Черные корабли - Джо Грэм

Враг вновь отступил, наши ряды держались жестко. На этот раз трое наших воинов упали, но строй над ними сомкнулся, их заслонили щиты товарищей. Разнесся голос Нея, спокойный и звучный, как в море:

— Держитесь! Держитесь, сыны Вилусы! Постоим за наших богов и родичей!

Рутулы нахлынули в третий раз.

Больше трех десятков их осталось лежать на земле, остальные явно не надеялись на победу.

Никто из наших не сошел с места, никто не нарушил строй.

Я видела, что третий отпор будет последним. Враги кинулись прочь по одному и по двое: бросив оружие на поле боя, хромая от ран, унося на спине родичей, они устремились к ближайшей роще, и среди них не нашлось никого, кто попытался бы вновь их собрать и отправить в битву.

— Стоять в строю! — раздался крик Нея. — Не преследовать! Держать строй!

Нас не сбить с толку даже зрелищем победы. Двое-трое наших рванулись было вслед за противником, но их удержали. Мы не двигались с места. Рутулы в беспорядке бежали от ворот Лация, но мы стояли. Дюжину тел они оставили на поле битвы, около сорока погибших и раненых унесли с собой. Поднявшееся солнце не застало на полях перед Лацием ни единого живого рутула.

Ней распустил строй лишь после того, как враги полностью скрылись из виду. Кто-то из воинов склонился над упавшими, ворота Лация открылись.

Сойдя со стены, я подошла к раненым. Вопреки моим опасениям их оказалось не так много, и из десяти лишь двоим грозила смерть. Остальных задело копьем или мечом, у одного сломана рука от удара в щит, у другого перелом запястья. Кому-то копье попало в ногу так, что колено, видимо, останется изувеченным навсегда.

Женщины Лация вышли за ворота. Склонившись над тяжелораненым, я услышала плеск воды: ко мне подошла Лавиния с кувшином в руке. Губы ее свело от запаха крови, но кувшин лишь чуть подрагивал в руке, ни капли воды не пролилось.

— Спасибо, царевна. — Я взяла у нее кувшин.

Она опустилась на колени рядом со мной и помогла поднять голову раненого, чтобы его напоить.

— Вы пролили кровь за наш город, — сказала она, тщательнее выговаривая слова, чтобы я могла ее понять.

— Нет, царевна, — ответила я. — За нашу общую судьбу. За найденный наконец дом, за вольный народ. Только объединив две крови, мы сможем выжить.

Лавиния посмотрела на свою ладонь со следами крови раненого, который пытался цепляться за ее руку.

— Объединив две крови… — Как и я, она хорошо понимала, что пролитая кровь может смешаться и на поле битвы, но объединить две крови может только лоно.

Сзади подошел Ней. Порез на правом предплечье, оставленный вражеским копьем, выглядел неопасным и уже не кровоточил.

— Сивилла… — Он запнулся, увидев Лавинию.

— Царевна пришла мне помочь, — ответила я.

— Вот как. — Он, кажется, не находил нужных слов. — Хорошо. Ксандр просил тебя подойти, там умер кто-то из раненых.

Я встала.

— Да, конечно.

Дойдя до Ксандра по изрытой после боя земле, я оглянулась. Ней, опустившийся на колени рядом с воином, что-то ему говорил, пытаясь ободрить. Лавиния обтирала лоб раненого, лицо ее приобрело слегка настороженное выражение.

Ксандр тронул меня за плечо, но не обнял — на мне все еще была церемониальная краска.

— Что ты видишь? — спросил он тихо.

— Юношу-лучника с широкоскулым лицом, — ответила я и затем обернулась к Ксандру: — И тебя.

Цел и невредим, нигде ни царапины, только грязь и чужая кровь.

— Да. — Ксандр виновато пожал плечами: — Мне везет.

— Это уж точно.

— Одним богам известно почему. — Он взглянул назад, где какой-то воин склонился над погибшим братом — гребцом с «Жемчужины».

— Как раз богам и известно, — утвердительно кивнула я.

В ту ночь мы погребали мертвых под яркими звездами осеннего неба. На следующую ночь, пролившуюся обильным дождем, мы праздновали бракосочетание царя.

За стенами дворца грохотал ливень, но в пиршественном зале горел огонь, по стенам плясали одинаковые тени — наши и латинян. Я вглядывалась в лица. Всего несколько мужчин и юношей — вот и все население Лация, женщин здесь намного больше. Женщин, ожидавших грабежа и насилия, готовых к тому, что враг угонит их прочь от дома и родичей, убив или захватив в плен детей. Вместо этого они празднуют свадьбу…

Я стояла рядом с Ксандром, глядя, как Латин соединяет руки Нея и Лавинии. Ней возвышался над царевной; его одеяние из багряной шерсти охватывал золотой пояс, на светлых волосах мерцали отблески огня. Лавиния в белом платье замерла рядом, шафранового цвета покрывало окутывало ее голову золотистым облаком.

Латин на мгновение удержал вместе их руки и затем отпустил. Когда он бережно откинул покрывало с бледного, мраморно-неподвижного лица дочери, Ней наклонился и поцеловал ее в губы. Она не шевельнулась, хотя веки ее дрогнули и она на миг прикрыла глаза.

Полетели приветственные возгласы, раздались крики.

Я взглянула в лицо Латина — суровое, но не скорбное. Ново-обретенный зять исполнил все, чего желал царь: защитил его народ от врагов. В конце концов, сохранение народа — первейшая обязанность правителя, рядом с которой отступает в тень что угодно, даже счастье собственного ребенка.

— Могу только благодарить богов… — начал Ксандр и замолк.

Я взглянула на него, откинувшись спиной на теплую руку:

— Что?

— Что я не царевич.

Улыбнувшись, я прижалась к нему щекой:

— Я тоже.

Во время застолья я остановилась поболтать с Косом. Его крепкая голова выдержала бы и не столько вина, и теперь, когда половина пирующих уже допились до бесчувствия, он еще твердо стоял на ногах. Присев рядом с ним, я смотрела, как гребцы «Жемчужины» отплясывают на длинных столах, расставленных в зале по случаю пира. Кос смотрел куда-то вдаль, я проследила за его взглядом.

У очага женщины раскладывали по блюдам последнее кушанье — запеченную на углях рыбу. Я знала, на кого он смотрит: женщина лет двадцати пяти то и дело взглядывала на него боязливо, но не без интереса. Вьющиеся каштановые волосы, широкий лоб, остренький носик и два мальчика, не отходящие от нее ни на шаг: одному года три, другому около пяти. Наверняка вдова.

— Подумываешь о женитьбе?

Кос заглянул внутрь чаши.

— Почему бы нет? Если она захочет… — Он поднял взгляд. — Нам удалось небывалое. Нас носило по морям и землям, пока не принесло на край света — в такую же землю, как наша. И нам здесь рады! Добыть женщину в войне проще простого, но я уж лучше поухаживаю за той, которая не прочь, и буду точно знать, что приобретаю.

— И не станешь убивать ее детей, — добавила я. Тем-то и выгодна наша сделка женщинам Лация.