Врата Анубиса - Тим Пауэрс

* * *

Искусно наведенный жар спадал, и доктор Романелли злобно уставился на мирно спящего пациента. «Черт бы тебя побрал, Ромени, – подумал он. – Мог бы и дать знать, как идут дела. Лихорадка проходит – мне надо либо убивать его, либо дать ему выздороветь».

Он положил ладонь на лоб лорда Байрона и тихо выругался – лоб был прохладен. Спящий пошевелился, и Романелли торопливо вышел из комнаты. «Поспите еще, милорд, – подумал он, – поспите, пока я не получу известий от моего бездаря дубликата». Он вошел в захламленную комнату, служившую ему мастерской, с надеждой посмотрел на переговорную свечу, вздохнул и перевел взгляд на открытое окно – солнце пряталось за холмы Миссолонги. На широкий залив Патры пала вечерняя тень, и редкие рыбацкие лодки спешили домой, наполнив треугольные паруса ветерком с моря.

Слабое бормотание со стороны стола заставило его торопливо обернуться и посмотреть на свечу, разгоревшуюся ярче.

– Ромени! – позвал он. – Ну как, удача?

Пламя молчало и, хотя с каждой секундой разгоралось все сильнее, пока не превращалось в маленький магический шар.

– Ромени! – повторил маг громче, не заботясь уже о том, не проснется ли спящий Байрон.

Ответа не последовало. Горевшая уже ослепительным светом свеча вдруг согнулась посередине, словно манящий палец – доктор Романелли даже ахнул от удивления, – и разломилась, выплеснув на стол лужицу расплавленного воска. Свеча медленно осела, превратившись в бесформенный комок, и Романелли увидел, что весь фитиль ее светится бело-желтым светом.

Черт подрал, подумал он, но это ведь значит, что свеча Ромени попала в огонь. Должно быть, его шатер горит. Может, яги вышли из-под его контроля? Да, скорее всего так оно и есть: они перевозбудились и подожгли лагерь. Да, но тогда они не смогут поджечь завтра Лондон – они нарезвятся и нажрутся на несколько недель вперед. Ромени, чертова безрукая, безмозглая... подделка!

Он подождал, пока фитиль перестанет светиться и лужица воска застынет, потом достал из сундука еще одну свечу. Он сорвал с нее обертку, снял стеклянную колбу с лампы, чтобы зажечь свечу от ее огня, и спустя несколько секунд на кончике фитиля разгорелся магический шарик.

– Мастер! – рявкнул Романелли.

– Да, Ромени, – послышался в ответ старческий голос Мастера. – Ну как, договорился с ягами? Игрушка должна быть достаточно...

– Черт подрал, это Романелли. В Лондоне что-то не так. Моя свеча расплавилась, когда я попытался связаться с ним, вы поняли? Его свеча каким-то образом сгорела. Я полагаю, он не справился с ягами. Я не знаю, убивать мне Байрона или нет.

– Роме... Романелли? Сгорел? Убит? Что?

Романелли пришлось несколько раз повторить новости, прежде чем Мастер уяснил суть происходящего.

– Нет, – ответил наконец Мастер. – Нет, Байрона убивать не надо. Возможно, нам еще удастся претворить наш план в жизнь. Отправляйся в Лондон и лично выясни, что случилось.

– Но в Англию не добраться меньше чем за месяц, – запротестовал Романелли, – а к тому времени...

– Нет, – перебил его Мастер. – Никаких поездок – отправляйся туда немедленно. Ты должен быть там к ночи.

Последние серебристые лучи заходящего солнца угасли за холмами; поверхность залива Патри была пуста.

– Сегодня? – помедлив, переспросил Романелли хриплым шепотом. – Я... я не могу сделать этого. Столь сильная магия... мне же надо будет сохранить силы для выполнения вашего поручения там...

– Это убьет тебя? – каркнул голос Мастера из огня. На лбу Романелли выступил пот.

– Вы знаете, что нет, – ответил он. – Не до смерти.

– Тогда чего ты ждешь?

* * *

Невысокий человечек шагал вдоль по Лиденхолл-стрит с уверенностью, плохо вязавшейся с его внешностью, ибо в свете, падавшем из окон и парадных, костюм его казался изрядно пожеванным, а лицо – при ясном взгляде и уверенной улыбке – было изборождено усталыми морщинами, да и уха одного не хватало.

Большинство магазинов уже закрылось на ночь, однако новый салон депиляции все еще отбрасывал на тротуар свет из распахнутых дверей, и улыбающийся человечек вошел и направился прямиком к длинной стойке. Рядом с ней висел шнур звонка, и он задергал его так энергично, словно ему обещали шиллинг за каждое «дринь», что он успеет извлечь, прежде чем его остановят.

Из-за стойки, подозрительно разглядывая его, поспешил клерк.

– Вы не хотите прекратить развлекаться с этим? – громко рявкнул он. Звон прекратился.

– Я хочу переговорить с твоим начальничком, – заявил человечек. – Проводи меня к нему.

– Если вы пришли избавиться от части волос, вам не нужно говорить с боссом. Я могу...

– Мне нужен босс, сынок, и я буду говорить с боссом. Видишь ли, сынок, дело касается моего дружка – если на то пошло, он меня сюда и послал. Сам он не мог прийти, ибо он, – тут человечек сделал паузу и подмигнул клерку, – зарос шерстью, чертовски густой шерстью, с ног до головы. Э... хм? Понял, сынок? И еще, сынок, не тянись к своей усыпляющей пушке. Лучше отведи меня к боссу.

Клерк зажмурился и облизнул пересохшие губы.

– Гм... черт... ладно. Не подождете ли вы, пока... нет. Гм, проходите сюда, сэр, пожалуйста. – Он приподнял вверх секцию стойки, чтобы человечек мог пройти за нее. – Вот сюда. Надеюсь, вы... не позволите себе глупостей, нет?

– Кто угодно, только не я, сынок, – заверил его человечек, явно удивленный и даже оскорбленный самой постановкой вопроса.

Вдвоем они прошли в узкую дверь за стойкой, миновали полутемный коридор, в дальнем конце которого их остановил человек, как бы без дела сидевший в кресле.

– Это еще что такое? – спросил он, взявшись рукой за шнур звонка. – Клиентов сюда не пускают, Пит, и это тебе хорошо известно.

– Этот парень только что вошел, – поспешно сказал Пит, – и он говорит...

– Мой приятель зарос шерстью с головы до пят, – нетерпеливо перебил его человечек. – А теперь проводите меня к вашему боссу, ладно?

Охранник из коридора испепелил Пита взглядом.

– Он... он откуда-то знает все, – беспомощно пожал плечами Пит. – Даже про пистолет знает.

Подумав с минуту, охранник отпустил шнур.

– Ладно, – произнес он. – Подождите здесь, пока я переговорю с ним. – Он отворил дверь за спиной и исчез за ней, но не успел еще шнур от звонка перестать раскачиваться, как он вышел обратно. – Пит, – сказал он. – Обратно в зал. Вас, сэр, прошу пройти со мной.

– Слушаюсь, шкипер! – ухмыльнулся неопрятный человечек и уверенно шагнул вперед.

За дверью оказалась покрытая ковром лестница; на верхнюю площадку выходило несколько дверей. Одна дверь была приоткрыта.

– Вот его кабинет, – сказал охранник, отступая в сторону. Человечек с забавной тщательностью пригладил космы растрепанного парика и шагнул в кабинет.