Проклятие Батори - Линда Лафферти

– Присядьте, – сказал граф, лично пододвигая стул. – Я вас не понимаю.

– Я что же, говорила сбивчиво? Или заикалась? Что вам не понятно? – Морган взяла рюкзак, вытащила пачку сигарет, закурила и возбужденным взмахом руки погасила спичку.

– Вы… Вы что же, родственница девочки-ведьмы?

– Девочки-готки, – поправила Морган, выпуская струйку дыма. – Она любит, чтобы ее называли готкой.

– Но вы ничуть на нее не похожи.

– А какое вам до этого дело?

Она чувствовала рядом присутствие водителя. Он был словно в каком-то напряжении и переминался с ноги на ногу. Морган взглянула на него.

– И вас тоже посадят, мистер. Как соучастника.

– Бартош, можешь пока нас оставить, – сказал граф, неуверенно встал и подошел к хрустальному графину.

Увидев одеревеневшие движения графа, шофер помялся в нерешительности. Батори налил себе еще бокал вина, залпом выпил, и лицо его исказила безобразная гримаса.

«Сумасшедший», – подумала Морган.

Граф швырнул пустой бокал в камин, и Морган прикрыла рукой глаза от разлетевшихся осколков.

Затуманенный взгляд графа блуждал по комнате и в конце концов остановился на портрете на стене – маленьком старинном портрете графини Батори.

Граф вскинул голову, прислушиваясь, и по лицу его расползлась cтранная улыбка. Он снова пристально посмотрел на Морган.

– Конечно, – проговорил граф Батори, хотя было непохоже, что он говорит с Морган. – Я забыл. Конечно.

– Что «конечно»? – спросила она.

Он махнул рукой, не обращая внимания на ее слова, – как будто вытер школьную доску.

– Погоди, Бартош… сообщи слугам, что на сегодняшних играх у нас будет еще одна гостья. Очень необычная дама. – И принеси, – он выгнул одну бровь, – приветственный бокал для нашей прекрасной дамы. Она, похоже, забыла, кто она такая. Мы поможем ей вспомнить былую славу.

Чахтицкий замок

29 декабря 1610 года

Брона растолкла в каменной чаше гвоздику и корицу, бросила смесь в согревающее вино и налила в кубок графине. Но, снова вспомнив об убитых девушках, крепко сжала кубок рукой.

– Госпожа расстроена, – плача, проговорила служанка, вбегая на кухню. – Опять просит своего вина, и немедленно. Она в дурном настроении. Даже ущипнула меня за руку. Смотри.

Она задрала рукав. По ее плечу расползся красновато-синий кровоподтек.

– Я подам госпоже сама, – сказала Брона, когда служанка собралась взять поднос.

– Но…

Кухарка надела чистый передник и постелила на поднос льняную салфетку.

* * *

Графиня оторвала взгляд от своего рукоделия.

– Брона, что выгнало тебя из кухни?

– Желание лучше обслужить вас, – с поклоном ответила та. – Мне так редко выпадает честь видеть вас…

Графиня приподняла брови.

– Ты же повариха, а не служанка! К тому же от тебя несет луком и чесноком. Запомни, что твое место на кухне, где ты и должна быть.

Брона поставила поднос на столик рядом с графиней. В комнате было так темно, что повариха не могла понять, как графиня видит иголку.

– Ну, раз уж ты так хочешь поговорить со мною, – сказала госпожа, беря кубок, – скажи мне, почему ты расходуешь такое количество муки. Мы не можем себе позволить такого…

Брона задела вытянутую руку графини; вино выплеснулось из кубка и залило красным белый фартук госпожи.

– Неуклюжая деревенская корова! – воскликнула графиня, вскакивая. – Смотри, что ты наделала!

Брона схватила с подноса льняную салфетку и намочила водой из кувшина.

– Госпожа, простите меня! Позвольте смыть пятно, пока оно не въелось.

Она стала мочить водой графинин фартук и промокать пятно салфеткой.

– Неуклюжая дура! Это же платье из венецианского шелка!

Брона расправила фартук во всю ширину и приподняла его с шелкового платья.

– Ты дура!

– Простите меня, графиня, но я должна снять с вас фартук, пока он не запачкал платье.

Она развязала фартук и помогла госпоже снять его. Потом украдкой вытащила из кармана книжку и засунула в свой карман.

– Ой! Взгляните на ваши туфли… И на кайму платья.

Брона упала на колени, промокая графинину одежду и вытирая обувь.

– Наплевать! – крикнула Эржебет. Она вытащила иголку из своей вышивки, воткнула поварихе в голову и свирепо повернула.

Брона закричала и схватилась за голову.

– Пойду переоденусь, – сказала графиня, крутя иголкой. – Сейчас же пришли ко мне в спальню прачку!

Чахтицкий замок

29 декабря 1610 года

Вида взяла у поварихи книгу учета. Брона, морщась от боли, прижимала руку к голове.

– Позволь мне позаботиться о тебе, – сказала Вида, нежно касаясь руками раны.

– О-о-о! – застонала Брона.

– Рана глубокая. Я перевяжу.

– Нет, – сказала Брона. – Тебе нужно поскорее передать книжку Яношу и немедленно покинуть замок. Графиня убьет тебя! Иди!

Вида положила книжку в карман передника и выглянула в окно. Сквозь неровное свинцовое стекло она увидела фигуру конюшего, шагавшего в лунном свете к конюшням.

– Скорее! – поторопила ее Брона.

Вида бросилась вниз по лестнице. Тяжело дыша, она остановилась в дверях и посмотрела, не видно ли поблизости графини или ее прихвостней. Потом метнулась через двор к Яношу.

– Вот, возьми!

– Вида! – воскликнул Янош, бешено озираясь. – Ты рискуешь жизнью…

– Возьми, – повторила она, сунув книжку ему в руки. – Я покидаю это злое место.

Девушка приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы. Прежде чем конюший успел ответить, Вида уже бежала к воротам, стуча башмаками по булыжникам.

Янош ощутил озноб и повернулся, разглядывая окна замка в лунном свете.

В одном из них мелькнула чья-то тень…

Близ Чахтицкого замка

29 декабря 1610 года

Зузана рассказала графу Турзо про подземный ход в замок со стороны гор над Вишнове, крохотным хуторком на берегу реки.

– Если вы подойдете из Чахтице, кто-нибудь из шпионов наверняка предупредит ее. Через пещеры под замком проложено много ходов, но я покажу вам один, через который смогут пройти ваши солдаты.