Колонна Борга - Алекс фон Берн

Разумеется, ничего у него не получится, но Гиммлер все более и более теряет осторожность. В ближайшие дни либо он сам сунет голову в петлю, либо мы задействуем уже подготовленный мной материал.

— В ближайшие дни здесь будут русские, — проворчал Борман. — И тогда мы все сунем голову в петлю.

— Послушайте, я же вам обещал, что обеспечу ваш уход так, что никому не придет в голову вас искать, — напомнил Краузе. — Если вам хочется сбежать сейчас, то нет никаких препятствий для этого. Только что о вас скажут после войны? «А-а… этот тот самый Борман, что обличал предателя Геринга, а сам трусливо бросил фюрера в осажденном Берлине»… Вы этого хотите?

— Бросьте, бросьте господин Краузе! — повысил голос Борман. — Хватит давить мне на психику!

— Вот таким вы мне нравитесь больше! — одобрил Краузе. — Отлично, так держать! Ну, вернемся к делам… Так кто же теперь займет место Геринга? Фюрер никого пока не назначил своим преемником?

— Нет, — ответил Борман. — Но командующим люфтваффе он хочет назначить Руделя.

— Позвольте, — удивился Краузе. — Это тот самый Рудель? Которого фюрер наградил уникальной наградой: Рыцарским крестом с золотыми дубовыми ветвями, мечами и бриллиантами? Но почему его? Разве нет достойных генералов? Галланд, например?

— Галланд посмел противодействовать фюреру в его решении переделать «мессершмитт-262» из истребителя в бомбардировщики, из-за чего люфтваффе не смогли смести англо-американцев с нормандских пляжей! — убежденно заявил Борман.

Краузе недоверчиво усмехнулся, но воздержался от комментариев и спросил:

— Ну а чем плох генерал Кристиан? Вот уж кто никогда не возражал фюреру! К тому же, он женат на секретарше фюрера.

— У него вместо головы задница, — коротко ответил Борман. — Но в целом вы правы. Я думаю, все дело в том, что фюрер вовсе не хочет умереть в Берлине. Он просто боится, что те, кто вывезут его из Берлина, тут же сдадут его англо-американцам, а то и Сталину. А Рудель предан фюреру как собака, но самое главное — везуч! Был много раз сбит, бежал из русского плена и все же продолжает летать после двух тяжелейших ранений. А фюрер обожает везунчиков!

— Но при чем здесь командование люфтваффе?

— Фюрер сказал, что назначит командующего люфтваффе только после личной беседы с кандидатом, — пояснил Борман. — Теперь понятно? Прилетит этот Рудель, фюрер с ним побеседует, потом улетит вместе с Руделем куда-нибудь в Альпы, где его давно ждет мерзавец Скорцени со своими головорезами. И все! А мы тут сдохнем в обнимку с Геббельсом.

— И… что вы намерены предпринять, чтобы помешать этому?

— А я уже предпринял! — самодовольно сообщил Борман. — Я сделал так, чтобы фон Белов не смог связаться с Руделем. А приказ на вылет в Берлин уже передан командиру 6-го воздушного флота фон Грейму. Я полагаю, из Мюнхена в сложившихся условиях ему будет сложно добраться. В любом случае у него на это меньше шансов, чем у Руделя. Впрочем, все это ерунда! Меня всерьез беспокоит Ева.

— А что не так? — поинтересовался Краузе. — Она вроде приехала умереть вместе с фюрером. Так какие проблемы?

— Я боюсь, что в последний момент она все-таки уговорит фюрера спастись бегством, — поделился опасениями Борман.

— Вы правы, — неожиданно согласился Краузе. — В начале апреля она заказала зубной протез на 6-й и 7-й зубы верхней челюсти. Перед отлетом в Зальцбург профессор Блашке привез ей протез. Но вставить не успел. Она попросила меня найти ей дантиста, который вставит ей протез. Кстати, этот протез будет видно только в том случае, если влезть к ней в рот по плечи, так что мысль о том, что она просто хочет быть красивой в гробу, явно не проходит. Что скажете?

