Конь в пальто - Сергей Донской

– Не хочешь? – как бы удивился Хан. – Зря. Живая энергия, брат. Раньше мне поросят по утрам резали. Засадил бы стаканчик крови, а, Адвокашка?

Тот, давясь рвотными спазмами, снова помотал головой. И снова не смог ничего сказать.

– А человеческой крови не пробовал?.. Нет? Тоже зря. Я вот прикажу кого-нибудь зарезать, полакомимся на пару. Только кого бы зарезать?..

Желтый немигающий взгляд Хана сверлил Адвоката, почти осязаемо ощупывал лицо, толкал назад, заставляя помаленьку пятиться. Шажок, другой. Адвокат уперся спиной в стену, обтянутую шелком.

– Испугался, – удовлетворенно сказал Хан. – Побледнел. Ну давай, кайся. Есть чего бояться, значит, найдется и в чем покаяться.

Бывший голубок с мягким стуком упал у адвокатских ног. Отвернувшись, Хан облачился в халат с огнедышащим драконом на спине.

С трудом подавив тошноту, Адвокат заговорил. Это была сбивчивая, но страстная речь, полная пафоса и ненависти к врагам. Обгаженные штаны в адвокатскую эпопею не вписывались и были обойдены молчанием, как деталь лишняя и совершенно случайная.

Только-только заслышав про подвал театра, Хан за волосы вытащил из постели сонную наложницу и отправил ее пинком прочь. Этого оказалось слишком мало, чтобы до конца выпустить пар, и он безостановочно метался по комнате. Адвокат никогда не бывал в зоопарке, и ему не доводилось видеть тигра в клетке, поэтому сравнивать Хана с тигром не приходило ему в голову. Зато в юности, будучи поваром солдатской столовой, он не раз наблюдал за поведением крыс, попавших в глубокий чан. Некстати вспомнив, постарался поскорее прогнать неприятную и даже опасную ассоциацию.

– Они думали, что я отрубился, а я прикинулся шлангом и уши развесил, – повествовал Адвокат, не отрывая преданного взгляда от Хана. – Тут этот Леша и помянул случайно Итальянца…

Когда прозвучало ненавистное Хану имя, Адвокату показалось, что дракон на его спине зашевелился, разминаясь перед вылетом в карательную экспедицию.

– Значит, Итальянца сильно моя персона интересует? Добраться до меня хочет? Выходит, кредит мой все же этот шакал заныкал…

– Кредит? – Покончив с исповедью, Адвокат почувствовал себя несколько увереннее. – А что там получилось с кредитом, я не совсем в курсе…

– Ты? Не совсем в курсе? – Когда Хан обернулся, выражение его лица было неподдельно удивленным, как если бы Адвоката до сих пор в комнате не было, а потом он внезапно появился. – Неужели? С Ляховым терся? Терся. Потом замылился куда-то. Сдается мне, горбатого ты лепишь, Адвокашка.

– Нет. – Адвокат сглотнул слюну. – Даже на допросах!…

– А кто его знает, что ты там пел? – Хан ласково улыбнулся. – Как проверишь?

– Я ни слова! Ни полслова! Меня же поэтому и мочить везли! Если б я раскололся, то разве стали бы меня убивать?

– Еще как! – подтвердил Хан все с той же улыбкой. – Но и это проверить трудно. Может, тебя и не похищали вовсе, а?

– Отправь пацанов на гаишный пост, – неожиданно нашелся Адвокат, бледный, заикающийся от волнения, но собранный, как человек, судьба которого зависит от его слов. – Пусть спросят. И номер машин я помню – той, на которой везли, и той, на которой я сматывался. Я правду говорю. Я чистый. – После душа и третьей смены штанов Адвокат мог заявить это с полной ответственностью.

– Ну, везли тебя кончать, допустим, – начал неспешно развивать свои нехорошие мысли Хан. – Что из того? Хорошенько выпотрошили – и убрали, нормальный расклад. Ты слишком много видел и слышал, чтобы оставлять тебя в живых. А вот если тебя заставили и дальше стучать… – Хан молча уставился на Адвоката, как бы предлагая ему развить и продолжить недосказанную фразу.

