Драконьи истории - Кира Измайлова

Он не нашелся с ответом, просто пошел дальше. На бульваре и впрямь было хорошо: каштаны бросали причудливые тени на брусчатку, отчаянно пахло калиной и боярышником, над головой синело безоблачное небо…

Фальк не выдержал и осторожно обнял Липу за плечи, а потом рискнул и опустил руку ниже, на талию. И неожиданно почувствовал, как она обхватила его за пояс. Так они и пошли дальше, в обнимку, и Фальк не сразу понял, почему встречные так смотрят на них.

Вот юнцы не старше пятнадцати восторженно присвистнули, глядя на Литту, вот пожилой мужчина проводил ее взглядом, встречные курсанты отдали Фальку честь, с уважением посмотрев на его награды, а он смог только кивнуть в ответ, потому что обе руки были заняты, да и не отдают честь с непокрытой головой. Девушки с завистью смотрели на наряд Литты и на него самого… И только когда какая-то женщина вдруг уставилась на них во все глаза, а потом Фальк услышал за спиной горькое «Повезло… дождалась…», он начал что-то понимать.

— Ты гнусная провокаторша, — негромко сказал он Литте, когда еще одна женщина, взглянув на них, отвернулась и полезла в сумочку за носовым платком. Видимо, тоже не дождалась, и увидеть военного, пусть и хромого, но живого, в обнимку с красивой девушкой… Наверняка это было очень больно.

— Ничего подобного, — ответила она. — Просто у тебя мозги набекрень. А я — милая и добрая девушка.

— От твоей доброты иногда взвыть тянет, — честно произнес Фальк.

— Гляди, фонтан, — не отреагировала Литта. — Пойдем посидим в тенечке? Вон лавочка свободная! У меня с отвычки ноги в туфлях устали…

Фальк прекрасно понимал, что ничего у нее не устало, просто она знает, что устал он. Ходить подолгу ему было все-таки нелегко. А это ведь не база, прошли они уже порядочно, а еще нужно будет возвращаться к автомобилю.

В тени каштанов было хорошо. Фальк словно бы невзначай положил руку на спинку лавочки, но Литта явно видела все его неуклюжие уловки насквозь, потому что подвинулась ближе и положила голову ему на плечо.

«Ну и ладно, — подумал он, — пусть так. Хотя бы так. Я смогу вспомнить летний день, фонтан и эти вот минуты… Спасибо мирозданию и на этом…»

— Фальк, ты есть хочешь, — утвердительно сказала Литта, приподняв голову.

— С чего ты взяла?

— А у тебя в животе урчит, — фыркнула она и положила ладонь ему чуть повыше ремня.

— Литта, ты такая романтичная — это что-то, — честно сказал он. — Только не говори о кафе, у меня денег мало, а расплачиваться за себя девушке я не позволю.

— Вот чудак-человек! Ну заплачу я, подумаешь, ты мне на базе отдашь, — вздохнула она и принюхалась. — Не хочешь, как хочешь…

— Ты далеко?

— А во-он там пирожками торгуют, я схожу. Тебе с чем? Судя по запаху, там с капустой, мясом, луком и сыром.

— С капустой или с сыром, — сдался Фальк. Есть и в самом деле хотелось ощутимо. — А то неизвестно, что там за мясо…

— Ага, а дышать луком ты стесняешься, — правильно поняла Литта. — Сейчас вернусь!

— Постой, деньги-то возьми! — крикнул он вслед, но девушка только отмахнулась.

Вернулась Литта быстро, довольная, с объемистым пакетом.

— Ешь, пока горячие, остынут — уже не то, — сказала она и запустила зубы в пирожок. — Мм-м… Там в пакете еще бутылка газировки… и пончики…

Надо ли говорить, что большую часть добычи уничтожила Литта? Фальк отродясь много не ел, так, заморил червячка, и ладно.

— Вот теперь совсем хорошо, — сказала она, умывшись у фонтана. — Слушай, я там в парке тир видела, не хочешь пострелять?

— Хочу, — неожиданно для себя самого ответил Фальк.

— Тогда идем, чего время тянуть! — Литта взяла его за руку.

Стрелять Фальк умел и любил и, несмотря на долгий перерыв, отстрелялся почти идеально. Литта хмыкнула, отобрала у него видавшее виды ружье, перещелкала мишени, почти не целясь, и торжественно вручила Фальку приз — кривобокого плюшевого зайца.

— Ты издеваешься? — спросил он, осчастливив игрушкой первого попавшегося пацаненка.

— Как ты догадался? — улыбнулась она. — Фальк, а почему начальник отобрал у тебя револьвер?

— А сама ты догадаться не можешь? — Он отвернулся.

— Я хочу услышать это от тебя, — серьезно сказала Литта.

— Я хотел застрелиться, — помолчав, ответил Фальк. Солнечный день как-то померк. — Только никак не мог набраться храбрости. Да и не хотелось, чтобы кто-то оттирал со стенки мои мозги… С таблетками проще — уснул и не проснулся.

— Это ты так думаешь.

— То есть?

— То и есть. Я посмотрела, чем именно тебя пичкали. Даже если бы ты ухитрился разом слопать все, что было в пузырьке, далеко не факт, что ты бы умер. Организм обмануть не так-то просто, так что для начала ты заблевал бы все углы и, как вариант, захлебнулся собственной рвотой. Или же то, что успело усвоиться, посадило бы тебе почки и печень. Возможно, дало бы по мозгам или, к примеру, ты мог ослепнуть. Это в лучшем случае, — добавила Литта. — Ты бы тогда остался не одноногим, но в целом вполне здоровым мужчиной, а полным инвалидом, причем твои приключения с ногой тебе бы раем показались. Ну а в худшем случае ты умирал бы очень долго, мучительно и некрасиво. Отравиться не так-то просто, Фальк, если, конечно, ты не съешь ложку цианистого калия. Хотя и тогда есть шанс выжить…

Он невольно поежился.

— Ты-то откуда все это знаешь? — спросил он чуть погодя.

— Леон — помнишь его? — вообще-то патологоанатом. Много чего интересного может порассказать.

— Он же сказал, у него сердце больное, а там…

— Что-о? — подпрыгнула Литта и засмеялась. — Ах поганец!

— Неужели соврал? — опешил Фальк.

— Конечно. Его твоим костылем не перешибешь, он здоровее быка.

— И зачем… — Он осекся, поняв. — Подбодрить хотел, да?

— Скорее всего. Не обижайся, он тот еще болван.

Фальк только усмехнулся: кажется, в этом семействе все только и знали, что дурить друг другу голову! И ему, кстати, тоже.

— Стреляться тоже не выход. Леон рассказывал о случаях, когда пуля, скажем, только выбивала зубы. Или когда человек выживал, но оставался полным идиотом или паралитиком. А был еще случай — пуля каким-то немыслимым образом скользнула по внутренней стенке черепа, вышла, человек остался жив, относительно здоров и решил, что это знак свыше, надо жить дальше. — Литта вздохнула. — Вены вскрывать или горло резать — больно и ненадежно. Вешаться или топиться тоже не рекомендую. Выглядит омерзительно, особенно если найдут не сразу, Леон показывал фотографии.

— Литта, прекрати, меня сейчас безо всякой отравы стошнит, — искренне попросил Фальк. У него было достаточно живое воображение, да и покойников он навидался.