Дикие цветы - Хэрриет Эванс

– Ничего не изменится, – сказала она, встала и положила пачку бумаг на сервант. – Совсем ничего, дорогой. Это место по-прежнему будет моим домом для всех намерений и целей, но если они придут за мной или попытаются отнять его…

– Кто захочет отобрать его у тебя?

Она слабо улыбнулась и почесала нос.

– Никто! Это просто болтовня, предосторожность. Но что, если мне придется уехать, а тебе-остаться здесь? Тогда это место твое. Дом и все, что внутри. Мы просто продолжим жить как обычно. Ты понимаешь?

Нет, он не понимал и не собирался, не сейчас, но все равно кивнул, а потом во французском окне замаячило чье-то лицо, и он подпрыгнул от неожиданности.

– Ага, – сказала Дина с удовлетворением в голосе. – Она говорила, что зайдет. Входи, милая! Он здесь!

Деликатно постукивая в окно и улыбаясь широкой улыбкой, за окном стояла Джулия. Увидев ее, Энт покраснел, а бесстыдные мысли, которые не оставляли его с прошлого лета, нахлынули снова. Она грохотала металлической рамой двери, пытаясь открыть, ее кудри колыхались вокруг головы, и, видя, что все усилия Джулии не дают результата, Энт поднялся помочь ей. Он потянул за тяжелую холодную ручку, окно наконец-то распахнулось, и Джулия ввалилась в гостиную и упала бы, если бы не схватилась за руку Энта.

– О, большое спасибо, – повиснув всем телом у него на руке, улыбнулась она, а глаза ее заблестели восторгом.

Энт улыбнулся в ответ. Кожа Джулии была загорелой, а завязки купального костюма, который был ей уже явно мал, глубоко врезались в пухлую, золотистого цвета плоть. Он пытался не пялиться на ее грудь. С прошлого года Джулия подросла, стала выше, чем раньше, и ее грудь тоже увеличилась. Ее тонкие, сильные пальцы сжимали его руку, а на щеках и носу он заметил россыпь веснушек.

– Привет, Джулия! – сказал он, и она чуть сильнее сжала его руку.

– Привет… – сказала она своим низким, чистым, полным смеха голосом. – Привет, старина Энт!

– Джулия появлялась здесь почти каждый день – спрашивала, когда ты приедешь, – сказала Дина, и девушка согласно кивнула, ничуть не растерявшись. Энт вспомнил, что именно это ему в ней и нравилось – она никогда не была высокомерной и не пыталась изображать безразличие.

– Мы закончили учиться десять дней назад и сразу вернулись, и Йен уже успел довести отца почти до безумия. Мне было так скучно, пока я ждала тебя, Энт, – сказала она, и он почувствовал запах соли, смешанный со слабой сладостью ее собственного аромата. – Мы пропустили все веселье. Ты слышал про истребители, упавшие у Смэдмора в мае? – Она повернулась к Дине. – Вы ведь видели их, мисс Уайлд?

– Да, – сказала Дина уклончиво. – Ужасно.

Она взяла старый, украшенный позолотой книжный том и принялась что-то искать в нем. Энт видел только изображения гробниц, уложенных рядами скелетов, золотых головных уборов-блеск фотографий озарял полумрак комнаты.

– Ты подстриглась, – сказал Энт Джулии, касаясь копны ее кудрявых волос. – Тебе очень идет.

– Сходите на улицу, – сказала им тетя Дина, подняв глаза. – Почему бы вам не прогуляться у «зубов дракона»? Ты, должно быть, уже умираешь без свежего воздуха, Энт, – все в поездах и поездах. Да, остерегайтесь колючей проволоки – они переместили ее часть, и возможен неприятный сюрприз, если вы не будете осторожны. И я знаю, что это не нужно говорить, но не ходите на пляж. Они эвакуировали всех в Шелл-Бэй, представляете? Джо видел, как они таскали бетон на днях. Большие армейские шишки лично осматривают залив. Там что-то происходит, я в этом уверена.

Она постучала по носу, и Энт кивнул, хоть и не был уверен, говорит она правду или нет.

– Может, они скоро придут и за нами, – сказала она. – Скажут, что пора уходить.

– О, мисс Уайлд, я уверена, что они этого не сделают, – возразила Джулия. Она посмотрела на Энта. – Ну что? Пойдем?

