Мой личный принц - Яна Мелевич

Дракон заметался и выпустил струю дыма, раздуваясь от огня. Горячая кровь с метаном, выделяемом их органами, превращался в водород. Чем сильнее ящер нервничал, тем больше этого легкого газа скапливалось внутри организма, позволяя формировать пламя. И то, что готовился выпустить дракон сейчас, могло убить несколько десятков людей.

Это же надо было так ошибиться. Боги, какой я идиот.

— Вам лучше убраться подальше, ваше высочество! — рявкнул кто-то рядом, пока я судорожно соображал, что делать и как исправить собственную оплошность.

— Терлак? — ахнула Далия рядом, когда МакГиннес уже бросился вперед, накидывая на шею дракона воздушную петлю.

Взбешенный ящер попытался вырваться. Пытаясь сбросить невидимую петлю, он взмахнул крыльями, однако Терлак устоял на ногах, удерживая дракона на месте. Чешуя раскалилась, изменив цвет с серого на белый, а между пластинами четко просматривалисб оранжевые прожилки. Весь дракон представлял собой один большой огненный шар, готовый вот-вот взорваться и спалить все вокруг.

— Чего застыли? Никогда не видели, как шангрийцы ловят этих тварей?! — рявкнул МакГиннес, пыхтя от злости.

— Беги в укрытие, — приказал я жене, игнорируя слова Терлака.

— Но...

— Давай хотя бы сейчас не упрямься, — коснулся щеки Далии, бросившись вперед и поднимая брошенный кем-то меч. Кажется, это Сарленда.

— Выводите всех отсюда, — крикнул Терлак, тяня дракона на себя. Земля просела под весом шангрийца, когда тот крепче сжал пальцы. — И хранит, вас дрыглов соплехлюк.

— Боги! — ответил я, бросаясь к толпе, стараясь отринуть подальше посторонние мысли и слыша голос МакГиннеса.

— В задницу грызла твоих богов, данмарец!

Толпа напоминала диких зверей, которые метались в попытке скрыться от хищника. Люди и нелюди, чей страх буквально пропитал каждый клочок земли на арене, бегали в разные стороны, пытаясь спастись. Женщины, мужчины, магические существа — они толкали друг друга, топтали, игнорируя крики тех, кого безжалостное драконье пламя успело коснуться. Паника будоражила охотничий инстинкт летающих чудовищ, буквально сводя их с ума.

Казалось, драконы жаждали спалить и разорвать все, что попадалось им на пути.

— По моей команде! — крикнул капитан королевской стражи, поднимая руку вверх.

Громкий хлопок от выстрела заставил взбешенного зверя изрыгнуть огненный поток и броситься прямо к опустевшим рядам. У солдат не было ни единого шанса. Пещерный дракон превратился в сгусток ярости, ломающий деревянные скамейки в пыль одним ударом хвоста.

— Прекратите! Вы выводите их из себя! — крикнула я, попытавшись добраться до капитана Гейла. От едкого дыма слезились глаза, и дышать становилась все тяжелее.

Пещерные драконы не вырастали такими огромными, как их другие сородичи — горные-золотые или степные-зеленые. Однако их чешуя была гораздо твёрже, и пластины очень плотно прилегали друг к другу. Из-за этого пули огнестрелов отскакивали в стороны, не сумев пробить плотную броню. Когда одна из них все-таки попала в уязвимое место между маленьких наростов на голове — ящер взревел и раздулся. Один из молодых солдат случайно оказался на пути и был сметен ударом мощной лапы. Шансов выжить у несчастного не было никаких.

Очередной поток огня угас, и дракон пополз вперед, перебираясь по обломкам.

— Ваша светлость!

Кто-то крепко сжал мое запястье, и я резко повернула голову, увидев перед собой солдата из армии герцога Фламеля. Судя по ярко-розовому облаку, накрывшего одного из драконов, сам Даниэль находился где-то на поле. А, зачарованный любовной магией, ящер принялся планировать то вниз, то вверх, будто потеряв ориентиры.

— Они же только злят их, — я попыталась освободиться, однако мужчина крепче сжал пальцы, не давая сдвинуться с места.

Вопиющая наглость. Солдаты не должны касаться руки благородной дамы без позволения! Боги, Далия, о чем ты думаешь.

— Леди, у меня приказ, — отрезал солдат, уводя меня от зрительских скамеек.

Взгляд метнулся туда, где стояли королевские стражники, и я заметила двух шангрийцев. Они поставили щиты, защищая данмарцев от пламени и сдерживая атаку дракона. Осознание собственной наивности свалилось обухом на голову, прочищая разум от глупой жертвенности и героизма.

Не став больше тянуть время, я поспешила за солдатом.

Несколько раз рядом с нами вспыхивали и исчезали радужные всполохи. Это были минипорталы, действующие на короткие расстояния. Лепреконы, клуриконы, феи — все, кто мог свободно перемещаться подобным образом, приходили на помощь людям и нелюдям.

Яркая радуга ослепила на мгновение, когда Бигси оказался рядом, припав на одно колено от усталости. Маленькое тельце лепрекона дрожало. Между коротких пальчиков сияли всполохи магии, но их едва хватало на то, чтобы создать очередной портал.

Я услышала рев и подняла голову, увидев, как один из драконов развернулся, направляясь в нашу сторону.

Боги, сколько здесь этих тварей?

— Поднимайся.

Эрик появился столь же внезапно, как исчез полчаса назад. Подхватив напуганного лепрекона, принц увернулся от огненного потока и побежал в нашу сторону.

— Почему ты еще не в укрытии?

— А ты? — заорали мы одновременно, глядя друг на друга.

— Помираю... — застонал на руках Эрика Бигси.

Лепрекон был весь перепачкан сажей, а одежда обгорела и превратилась в драные лохмотья.

— Унеси его в безопасное место, — приказал принц, передавая Бигси удивленному солдату.

От прикосновения родных пальцев к руке весь ужас, творящийся вокруг, на секунду отошел на второй план. Эрик потянул меня за собой, и мы поспешили туда, где предположительно был выход за границу купола.

— Где Орах? — спросила я, стараясь не оглядываться на арену. Краем глаза заметила Ригнак Хэйс и едва не споткнулась.

Выставив руки перед собой, капитан сдерживала пламя дракона. Ригнак словно впитывала эту силу в себя, не давая ей распространиться по всему полю. Она сама стала огнем, обращая необузданную стихию в щит. А в это время шангрийцы накидывали воздушные петли на шею ящера, дабы обездвижить его.

— И-ха-а! — заголосили они, и ветряные потоки прижали дракона к земле. Озлобленный ящер бил хвостом, разбрасывая повсюду комья.

— Отправил к матери, — коротко бросил Эрик, а я оглянулась. Внезапная мысль, пришедшая в голову, не давала покоя.

— А почему ты не на Смерче?

Я почувствовала, как сжались пальцы, держащие мое запястье. Лицо принца застыло, но ни один мускул не дрогнул и ни одно слово не сорвалось с губ. Впрочем, молчание тоже ответ. Горечь растеклась на языке, мешая говорить.