Полуночный лихач - Елена Арсеньева

Николай принес из комнаты бутылки, самыекрасивые бокалы – тетка на них, помнится, дышать боялась. Правда, они вроде быдля шампанского…

– Вот, что ты будешь? Коньяк, спирт? Впринципе разницы нет, все очень крепкое, так что отключиться удастся быстро. Аутром эффект примерно одинаков.

– Да ладно, глупости. Не буду янапиваться, ты не волнуйся, – смущенно улыбнулась Нина. – Немножковыпью – и все. Коньячку для храбрости.

Николай налил ей. Ну и себе, но это простотак, за компанию: преступлением казалось сейчас туманить мозги алкоголем,потом, наутро, будешь думать, приснилось тебе все это или было на самом деле,как она сидела здесь, и ты смотрел на нее, и был для нее единственным человекомна свете… нет, просто другом, конечно, ничего такого!

– Слушай, – сказала вдруг Нина,сделав крохотный глоток и нерешительно двигая бокал по столу, – а как тыотносишься к случайным связям?

Николай покачнулся:

– Что?..

– Ну, наверное, это будет не совсемслучайная связь, – сообщила Нина бокалу. – Мы же с тобой уже раньшевиделись, ты мне даже спасал жизнь и сейчас выручаешь; вдобавок этот медальонты сохранил, потому что думал, он мой. Это ведь не случайно, правда?

Бокал подмигивал хрустальными гранями ихитренько отмалчивался. Делать нечего – пришлось отвечать Николаю:

– Нет. Да. В смысле, правда.

Нина опять сделала крохотный глоток иотставила бокал, виновато улыбнувшись:

– Жжется. Ну, я вроде бы ужерасхрабрилась. А ты? До чего же глупо я тебя соблазняю, ужас просто! Забавно, вжизни бывают такие повторения…

– Да, – сказал Николай, сам себя неслыша и не понимая, о чем говорит.

Она сидела сгорбившись и смотрела на выцветшиеквадратики клеенки. А Николай смотрел на нее. Вдруг Нина вскинула голову, глазаее влажно блеснули:

– Но тебе совершенно не обязательно меняслушаться. Я как-то не подумала: вдруг ты не хочешь? А то я говорю, говорю, аты все сидишь и ничего не делаешь.

– Откуда ты знаешь, может, я елесдерживаюсь, чтоб не накинуться на тебя, как дикий зверь? – хрипловыговорил Николай.

– Да-а? – Она удивилась, но,кажется, не обиделась. Даже наоборот. – Тогда, может быть… А мы будем… ну,будем здесь, на кухне, – она нерешительно усмехнулась, – или все-такипойдем куда-нибудь?

И только тут он наконец поверил…

Конечно, так все и вышло: сдержать себя он несмог, накинулся на нее, как этот самый зверь. Но она не испугалась. Поэтому всеначалось именно «здесь, на кухне», – под хрустальный звон разбившихсятеткиных бокалов. А где продолжалось, Николай потом и вспомнить не мог. Такоевпечатление, что везде.

* * *

Его разбудил звонок. Антон выскочил изспальни, побежал в коридор, к двери, потом сообразил, что это звониттелефон, – и замер над аппаратом, не решаясь снять трубку и мрачно считаягудки.

Звонил кто-то очень упорный. Когда телефоннаконец смолк, Антон поглядел на часы – ого, уже девять! Звонок мог оказатьсясамым безобидным, например, от доктора Федора Ивановича, который обещалназначить какие-то там процедуры, психологические тесты, – однако даже сним Дебрский сейчас не хотел общаться. Тем более с ним! Потому что ФедорИванович уверял, будто эти тесты и процедуры помогут возвратить больномупамять, а Дебрскому еще предстояло понять, хочет ли он вернуть утраченное ивспомнить забытое. Пока этот процесс не доставил ему особенной радости…

Его поражало, что он мог до такой степениоказаться под женским каблуком, чтобы из-за Инны убить человека. Пусть этотГолубцов был омерзительным, пусть это было ничтожнейшее создание природы,однако живой человек, а ведь Антон прикончил его из мести за Иннину дачу. Тотподжег дачу, а верный любовник Дебрский взял такой грех на свою душу…

Он пожал плечами. Ради Инны?! Это неукладывалось в голове. Красивая, сексуальная, рисковая, сильная, загадочная –да, все эти качества присутствовали в ней с избытком, но Дебрский воспринималих, особенно при трезвом свете дня, совершенно умозрительно. И снова пришло емув голову, что, если забвение освободило его от избытка страстной привязанностик этой опасной женщине, то, пожалуй, не стоит торопить возвращение памяти,чтобы снова не попасть в зависимость от Инны. Надо попробовать пожитьсамостоятельно, своими заботами, которых у него столько, что голова пухнет.Например, впереди похороны Нины…

При одной только мысли о связанных с этимхлопотах голова натурально начала пухнуть – во всяком случае, в вискахзаломило. Звонить ее деду, все объяснять, успокаивать дочку, ехать в морг,забирать труп – жуткий, обгорелый труп, заказывать гроб и все такое, поминкикакие-то там, на кладбище выбирать место…

«Не позвонить ли Инне? – мелькнулатрусливая мыслишка. – Она, наверное, не откажется помочь…»

Что-то подсказывало: не откажется. И вновьвозникло смутное ощущение, что Инна не раз помогала ему в жизни, брала на себярешение самых трудных вопросов, самых опасных дел, что у нее стремительный ум,способный мгновенно оценить любую, самую сложную ситуацию – и отыскать из неевыход, и не раз, не раз она уже выводила Антона из таких ситуаций…

Дебрский строптиво вскинул голову. Ладно! Этобыло давно, в прошлой жизни, он тогда был один, а теперь другой, он теперь все длясебя будет решать сам. Существуют же, в самом деле, какие-то агентства,похоронные конторы, которые берут на себя все эти неприятные хлопоты. В концеконцов, деньги делают все!

Кстати, о деньгах…

Он отыскал среди разнокалиберных бумажек, ккоторым уже начал привыкать, телефон фирмы «Вестерн» и позвонил туда.Красноштанов оказался на месте, был суетливо-любезен, прокудахтал, чтобыДебрский и не думал прервать больничный раньше времени, надо как следуетвылечиться, «вспомнить все», как в том кино со Шварценеггером, потому что вбезднах его памяти содержалась какая-то суперценная, нигде более незафиксированная бизнес-информация. Конечно, вспомнить ее нужно как можноскорее, потому что иначе в фирме могут возникнуть осложнения… А насчетжалованья пусть не беспокоится – за деньгами можно прийти в любое время. Нет,лучше после обеда, а то кассир только что ушла в банк. Кстати, не исключено,что, если та самая информация так и останется погребенной в недрах его памяти,размер этого самого жалованья может существенно сократиться… «Будь здоров,Антон, звони!»

Дебрский положил трубку и какое-то время тупосмотрел на нее. Какая бизнес-информация? Какое кино? Кто такой Шварценеггер?

Забыл.