Червоточина - Андрей Буторин

– Используя ваши понятия, я – Экзаменатор Студента.

– Постойте, – вздрогнула Соня, – но вы же говорили, что вы его соперник!

– Я этого не говорил.

– Но ведь этот долбаный слепок, этот червивый огрызок – разве он не ваших рук дело?..

Губы Неса тронула легкая улыбка.

– Моих, – тихо сказал он.

– То есть вы специально заваливаете Студента?! – подпрыгнула от возмущения Соня.

– Нет. Но ему удалось такое, чего не удавалось до сих пор никому. Мне очень хотелось изучить этот феномен подробней. И не переживайте вы так за Студента, он в любом случае получит высший балл. Правда, он об этом не знает, да и не должен знать. Иначе эксперимент потеряет чистоту. Впрочем, если он завершится в пользу Студента, его работа получит не только высший балл, но и совсем другой статус. Несмотря на то что продукт его программы, сдается мне, получился таким не благодаря особым стараниям Студента, а случайно. Примерно так, как сделал свое знаменитое открытие Флеминг.

– О чем вы говорите?.. – выдохнула обескураженная Соня.

– Об открытии Александром Флемингом полезных свойств пенициллина.

– Я не об этом! – рассердилась вдруг Соня. – Вы еще Колумба с Америкой вспомните!.. Я о Студенте. Что это за продукт, который вас так заинтересовал? Наша Земля?

– Люди, – сказал Нес. – Конечный продукт не планета, не мир, даже не Вселенная. Главное – люди. Разумные существа. Но у Студента получилось кое-что еще…

– Любовь?.. – озарило вдруг Соню.

Нес кивнул, но не очень уверенно.

– Она тоже, – сказал он. – Но это лишь частный случай. У Студента получилось создать душу.

– Разве можно создать ее с помощью программы?.. – пролепетала Соня.

– Вот! – поднял палец Нес. – Очень интересный вопрос. В том-то и дело, что нельзя. Невозможно. По крайней мере с помощью этой программы. Я скрупулезно исследовал код, там нет на подобное даже намеков. Потому-то я и заинтересовался вопросом столь сильно. Вариантов несколько: или это странное, не учтенное никем, абсолютно случайное стечение обстоятельств и факторов, что очень маловероятно; или это некая «мутация» самого конечного продукта, то есть, пардон, вас, людей; либо это результат воздействия стороннего, очень сложного, идеально скрытого кода. К последнему я склонен более всего.

– Стороннего? – заморгала Соня. – То есть все-таки существует некий соперник с вирусами?

– Мне бы такого соперника, – хмыкнул Нес. – Любой бы многое отдал, чтобы подцепить подобный вирус. Нет, тут что-то иное. Если я прав, и код человеческой души привнесен со стороны, то это делается не во вред, а во благо. Но тогда их создатель должен быть поистине высшим существом, этаким сверхразумом.

– Что?.. – едва не закашлялась Соня. – А разве вы – это не…

– Сверхразум? – окончил за нее Нес и смешно хрюкнул. – Ну, это смотря с какой стороны. Все относительно, знаете ли. Только уж если для нас это высшее существо, то для вас оно и вовсе недосягаемо. Во всех, поверьте мне, смыслах.

– Ну да, мы ведь безмозглые букашки, как я забыла! – вспыхнула Соня. Но метать бисер, вспомнив известную поговорку, не стала. К тому же, по сути, белобрысый был прав. Важнее было выяснить у него кое-что другое. И она, уже спокойным тоном сказала: – Ну, хорошо. Вам это интересно. Вы ставите дополнительный эксперимент. Надеетесь, что букаш… что люди с их чудесными душами справятся с этой задачей. Студент получит свои пять баллов, орден, Нобелевскую премию или что еще там у вас принято, а Земля станет и дальше катать на своей карусели клиентов. Нормалек! А если… нет?.. Если ничего у нас не получится?

– Очевидно, вы погибнете, – ответил Нес, снова извлек откуда-то сигару, опомнился, замахнулся, чтобы отбросить ее в камин, но Соня торопливо махнула – курите, чего уж там! – и он с наслаждением вобрал в себя дым. Подержал, смакуя, и выпустил тоненькой струйкой.

Соня глядела на белесую призрачную струю, чувствуя, как ее сознание тоже начинает туманиться. Она резко помотала головой и задала вопрос, который волновал ее больше всего:

– А Земля?

– Вероятно, тоже, – сказал Нес. – Я разочаруюсь, мне станет досадно, что я купился на этот фокус, принял фальшивку за бриллиант… Вот вы, купив красивый дорогой бриллиант, что сделали бы, узнав, что он фальшивый?

– Подала бы в суд на продавца. Впрочем, покупать бриллианты мне вряд ли грозит в этой жизни.

– Подать в суд? – задумался Нес. – Оригинальная идея, знаете ли…

– Нес! – не выдержала Соня. – Я же вас серьезно о Земле спросила.

– А я вам совершенно искренне ответил: наверное, уничтожу. Точнее, не помешаю уничтожить ее моему… как вы его назвали?.. огрызку. И потом, вам-то какое до этого дело будет? Вы-то все равно погибнете, и путь на Землю вам будет однозначно заказан.

– А что, после смерти есть путь куда-то еще?

– Ну-у… – Нес смутился, покрутил сигарой в воздухе, затянулся, выпустил – одно через другое – несколько колец дыма и сказал: – Это уже тема не для данной беседы. И вообще это не моя тема. Так что прощу прощения, но…

– Ладно вам!.. – Соня вдруг вспомнила, как совсем недавно желала смерти и размышляла как раз о том, что будет там, «по ту сторону», и будет ли что-то вообще. А еще она вспомнила причину этого желания и осознала, что первоисточник случившегося сидит напротив. – Прощения он просит… А за то, что нам пришлось пережить с Колей в комнате с «червями», за всю мерзость, что вы с нами тогда сделали, вы не хотите извиниться? Ах да, ведь наши понятия морали к вам не относятся, как же я забыла!

– Не ерничайте, – поморщился Нес. – Вам не идет. Я готов извиниться и за это, хотя, уверяю вас, моей прямой вины в случившемся нет. То, что вы называете «червями», это всего лишь заготовка, болванка. Некий программный объект с определенными свойствами и методами, но без наполнения. Данные – реакции на события, программные инструкции и тому подобное – вносит непосредственно Виктор. Это все равно что любой инструмент, например, топор: можно срубить с его помощью дом, а можно раскроить череп.

– Ну, конечно, во всем, как всегда, виноваты исполнители, стрелочники, – фыркнула Соня.

– Отчего же, – сказал Нес. – Я вовсе не обвиняю Виктора. Вероятно, он действовал, исходя из обстоятельств. Но если его и впрямь можно сравнить со стрелочником, то уж машинистом-то он не является. Он даже не проводник. В этом смысле вам повезло больше.

Тут он встал, звонко прошлепал босыми подошвами до камина, поворошил в нем длинной кочергой поленья, и каминный зев превратился вдруг в окно вагона. Под Соней вместо стула оказалась полка купе, напротив – тоже полка, на которую опустился Нес, в прежнем одеянии, с наушниками плеера на шее. Между полками, как и полагается, выпирал столик. Короче говоря, это и было самое настоящее купе поезда. Соня даже слышала перестук вагонных колес и ощущала покачивание. Вот только за окном висела знакомая блекло-молочная пустота, от чего чувство движения все-таки не было полным.