— Н-да, действительно… — потер затылок Борман. — Но на что она рассчитывает?

— Господин Борман, фройляйн Браун — особа весьма честолюбивая. Ей хочется быть рядом с фюрером, ей хочется стать его женой и оставаться с мужем до конца, как и положено добропорядочной супруге. До недавнего времени это было невозможно: фюрер повенчан с Германией. Но нынче Германия в таком состоянии, что фюрера вполне можно считать вдовцом. Так что для Евы вполне реально после 15 лет сожительства стать наконец женой фюрера. Но, как и положено добропорядочной жене, она скорее предпочтет стать честной вдовой, чем составить компанию мужу.

Краузе произнес все это негромко, а Борман его внимательно слушал. Когда Краузе замолчал, Борман осторожно спросил:

— То есть… вам удалось выяснить ее намерения?

— Намерения? — усмехнулся Краузе. — Не только. Я же стал ее другом. И она открыла мне душу… Впрочем, не надо высоких слов! Скажу так: мы заключили с ней сделку. Вы помогаете ей как можно скорее стать женой фюрера. Она поможет поддержать фюрера в его решимости закончить жизнь в этом бункере, — и тоже как можно скорее. А я обеспечиваю ее благополучное спасение и дальнейшую безбедную жизнь, достойную вдовы фюрера в уютном солидном доме где-нибудь в приличной немецкой колонии Южной Америки. Кстати, вдова не будет возражать, если ее одиночество согласится нарушить солидный и достойный ее вдовец. Вы поняли намек?

— Как вы знаете, я женат, — прикинулся непонимающим Борман.

— Бросьте вы кокетничать, — поморщился Краузе. — Или вы думаете, что я не знаю о состоянии здоровья вашей жены?

— Откуда вы это знаете? — нахмурился Борман.

— Неважно, — ответил Краузе. — Но вы отлично знаете, что даже самый отчаянный оптимист-эскулап не обещает ей больше года жизни. Так что… имейте в виду! Ладно, детали спасения Евы обговорим позже. Мне понадобится пара-тройка надежных людей, решительных и желательно с навыками конспиративной работы.

— Люди из гестапо вас устроят? — спросил Борман.

— Хоть из НКВД, лишь бы вы сами им доверяли, — ухмыльнулся Краузе. — Кстати, вы придумали, как нейтрализовать фон Грейма, когда он начнет уговаривать фюрера лететь вместе с ним?

— Вряд ли Грейм доберется живым до Берлина, — самоуверенно предрек Борман.

* * *

Однако Борман недооценил ветерана Первой мировой Роберта Риттер фон Грейма. Понимая, что в осажденном Берлине трудно найти подходящее место для посадки самолета в районе рейхсканцелярии, фон Грейм решил воспользоваться вертолетом, имевшимся на аэродроме Рехлина. Поскольку он не умел пилотировать вертолеты, он вылетел из Мюнхена вместе со своей подругой, летчиком-испытателем Ханной Рейч. Лучше Рейч в рейхе на вертолетах никто не летал, так что можно было рассчитывать совершить благополучную посадку прямо в саду рейхсканцелярии.

Правда, по прибытии в Рехлин выяснилось, что единственный имевшийся на аэродроме вертолет был поврежден, но это не остановило Грейма. Он вылетел в Берлин на двухместном истребителе «фокке-вульф-190» вместе с летчиком, пару дней назад возившем в Берлин Шпеера и имевшим опыт посадки на ось «Восток—Запад». Не желая покидать друга, маленькая хрупкая Рейч сумела протиснуться в небольшой люк в хвосте самолета. В районе аэродрома Гатов их атаковали русские самолеты, но Грейма сопровождали 40 истребителей, и под их прикрытием ему удалось благополучно совершить посадку.