Он не хотел оставлять Дину одну, но понял, что не может находиться в душном, грязном, жарком доме, который был теперь его домом, ни минутой дольше.

Он кивнул.

– Увидимся позднее, тетя Ди, – сказал Энт тете, взяв пиджак. – Мы ненадолго.

– Не торопитесь, все в порядке, – ответила она нараспев, встала и снова принялась исследовать коробки, вынимая и убирая что-то. – Не бойся, Энт, ничего не бойся.

Глава 26

Он не потерял девственность c Джулией ни в тот вечер, ни на следующий. Это произошло несколькими днями позже, после заката. Энт провел в бухте Уорт уже пять дней, пытаясь снова обвыкнуться с жизнью в обществе Дины. Дни стояли ясные и жаркие, на море – штиль, небо плотно усеивали звезды, а над Ла-Маншем можно было разглядеть Млечный путь, яркий, как никогда, благодаря светомаскировке. Пройдет много лет, и Тони будет выходить на крыльцо теплыми безоблачными ночами, пытаясь, как в те дни, увидеть бледный водоворот бесчисленных звезд – но так ничего и не увидит.

Они сделали это среди песков и «зубов дракона» высоко у Биллз-Пойнт. Джулия оценила наличие у него презерватива, а он так отчаянно, почти дико, желал ее, что оба решили – время пришло.

То, что они делали, казалось им вполне естественным занятием в мире, где берег был загроможден бетонными столбами и противотанковыми ежами, где самолеты обстреливали пески, а опасность была повсюду. Они не думали, что это неправильно, они слишком молоды или кого-то обманывают. Это было так же естественно для них обоих, как поцелуи.

Когда все закончилось и он все еще был внутри ее, тяжело дыша и боясь потерять сознание, она начала хихикать, а потом, откинув голову назад так, что локоны заструились по песку, расхохоталась в полный голос, сверкая маленькими белыми зубками в сгущающемся мраке.

– Почему ты смеешься? – спросил он ее.

– Даже не знаю. Потому что сделала это с тобой. Ты просто святой, Энт, и, похоже, понятия об этом не имеешь. Невероятно.

– О чем?

Она приподнялась, чтобы он выскользнул из нее, натянула трусики и снова к нему прижалась. Он погладил ее веснушчатые предплечья.

– Если бы у тебя был выбор получше, ты не выбрал бы меня, – тихо проговорила она ему в грудь. – Но я бы всегда выбрала тебя.

Он почувствовал кончики ее сосков, снова отвердевшие, ее колотящееся сердце и крепче прижал ее к себе.

– Что за глупости, Джулия! Не говори так. В конце концов, мы вместе, и это все, что имеет значение.

– Да, – согласилась она и медленно закрыла глаза. – Вместе против всего мира. Нацистов. Отца.

– И школы.

– И школы. И эгоизма. И мелочности. За общее благо! – Джулия села, и он понял, что сейчас она снова начнет говорить о равенстве – она просто зациклилась на равенстве и идее несправедливого обращения с женщинами.

– Нам обязательно нужно бороться сообща! Знаешь, у мисс Брайт есть подруга, работающая на заводе по производству боеприпасов в Ливерпуле. Она кладет серу в снаряды, отчего ее лицо и руки стали ярко-желтыми и ее называют канарейкой, но она любит работать, по-настоящему, она дома раньше ничем не занималась, кроме уборки и готовки для своего мужа, который вдобавок сам сидит дома и ничего не делает. Так вот, она любит свое дело, но в ту минуту, как война закончится, она потеряет свою работу – вот увидишь. Мужчины захотят все вернуть, они всегда хотят всего для себя – власти, денег, и удерживают женщин в рабском положении. Когда ты выходишь замуж, тебя заставляют увольняться? Ты можешь себе это представить, Энт? – Теперь она в прямом смысле потрясала в его сторону кулаком. – Эти ужасные журналы, «Вуман» и прочие, рассказывают девочкам разные глупости – что им нужно носить чулки, отращивать волосы и делать другие бесполезные вещи, которые мужчины ни за что делать не будут. Женщины же – просто объекты!.. – Энт кивнул, и она вдруг замолчала, рассматривая его сквозь ресницы. – Кстати, об объектах… Ты теперь ужасно красив, знаешь?