Революция муравьев - Бернард Вербер

«Революционное правило № 5, – подумала она. – Революция в конечном итоге возбуждает чувственность».

Поль страстно поцеловал Элизабет. Он придавал большое значение ощущениям, основное наслаждение он находил в соприкосновении губ и языков.

– Жюли, вы танцуете?

Перед ней стоял преподаватель по экономике. Она удивилась:

– Вы что, здесь?

Она еще больше удивилась, когда он сказал, что был на концерте, а затем участвовал и в битве с полицейскими и ему было очень весело.

«А учителя тоже могут стать друзьями», – подумала Жюли.

Она посмотрела на протянутую руку. Приглашение на танец показалось ей несколько неуместным. Между преподавателями и учениками стоит нерушимая стена. Было похоже на то, что он решился ее преодолеть. Она – нет.

– Танцы меня не интересуют, – ответила Жюли.

– Я сам их ненавижу, – подхватил он, беря ее за руку.

Она дала себя увлечь на несколько па, потом высвободилась:

– Извините. Мне правда сейчас не до того.

Преподаватель экономики остолбенел. Жюли поймала одну из амазонок и вложила ее руку в руку преподавателя экономики.

– Она сделает это в тысячу раз лучше меня, – сказала Жюли.

Только она отошла, как перед ней вырос тонкий, как спичка, человек.

– Можно мне представиться? Да, нет? Я все-таки представлюсь: Иван Бодюлер, продавец рекламного пространства. Меня ваш маленький праздник увлек случайно, но я, может быть, смогу вам предложить кое-что.

Не отвечая, Жюли замедлила шаг, этого оказалось достаточно, чтобы ободрить незнакомца. Он повысил голос, привлекая ее внимание.

– У вас действительно отличный маленький праздник. Есть место, собралось много молодежи, рок-музыканты, подающие надежды артисты, все это, несомненно, привлечет внимание прессы. Я считаю, что для хорошего продолжения бала нужно найти спонсоров. Если хотите, я могу вам нарыть парочку контрактов с производителями содовой, одежды, может быть, с радиостанцией.

Жюли пошла еще медленнее, что ее спутник принял за выражение согласия.

– Показухи не надо. Несколько плакатов то здесь, то там. И это, конечно, даст вам приток денег для улучшения вашего маленького праздника.

Девушка колебалась. Она остановилась, видимо, смущенная. Пристально посмотрела на человечка.

– Очень жаль. Нет. Нас это не интересует.

– Почему?

– Потому что это... не маленький праздник. Это революция.

Она рассердилась, так как знала точно, что, пока не будет жертв, в глазах общественного мнения их объединение останется просто народным гуляньем. И почему тогда не сделать его рекламной ярмаркой?

Она просто взбесилась. Неужели обязательно должна пролиться кровь, чтобы революцию восприняли всерьез?

Иван Бодюлер продолжал как ни в чем не бывало:

– Послушайте, всякое бывает. Если передумаете, я свяжусь с друзьями и...

Она оставила его среди танцующих и представила себе, как во времена Французской революции, среди красных от крови трехцветных знамен, развевается плакат с надписью: «Пейте „Сан-Кюлот“, пиво всех истинных революционеров, свежее и хмельное», она представила себе рекламу водки во время русской революции и сигар – в кубинскую.

Жюли пошла в кабинет географии.

Раздражение улеглось, она успокоилась. Ей необходимо стать экспертом по революционным вопросам. Она взяла «Энциклопедию», чтобы почитать о новых революционных экспериментах.

Читая, Жюли делала пометки на полях, подчеркивала ошибки и открытия. С прилежанием и вниманием усваивала она главные революционные правила и искала формы утопического общества, применимые здесь и сейчас.

УТОПИЯ ФУРЬЕ: Шарль Фурье был сыном суконщика и родился в Безансоне в 1772 году. Во время революции 1789 года он преисполняется удивительных амбиций: хочет изменить общество, излагает свои проекты в 1793 году членам Директории, которые потешаются над ним.

После этого он успокаивается и начинает работать кассиром. Но свободное время Фурье тем не менее отдает своей прежней страсти: поискам идеального общества, которое в мельчайших деталях описывает в многочисленных книгах, таких, как, например, «Новый хозяйственный социетарный мир».

Как считает этот утопист, люди должны жить маленькими сообществами численностью в тысячу шестьсот – тысячу восемьсот членов. Сообщество, которое он называет фалангой, заменяет собой семью. Если нет семьи, нет и родственных связей, а значит, и неравноправных отношений. Состав правительства сведен к самому строгому минимуму. Важные решения принимаются сообща в один день на центральной площади.

Каждая фаланга живет в доме-городе, который Фурье называет «фаланстером». Он очень подробно описывает идеальный фаланстер: замок в три – пять этажей. На первом уровне летом улицы освежаются струями воды, зимой – обогреваются большими каминами. В центре находится Башня порядка, где расположены обсерватория, куранты, телеграф Шаппа, ночной дежурный.

Фурье хочет скрестить льва и собаку, чтобы вывести новый вид домашнего животного. Собакольвы одновременно должны служить и для верховой езды, и для охраны фаланстера.

Шарль Фурье был убежден в том, что, если его идеи воплотить в жизнь повсеместно, обитатели фаланстеров будут естественно эволюционировать, что скажется даже на их внешнем виде. В частности, эволюция выразится появлением третьей руки, растущей из груди.

Один американец создал фаланстер точно по плану Фурье. Но из-за архитектурных проблем потерпел полное фиаско. Свинарник с мраморными стенами был самым продуманным местом в замке, но, к сожалению, в нем забыли предусмотреть двери, и свиней туда нужно было опускать подъемным краном.

Фаланстеры и сообщества в этом стиле были созданы учениками Фурье по всему миру: в Аргентине, в Бразилии, в Мексике и в Соединенных Штатах.

Перед смертью Фурье от всех своих учеников отрекся.

Эдмонд Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том III.

Феромон тревоги.

Пробуждение жестокое. Вечером все засыпают, мечтая о футуристических технологиях Пальцев и о неисчерпаемых возможностях для их применения, а утром лагерь революционеров полон колющих феромонов.

Тревога.

Принцесса 103-я поднимает усики. И, кстати, совсем не утро. Эти свет и жара совершенно не связаны с восходом солнца. У муравьев есть свое маленькое солнце в их убежище в стволе сосны. Оно называется... пожар.

Вчера вечером специалисты по огню заснули, оставив угли невдалеке от засохшего листка. Этого оказалось достаточным, чтобы он воспламенился, а через несколько секунд загорелись и остальные листья. И вот радужные красно-желтые язычки превратились в плотоядных огненных монстров.