Гуляла смерть в фате венчальной - Алексей Макеев

— Ладно, будем считать, что эти дела висят на нас обоих, — сказал Гуров. — Езжай. Завтра утром жду результаты осмотра тела Лидии Семеновой.

Выключив телефон, он посмотрел на Ксению и сказал:

— Ну, я пошел опрашивать людей в поселке. Вы к себе пойдете или останетесь?

— Нет, я, пожалуй, тоже пойду, — сказала девушка.

Вдвоем они спустились в холл и вышли наружу.

— Ну, теперь пора расставаться, — сказал Гуров. — Я пойду вниз, в поселок, а вы к себе на турбазу. Я к вам тоже наведаюсь, но, наверно, уже завтра. Сегодня опрошу только тех, кто живет со мной в одной гостинице. Все-таки уже не то время, чтобы врываться в номера, всех будить. Сколько у нас сейчас? Ага, уже первый час ночи.

— Да, я пойду, — согласилась девушка. — Только я хотела сказать…

— Что?

— Знаете, когда вы расспрашивали Молчанова, мне показались странными две вещи… Даже три.

— Да, и какие?

— Первая — это то, что они никого не встретили. Мы с Сашей тоже как-то ходили по этой тропе… и довольно поздно. И каждый раз кого-то встречали. Там всегда ходят парочки. Оттуда действительно открывается хороший вид, даже ночью, поэтому люди туда охотно ходят. Вторая — что Молчанов не разглядел человека в темноте и не запомнил, кто это был. Я имела случай убедиться, что у него прекрасное зрение. И память тоже хорошая. Не мог он забыть, кого видел. Просто не мог!

— Хорошо, а какая третья вещь?

— Эта книжка, которую мама у него вроде как просила…

— Что, ваша мама не любила Мураками? Считала, что эта литература низкого сорта?

— Нет, не то. Она как раз такие книжки любит читать. Но она никогда не читает перед сном. Только музыку слушает.

В тот вечер Гуров успел опросить в своей гостинице лишь несколько человек — тех, кого встретил в холле и кто еще не спал в своих номерах — этот факт сыщик установил очень простым методом: выйдя наружу и увидев свет в их окнах. Этот опрос ничего не дал: никто из его собеседников в тот вечер не ходил к скалам. Гуров решил, что продолжит поиск свидетелей на следующее утро.

Так он и поступил. Едва проснувшись, он поспешно оделся и уселся в холле с твердым намерением побеседовать с каждым постояльцем. Однако его сразу же отвлек от этого дела телефонный звонок.

— Лев Иванович? — раздался в трубке голос лейтенанта Касыгова. — Доброе утро! Есть какие новости? Удалось найти свидетелей?

— Нет, пока не удалось, — отвечал Гуров. — Ты чего звонишь-то?

— Данные вскрытия и обследования тела передать, — сообщил лейтенант. — Вы же просили позвонить, как только мы их получим, верно?

— Да, просил, — сказал Гуров. — Ну, давай говори, не томи.

— Значит, так. Семенова была убита между десятью и одиннадцатью часами вчерашнего вечера. Убита ударом камня в висок.

— Камня? Не каким-то орудием? Не кистенем или молотком?

— Нет, криминалист уверенно говорит, что она убита камнем. На краях раны остались его мельчайшие частицы.

— Она что-то пила? В крови нет следов того препарата, который нашли у ее мужа?

— Нет, ничего такого не было.

— А алкоголь?

— Тоже нет.

— Еще что?

— Следы какой-либо борьбы, насилия отсутствуют. Кровь на теле и на одежде — только ее. К сожалению, нет и частиц с одежды убийцы.

— То есть никаких улик?

— Да, получается, что так.

— А ее телефон нашли?

— Нет, телефона у нее не было.

— Ну, не много ты мне сообщил, — сказал Гуров. — Ладно, отдыхай.

— Я, товарищ полковник, вашу иронию понимаю. Я понимаю, что должен бы срочно приехать и вам помочь. Но тут у нас в одном поселке случилось ограбление, и это дело дали мне. Так что у меня тут срочная работа…

— Вот я и говорю: делай свою работу, — отвечал ему Гуров. — Ты будешь свою делать, а я свою. Все, пока.

И отключил телефон.

«Единственное нужное, что он сказал, — размышлял Гуров, — это то, что Семенову убили между десятью и одиннадцатью часами. Это как раз то время, когда они с Молчановым (если верить его рассказу) гуляли возле скал, а потом вернулись в пансионат. Получается — если Молчанов не врет, — вдова вышла из пансионата сразу после того, как рассталась с менеджером. И сразу направилась обратно, к скалам. А там ее уже ждал убийца. Но что заставило ее так поступить? Это мог быть только телефонный звонок. Ей кто-то позвонил и назначил встречу. Но кто? И что он ей сказал? Может, это был шантажист? Но если ей позвонили, то где ее телефон? Возможно, его забрал убийца? Забрал, чтобы мы не могли отследить его звонок? Догадки, опять одни догадки! Нет, мне нужен свидетель. Без свидетеля не обойтись…»

Его размышления прервал человек средних лет, с окладистой черной бородой, одетый в ярко-красный горнолыжный костюм. В руках бородач держал лыжи и в целом походил на персонажа с рекламного плаката, пропагандирующего прелести отдыха в горах.

— Простите, это вы полковник Гуров? — спросил бородач.

— Да, я, — отвечал Гуров.

— Мне администратор сказал, что вы вчера искали людей, которые поздно вечером прогуливались к началу подъема. И тут я вспомнил, что вчера мы с моей… э… знакомой действительно там проходили. Вот я и решил, что вы, возможно, захотите со мной поговорить.

— Вы очень правильно решили! — сказал ему Гуров. — Простите, а вас как зовут?

— Яконов, Павел Николаевич, — представился бородач. — Я из Москвы, вот приехал покататься с одной… э… знакомой.

— Ваша знакомая меня не интересует, — заверил его Гуров. — Если она видела и может рассказать только то же, что и вы, то я ее вообще не стану беспокоить. Скажите, в какое время вы совершали свою прогулку?

— Мы вышли… вышли… около десяти часов, вот так.

— И сразу направились к скалам?

— Не к скалам, а к началу подъема. Там очень красивый вид на поселок открывается, и моя… э… знакомая любит там останавливаться.

— Значит, вы дошли до начала подъема, постояли там какое-то время, а потом вернулись обратно? Я правильно вас понял?

— Совершенно правильно, так все и было.

— Вы кого-нибудь видели во время вашей прогулки?

— Да, несколько человек. Сначала, когда еще туда шли, встретили парня с девушкой. По виду — студенты. Парень такой — с обритой наголо головой, по новой моде. И без шапочки. Пижон, в общем. А девушка тоже в таком же духе, с такой штучкой в ноздре…

— А еще?

— А когда мы дошли до начала подъема, там стояла еще парочка. Совсем иного рода. Женщина уже в годах — лет пятьдесят, как мне показалось. И одета необычно — в такой, знаете, дорогой шубе. Чуть ли не из соболя. Я не специалист, но видно, что дорогой мех. Мужчина значительно моложе. И одет обычно, в куртку.