Теперь главное было – не отвести взгляд. Даже после того, как адвокатские глаза заслезились, он не решился моргнуть. Так было даже легче выдержать эту страшную игру в гляделки. Вместо ханского лица перед ним маячило расплывчатое светлое пятно, вот и все. И он терпел. И он не упал замертво, когда Хан медленно поднял руку и потрепал его по взмокшим волосам.

– Я тебе верю, – услышал Адвокат. – Пока.

Фф-фф-уу-ххх… Он испытал такое огромное облегчение, словно доверие Хана было даровано ему на веки вечные.

– Обязательно съезди домой, – продолжал Хан, и тон его сделался доверительным и деловитым. – Жена волнуется, успокой ее. По телефону свяжись с Зиминым, передай, что он мне срочно нужен. А к вечеру ты должен быть… – Хан наизусть продиктовал адрес, но Адвоката заставил записать. – …Там проживает семейка частного кидалы. Тесть – мужик простой, понятий не знает, – Хан не стал упоминать контору, чтобы Адвокат не вздумал с ним сюсюкать. Поэтому разговор с ним требуется с подходцем, ну ты знаешь. У тебя язык хорошо подвешен. – Заметив польщенную улыбку Адвоката, Хан улыбнулся тоже и произнес чуть ли не по слогам: – Береги его, свой язык. Свой хорошо подвешенный язык!

Тут он засмеялся неприятным смехом, в котором чудился клекот орла. Адвокат подхохатывал, прижав руки к груди, потому что приготовился на всякий случай опять клясться в верности. Поза насторожившегося суслика. Любимый дрессированный зверек беркута? Может ли быть долговечным подобный симбиоз?

Оторвав зад от капота своего перламутрового «Москвича», Адвокат молодо кинулся вслед за мужчиной, известным ему пока что только по фотографии. Тот отпустил микроавтобус, на котором приехал, и вошел в подъезд в полном одиночестве. Идеальный вариант для интимной беседы.

– Подождите, пожалуйста!

Мужчина отреагировал на адвокатские призывы только на лестничной площадке между первым и вторым этажами. Поднимаясь к нему, Адвокат оценивал его внешность. Ничем не примечательный мужчина средних лет, среднего роста. Вот только глаза. Необычайно светлые, почти белые. Внутри – буравчики черных зрачков. Очень неприятные глаза, особенно если выражение их подчеркнуто-враждебное.

– Хх, – отдувался Адвокат, обдумывая начало разговора. – Хх…

– Это все?

– Нет. – Адвокат натянуто улыбнулся. – Дело в следующем… Вы меня не знаете, но…

– Почему не знаю? Я тебя, Бойченко, изучил достаточно хорошо, чтобы испытывать к тебе гадливое чувство. Так что ты покороче. По существу. Надеюсь, ты явился не балетные юбочки рекламировать?

Адвокат закашлялся от неожиданности. Откуда все знают о его тайных развлечениях? Нужно будет поставить окна с тонированными стеклами, твердо решил он. Выигрывая время, поднялся на лестничную площадку, остановился напротив мужчины и начал сызнова:

– Являясь адвокатом одного…

– Какой ты адвокат, к чертям собачьим? Ну? Будешь дело говорить или уберешься подобру-поздорову?

Что тут сказать? Очень трудно говорить, когда вся твоя подноготная у собеседника как на ладони. Когда тебя с холодной брезгливостью сверлят светло-серые глаза – выражением сродни двум льдинкам. Когда ты лишь недавно вырвался из подвала, где впервые узнал, каково оно на вкус, собственное дерьмо. Такие или примерно такие мысли бродили в голове Адвоката, который, вместо того чтобы опрометью броситься по ступенькам вниз, остался рядом с мужчиной, взяв очередной тайм-аут под видом прикуривания сигареты. Вместе с первой затяжкой достойный ответ был найден: