом Александров четыре года работал с женской сборной СССР. Той самой, которая выступала на Играх в Барселоне под странным названием «Объединенная команда» и белым олимпийским флагом несуществующего государства. Результатом стали три золота, серебро и две бронзы.

А в 1994-м тренер уехал в США, чтобы вернуться спустя почти пятнадцать лет.

К Александрову дочь отвел Фаргат Мустафин. Сам он – двукратный чемпион мира и бронзовый призер Олимпийских игр-1976 по греко-римской борьбе – вырос в ЦСКА, в борцовском зале, который располагался прямо над гимнастическим, на втором этаже того же здания.

Но после триумфа в Роттердаме на тренера, вернувшего России командный чемпионский титул после девятнадцатилетнего перерыва, обрушилась чужая зависть и ненависть. Самое парадоксальное заключалось в том, что шла она со стороны как раз тех, кто пригласил выдающегося тренера в Россию – спасать гимнастику.

В одном из гимнастических репортажей я тогда написала: «Приглашая Александрова в команду, главный тренер Андрей Родионенко, думаю, прекрасно отдавал себе отчет в том, на что себя обрекает. Ведь выдающиеся тренеры, как правило, – это люди со страшно тяжелым характером. Предъявляющие высочайшие профессиональные требования к себе лично и ждущие того же от окружающих. Иногда они бывают жесткими, иногда скандальными. И всегда имеют собственную точку зрения, которую готовы отстаивать, независимо от того, совпадает она с начальственной или нет. Но разве все это имеет значение, когда приходится выбираться из пропасти в одной связке?»

В том, что никакой связки уже не существует, я убедилась в 2011-м на чемпионате мира в Токио. После выхода репортажа, небольшую часть которого составило интервью с бывшей американской ученицей Александрова, олимпийской чемпионкой Атланты Доминик Мочану, мне передали, что супруга главного тренера, тоже работающая в команде, крайне недовольна прочитанным. Когда я подошла выяснить, что именно показалось некорректным, собеседница, ничуть не смущаясь присутствием вокруг достаточно большого количества людей, начала возмущенно меня отчитывать:

– Кто такой этот ваш Александров? Зачем вы его искусственно возвеличиваете? Чего он добился как тренер? Никому вообще не известно, какое отношение он имеет к Мочану!

Из продолжения беседы следовало, что Александрова облагодетельствовали, вытащив его из Америки, но с такой же легкостью могут отправить обратно, если тренер «будет продолжать так себя вести».

Когда в сборную, восстановившись после травмы, вернулась Мустафина, отношения в команде обострились еще больше. В частности, Александрову постоянно вменялось в вину, что он «слишком занят своей личной ученицей».

Главную роль в Лондоне, по замыслу гимнастического руководства, должна была сыграть совсем юная Анастасия Гришина. Об этом достаточно много говорилось журналистам при каждом удобном случае: мол, подождите еще немного, и звездочка вспыхнет так, что все ахнут. Потенциальные возможности Гришиной действительно были высоки. С негласного одобрения Андрея и Валентины Родионенко гимнастке и ее наставнику Сергею Зеликсону фактически был предоставлен свободный график и возможность приезжать в расположение сборной команды на «Озеро Круглое» лишь тогда, когда они сами сочтут нужным. Находиться на базе постоянно Зеликсон не мог – в Москве его держал бизнес.

По тренировкам считалось, что у Гришиной в вольных упражнениях наиболее сложная акробатика. Правда, Настя постоянно делала все со страховкой, а это совершенно не то же самое, что выступать на помосте. Как бы то ни было, в Лондон команда отправилась с заранее принятым решением: в командном первенстве Гришина выступит в вольных упражнениях и на бревне, Мустафина – в опорном прыжке и на брусьях. Но после квалификации дебютантка «поплыла» – испугалась предстоящего финала. И Мустафиной пришлось выступать в командном первенстве на всех снарядах, чтобы единственно возможным способом прикрыть внезапно образовавшиеся прорехи. По сути, честь команды спасла именно она.