Мятежная весна - Морган Родес

– А тебе он разве не говорил?

– Нет.

– Мне казалось, твой брат с тобой всем-всем делится.

Люция плотно сжала губы и решила не отвечать. Прежде так и было. Но не теперь…

Мысль о том, что она, похоже, утратила доверие брата, вдруг вызвала острую боль в сердце.

– Что касается меня, – сказала Клео, – я, к сожалению, представления не имею, когда он вернется. Могу только надеяться, что дела не слишком его задержат.

– Ты скучаешь по нему?

– Как же я могу не скучать? – Улыбка Клео ничуть не поблекла.

Какое-то время Люция молча смотрела на нее, потом сказала:

– Кто бы мог подумать, что два столь разных человека найдут любовь среди разорения и вражды…

Взгляд Клео скользил то по фигуре Люции, то по предметам вокруг. Принцесса была очень насторожена. И Люция чувствовала: в глубине этих вроде бы невинных красивых глаз таилось гораздо больше, чем кто-нибудь мог даже заподозрить.

– И правда, – согласилась оранийская принцесса, – тебе повезло: ты росла с таким старшим братом, как Магнус.

– Да. Но и тебе повезло: с тобой он будет рядом до конца твоих дней.

– Воистину, – отозвалась Клео.

Люция пристально вглядывалась в ее лицо, ища малейшую тень обмана. Неужели правда? Неужели Клео в самом деле влюблена и счастлива с Магнусом, а он – с ней?

Не может такого быть!

– С ним бывает нелегко, – предупредила Люция. – Он человек настроения. Может быть вспыльчивым и даже сварливым.

– Такое со всеми временами бывает.

– Тем не менее он отходчив. – Люция подняла бровь. – Он ведь простил тебе прежние шалости с государем Лагарисом.

Клео моргнула, ничем более не выдав, что слова Люции прозвучали будто неожиданная пощечина. Люция же ощутила определенное удовлетворение, хоть и понимала, насколько это мелко.

Пока Магнус совершал свое свадебное путешествие, король рассказал Люции немало всякого интересного. Поведал обо всем, что она пропустила за время своего сна.

Губы оранийской принцессы сжались в одну черту.

– Да, ты права. Мне исключительно повезло.

– Ты уж прости меня за такое прямодушие, но, знаешь ли, служанки болтают…

Незачем Клео знать, что сведения исходили от короля. А на слуг легко свалить что угодно.

– О да. – По лицу Клео снова зазмеилась улыбка. – Я тоже весьма наслышана – о тебе.

– В самом деле? И что же обо мне говорят?

– Лгут, я уверена. Знаешь ли, я, в отличие от многих, предпочитаю выносить суждения о людях сама, а не слушать болтовню бестолковых служанок.

– И что же ты слышала? – Коварный укол заставил Люцию ощетиниться.

Клео доверительно придвинулась ближе:

– Поговаривают, что вы с принцем Магнусом, прежде чем приехать в Оранос, состояли в нечестивой связи. Якобы ты влюблена в собственного брата…

– Это бессовестная ложь! – У Люции сам собой открылся рот.

– Я так и подумала. Говорю же: я предпочитаю судить о людях сама. Но каким бы неестественным и отвратительным ни было якобы питаемое тобой чувство, я способна его понять. Магнус так хорош собой… Ты согласна?

Уголки ее губ кривились в насмешливой улыбке, как если бы она вполне понимала, насколько больно уязвляет Люцию и испытывает ее терпение.

Между тем именно так дело и обстояло. Смертоносная магия Люции уже, можно сказать, с рыком металась по клетке. Люция совершенно не была влюблена в Магнуса, и подобное предположение оскорбило ее. Интересно, как бы понравилось Клео, узнай она, что «неестественное и отвратительное» влечение испытывал именно Магнус?

Вот бы знать, утихло ли это влечение? Может, эта девка совратила и увлекла Магнуса, навсегда забрав его у Люции? А ведь как он хотел принадлежать ей навеки! Романтического чувства Люция к нему не питала, но вот так отдать его этому ничтожеству?

«Бессмыслица, – мысленно отметила она. – Я несу чепуху…»

Впрочем, ей было все равно.

У самой поверхности бродила магия огня. Разум уже потянулся к ней, не дожидаясь осознанного позволения. Незажженные факелы по стенам библиотеки воспламенились сами собой и разгорелись ярко и жарко. По большому витражному окну зазмеилась трещина. Потом стекло лопнуло, и на гладкий пол дождем посыпались осколки.

Клео резко обернулась, глаза принцессы встревоженно округлились.

– Что случилось? Снова землетрясение?

Она вновь повернулась к Люции. Та стояла, опустив руки и крепко сжав кулаки, сосредоточив всю волю на том, чтобы сохранять спокойствие и не допустить чего-нибудь действительно ужасного.

Например, сжечь в огне молодую супругу брата, чтобы по библиотеке разнеслись ее предсмертные крики…

Неожиданная ясность накрыла Люцию с такой силой, что она даже ахнула, словно от удара в живот.

«Вот в чем дело! – вдруг сообразила она. – Не я все это делаю! Кто-то руководит мной, принуждая к этим безумствам и насилию! Это мои элементали! Они держат меня за шкирку, как хозяева – любимого щенка, они управляют мною, они мне приказывают!»

Пламя факелов сразу обрело обычную яркость и высоту. Теперь оно не представляло опасности, лишь добавляло света и без того хорошо освещенному помещению.

– Все хорошо, – отозвалась Люция на тревожный окрик Клео.

И, пройдя мимо оранийской принцессы, по-прежнему испуганно таращившей глаза, скрылась в глубине библиотеки. Ей нужно было заняться исследованиями. Она больше не позволит этой глупой девке себя отвлекать. Осколки стекла хрустели под кожаными подошвами ее башмачков.

– Это свет так играет, – добавила она на прощание. – Не более.

Больше ждать было невозможно. Ему требовалось немедленно переговорить с Клео, но Ник обыскал весь замок, пока наконец не обнаружил принцессу на скамейке в залитом солнцем внутреннем дворике. Кругом стояли деревья: одни – отягощенные спелыми фруктами, другие – в душистом цвету. Клео была так увлечена чтением, что даже не заметила, как подошел Ник. Он заглянул через ее плечо. Оказывается, принцесса углубилась в книгу столь древнюю, что пожелтевшие страницы едва не разваливались в руках. Прямо под ее пальцем было изображение перстня с крупным камнем и ободком в виде вьющегося плюща.

– На твой похож, – удивленно проговорил Ник.

Клео поспешно захлопнула книгу и резко обернулась. Глаза у нее были круглые. Потом вырвался судорожный вздох.

– Ой, Ник… Это ты.

Ему редко приходилось видеть, чтобы она вот так подпрыгивала. Ник покосился на других стражников, надзиравших за порядком во дворике. Оба стояли у каменных стен, сами похожие на изваяния.