Горе от богатства - Маргарет Пембертон

– Даже ради тебя, сестренка? – поинтересовался Кирон.

– Особенно ради меня, – горько отозвалась Маура.

Они шли рядом, Кирон повернул голову и посмотрел на классический профиль Мауры, восхищаясь ее красотой. После рождения ребенка Маура изменилась. Она не стала счастливее, наоборот, как-то сникла. Казалось, у нее внутри погас огонек, уже не светились радостью глаза. Тонкое точеное лицо побледнело, под глазами залегли темные круги.

– Ничего не получается, да? Ты несчастлива с ним, я прав? – неожиданно спросил Кирон.

Маура не смотрела на него, просто не могла. Загляни она в его встревоженные с золотыми искорками глаза, то не сдержала бы слез и все бы ему рассказала. А этого делать было никак нельзя.

– Я люблю его. Даже несмотря на то, что он ничего не хочет сделать для своих жильцов, я все равно его люблю.

Они переходили перекресток, и Кирон взял ее под руку.

– Не понимаю, как ты можешь любить его? Он в тысячу раз хуже, чем лорд Байсестер, потому что жильцов у него в тысячу раз больше, чем у того. Он не заслуживает твоей любви, твоей верности.

Маура остановилась. Она знала, как Кирон относится к англо-ирландским землевладельцам, которые отняли дома и землю у их соотечественников. Она разделяла презрение Кирона к ним и хорошо знала, что есть ирландцы, готовые на все, чтобы сбросить британское правление.

– Ты один из фениев, Кирон? – спросила Маура.

Кирон тоже остановился, он смотрел ей прямо в лицо, кепка у него была лихо сдвинута набекрень поверх густой копны вьющихся волос, ворот рубахи распахнут.

– А если да?

Маура почувствовала тошноту. Братство фениев поклялось сбросить британское правление в Ирландии силой и заочно приговорило к смерти землевладельцев, причинивших людям больше всего зла.

– Александр не английского и не ирландского происхождения, Кирон. Он не может входить в список смертников. Обещай мне, Кирон. Прошу тебя, слышишь?

Лицо Кирона оставалось непроницаемым, и на долю секунды Мауру охватил животный страх. Кирон помолчал, потом произнес:

– Я вступил в братство, чтобы освободить Ирландию, а не для того, чтобы сводить счеты с такими, как Александр.

У Мауры вырвался вздох облегчения. Ясно, что Кирон и Александр не станут друзьями, они презирают друг друга. Не хватало еще, чтобы со стороны Кирона это презрение переросло в ненависть.

– На прошлой неделе я отнесла О'Фарреллам простыни и пеленки, – сказала она, не желая больше говорить на опасную тему.

– Знаю. Кейти сказала, – отозвался Кирон.

У Мауры сложилось впечатление, что Кирон и Кейти О'Фаррелл виделись довольно часто, и Кирон, похоже, неравнодушен к ней.

Они пошли дальше, и Маура заговорила, словно извиняясь:

– Я бы сделала гораздо больше, если бы могла, но у меня нет своих денег. Я хоть и миссис Каролис, но почувствовала себя воровкой в собственном доме, если бы что-нибудь взяла.

– А где же ты взяла белье, которое принесла О'Фарреллам?

– Я продала безделушку, которую подарил Чарли Шермехон, когда вернулся из Виргинии.

У Кирона потемнели глаза. Просто нелепо. Маура – жена первого богача штата и у нее нет денег на благотворительные цели. Чтобы купить беднякам постельное белье, она вынуждена как-то изворачиваться.

– Знаю, о чем ты думаешь, – проговорила она, но ошиблась в своей догадке. – Ты считаешь, я могла бы выручить гораздо больше денег, продай я платье или какое-нибудь украшение.

– Нет, не угадала. Я прекрасно понимаю, почему ты не можешь этого сделать. Это будет то же воровство. Я ведь прав?

– Прав, – подтвердила она, и горькая улыбка тронула ее губы.

В это время мимо них прошла девушка. Она с интересом посмотрела на Кирона, но он даже не заметил ее.

– Знаешь, сестренка, когда я впервые услышал имя человека, за которого ты вышла замуж, я, честно говоря, надеялся, что ты сможешь уговорить его сделать что-то для людей, изменить жизнь многих. Почему же это не удалось?

Маура молчала. Ей хотелось честно признаться, что ее брак не удался, но это было слишком личное, и она просто сказала:

– Не так быстро, Кирон. Александр очень непростой человек.

Это была неправда. Она видела Александра насквозь и отлично понимала, что толкнуло его в объятия к Ариадне Бревурт. Ложь об их браке, которую он сочинил и распространил, чтобы вернуть себе положение в свете, вселила в него стыд и чувство вины, избавиться от которых он мог, только убедив себя, что во всем виновата Маура, а не он сам. Поэтому он и бросил ей в лицо нелепое обвинение в том, что она вышла за него замуж, только узнав, как он богат. По этой же причине он сейчас искал плотских наслаждений на стороне. Не могли же они продолжать спать вместе, когда оба знали, как чудовищно несправедливо поступил он с ней и с Феликсом.

Теперь молчал Кирон. Он шел рядом с Маурой, хмуро сдвинув брови. Два чувства боролись в нем, Кирон не знал, какое из них сильнее.

Вначале, узнав, насколько богат Александр Каролис, он очень обрадовался, надеясь, что Маура сможет повлиять на мужа, с тем, чтобы он серьезно занялся своей недвижимостью и улучшил условия жизни людей, заселяющих его доходные дома. Возможно, даже и снес их совсем и построил на их месте новые, современные многоквартирные дома для малоимущих.

Теперь от этой надежды ничего не осталось. Кирону стало ясно: Маура не имеет никакого влияния на мужа, и хотя она не сказала этого прямо, видно было, что их брак стремительно распадается. Именно этим было вызвано второе чувство. К горькому разочарованию от неудавшейся попытки Мауры сделать что-нибудь для своих бедных земляков в трущобах, принадлежавших Каролисам, примешивалась радость, что она, возможно, скоро станет опять свободной.

Кирон давно уже понял, какого дурака свалял, когда оставил Мауру в Баллачармише. Уже тогда она была необыкновенно хороша. А сейчас, разодетая в лучшие шелка и атласы, которые только можно купить за деньги, она казалась неземным созданием. Кирон представил ее без этих роскошных одеяний, и сердце его бешено забилось. Обнаженная Маура, наверное одно из лучших творений Господа на земле.

Наконец, понимая, что не стоит торопить события, ибо можно потерять даже остававшуюся у него зыбкую надежду, он сказал:

– Ты знаешь, где найти меня, сестренка, если я понадоблюсь.

Она посмотрела на Кирона с благодарностью и нежностью. Он выглядел замечательно: сильный, широкоплечий, мускулистый. Как хорошо, что у нее есть такой друг, с ним она никогда не почувствует себя одинокой. Кирон всегда защитит ее, придет на помощь в трудную минуту.

– Да, знаю, – ответила Маура, чуть заметно улыбнувшись. – Извини, мне пора, Кирон. До свидания. Да благословит тебя Бог.

Кирон, засунув большие пальцы за ремень, следил, как она переходит Бродвей. Невесть откуда появился экипаж Каролисов. Лакей помог Мауре сесть и закрыл за ней дверцу. Разве женщина, привыкшая к такой роскоши, согласится стать женой конюшего?