Королева в ожидании - Виктория Холт

Маленькая Каролина стояла возле постели, вцепившись в руку матери. Она боялась, что с появлением нового малыша к ней ослабнет внимание. Как все будет теперь, ведь она уже не самая младшая?..

Принц отдал младенца жене, и малышка подошла, чтобы поближе разглядеть братика.

– Правда, он похож на папу? – спросил принц.

– Нет, – сказала Анна. – По-моему, он похож на маму. Мне он нравится.

Принц покачался на пятках, страшно довольный своей счастливой семьей.

– Клянусь, отец завидует нам! – воскликнул он, когда девочки ушли.

– В ссоре мало хорошего, – вздохнула Каролина. – Нам надо попытаться исправить положение… хотя бы внешне.

– Ох, отец – старый негодяй!

– Знаю, но он король. И может доставить тебе много неприятностей.

– Пусть попробует. Каролина вздохнула.

– Я хотела бы назвать сына Людвигом.

– Людвигом, – повторил принц. – Но это же его имя.

– Наверно, ты согласишься, что ему будет приятно, если ребенка назовут в его честь.

– А нам надо, чтобы ему было приятно?

– Он король. За эту ссору расплачиваемся мы. Принц задумался.

– Ты хочешь, любовь моя, чтобы мы назвали мальчика и его честь?

– Да.

– Тогда назовем его Людвигом.

– И мне хотелось бы, чтобы крестной матерью была твоя сестра.

– Моя сестра! Думаешь, она приедет из Пруссии? Каролина часто вспоминала Софию Доротею, о которой

время от времени доходили новости. Она вела бурную жизнь с Фридрихом Вильгельмом, ставшим королем Пруссии. Они ссорились яростно и непрерывно, но несмотря на это были крепко привязаны друг к другу и не расставались. Как было бы приятно снова увидеть золовку и вспомнить те дни в Ганновере!

– Вероятно, она пришлет своего представителя. Принц кивнул. Прекрасная мысль: пусть его сестра действительно станет крестной матерью ребенка. Он всегда любил се, а особенно сблизился с Софией Доротеей после того, как они потеряли мать и постоянно вспоминали о трагических обстоятельствах ее исчезновения.

– Мы попросим ее.

– А крестным отцом, наверно, мог бы быть твой дядя, герцог Оснабрюкский и Йоркский.

– Что? Тот, кого отец грозился сделать регентом на время своего отсутствия!

– Это понравится твоему отцу.

– Не хочу, чтобы этому старому негодяю что-то нравилось.

– Внешне… – улыбнулась Каролина.

Принц тоже начал улыбаться, и глаза у него загорелись злорадством.

– Да, неплохая идея. Мы доставим ему удовольствие…

– Покажем людям, что мы изо всех сил стараемся покончить с семейной ссорой.

– Прекрасная идея, – повторил принц, с каждой минутой все больше веря, что это он ее предложил.

* * *

Король пришел в апартаменты снохи, чтобы увидеть внука. Каролина приняла его, лежа в постели, и он был любезен с ней.

«Прекрасная женщина!» – подумал он, глядя на нее, опиравшуюся на подушки. На плечи свободно падали локоны ее простой прически. Правда, она слишком умна для женщины. Берншторф быстро догадался, и Ботмер, и Робетон тоже. Пусть они не спускают с нее глаз.

– Как хорошо со стороны Вашего Величества, что вы пришли, – мягко проговорила она. Но он не верил ее мягкости. Она была направляющей рукой в конфликте против него. Георг Август – дурак, который позволяет жене водить себя на помочах. И вдвойне дурак, потому что не сознает этого.

– Я приехал посмотреть на внука, – буркнул король с типичной для него бестактностью.

В спальню вошел принц. Каролина с тяжелым чувством наблюдала, как отец и сын смотрят друг на друга. Принц поклонился, король кивнул и быстро повернулся к кровати.

– Его Величество желает видеть мальчика, – сказала Каролина и сделала знак фрейлине принести ребенка.

Вошла няня и встала возле Георга, держа ребенка на руках. Король посмотрел на крохотное личико и хмыкнул.

– Принц и я решили назвать его Людвигом, – продолжала Каролина, ожидая увидеть на угрюмом старом лице что-то похожее на удовольствие.

Но – ничего подобного! Она увидела только грозно сжатые губы.

Решив, что король сжал губы, не желая показать, как он польщен, Каролина поспешно добавила:

– А в качестве крестных отца и матери мы выбрали королеву Пруссии и герцога Оснабрюкского и Йоркского.

Король с минуту помолчал, потом буркнул:

– Я назову его Георг Вильгельм и дам вам знать, кто будет его крестными.

После этих слов он быстро кивнул Каролине и, не взглянув на сына, покинул апартаменты принцессы.

* * *

Принц пришел в ярость. В присутствии своих придворных, няни и нескольких фрейлин он сорвал парик и пинал его, бегая перед кроватью.

– Старый негодяй! Чей это сын? Мой или его? Клянусь, и назову его Людвигом! А крестными будут те, кого я…

Каролина кивком приказала Генриетте Говард поднять пари к и подать его принцу.

Генриетта повиновалась. Принц, не сказав «спасибо», схватил парик и нахлобучил на голову. Побагровевшее от злости лицо казалось почти клоунским под косо сидевшим париком. Каролина заметила, что Молли Липл и Софи Хоув с огромным трудом пытаются подавить смех.

– Вы можете оставить нас, – сказала Каролина всем присутствовавшим.

И когда они остались одни, она взялась за труднейшую задачу убедить принца подчиниться желанию отца, ибо король в состоянии заставить их покориться. Им придется быть терпеливыми, помня, что не всегда будет так.

Во время крестин Каролина лежала в постели. Она сердилась, ее мучили дурные предчувствия. Король проявил свою враждебность, не только заставив их дать имя сыну по его выбору, но и назначив крестным отцом герцога Ньюкастлского. Хотя Георг, как, впрочем, и весь двор, знал, что герцог – заклятый враг принца и принцессы Уэльских.

Каролина замирала от ужаса, представив, что Георг Август не сможет сдержать гнев. Если он на публике оскорбит короля, последствия могут быть катастрофическими. Она не рискнула предупредить его, опасаясь заронить в него эту идею, а его хваленое бесстрашие вполне могло толкнуть его на безрассудный поступок.

Когда Ньюкастл пришел в апартаменты, Каролина увидела, что принц повернулся к нему спиной. Ньюкастл был исключительно безобразным человеком, и по его поведению она догадалась, что он знает: принцу ненавистно его присутствие, и радуется, дразня его.

Крестной матерью король назначил герцогиню Сентолбанскую. Каролина не испытывала к ней никаких чувств, но ей не нравилось, что не она выбирала герцогиню. И потом, Каролина полагала, что у принца правящей династии должны быть крестные королевского рода.