От Рима до Сицилии. Прогулки по Южной Италии - Генри Воллам Мортон

Я продолжил путь. Горная дорога спускалась в долины и снова взлетала наверх. Я видел прилепившиеся к склонам города. Повсюду дикие орхидеи, и гладиолусы, и утесник, обхвативший Италию золотым своим поясом с севера на юг. На дорогах я не встретил ни единого автомобиля. Видел мулов с тяжелыми корзинами, ослов с мешками. Женщины, как и в Абруццо, взбирались по тропкам к горным деревням, неся на головах кувшины с водой или охапки хвороста. Некоторые, как я заметил, несли деревянные средневековые бочонки, которые называются copelle. В древние времена в них носили воду от одной двери к другой.

В конце концов я приехал в городок Кастровиллари, и отель «Джолли» предоставил мне номер с ванной. Бывают в жизни времена — я хорошо их помню, — когда спать в пещере, или в склепе, или в шалаше, либо в другом неприятном месте молодому человеку кажется романтичным, да это и должно быть так. Но в зрелом возрасте, одолев сотню миль по горному серпантину, так приятно бывает услышать шум воды, льющейся в ванну, так хорошо сознавать, что в постели не притаились энтомологические особи. Многие англичане, путешествуя по югу Италии, писали, что, опасаясь нападения, подстерегавшего их в постели, всю ночь сидели полностью одетыми и пили местное вино!

Приняв ванну и освежившись, я вышел на улицу. У подверженного землетрясениям Кастровиллари неуверенный вид, типичный для этих мест. Уэлптоны в своей замечательной книге написали, что он напомнил им ирландский городок, и я подумал, что это — хорошее сравнение. Кастровиллари и в самом деле, с некоторой натяжкой, мог бы сойти за маленький городок в графстве Керри, застигнутый небывалой жарой. Здесь ходили такие же старики, опирающиеся на длинные палки, стояли такие же лавчонки, в окошко которых равнодушная рука просовывала запрашиваемые товары. Здешние люди показались мне очаровательными: они с готовностью вызывались помочь иностранцу.

Удивительна всепроникающая сила торговли. Войдя в крошечный магазин, я увидел, что он забит тюбиками зубной пасты самых известных английских и американских фирм, кремом для бритья и лосьонами после бритья, хотя я не заметил, чтобы кто-то из жителей Кастровиллари пользовался этим косметическим средством. Но что в этом удивительного? Возможно, путешественник в IV веке до новой эры нашел бы в таком Богом забытом месте некоторые популярные на то время товары, вывезенные из Афин и Малой Азии в Сибарис или любой другой греческий морской порт, а потом доставленные в разные селения региона. В конце концов, что такое Великая Греция как не огромный коммерческий концерн, половина дохода которого поступает от импорта и распределения товаров? В магазине увидел открытку с античной Мадонной (Вера-Иммаджи-не-ди-Мария-Сантиссима дель Кастелло), одну из нескольких старинных греческих икон юга Италии. Спросил, где можно увидеть оригинал, и меня направили в Старый город, примостившийся на вершине скалы.

Наверху я увидел несколько средневековых улиц, сгруппировавшихся вокруг превращенного в тюрьму замка. Он и выглядит как тюрьма. Поблизости стоит старая церковь, похоже, она была здесь еще до норманнского завоевания. Вид с горы был невероятно красив. Повернувшись на север, я увидел горный массив Поллино. Он отделяет Калабрию от остальной Италии. Настала вечерняя пора, и горы приобрели цвет синего винограда. Передо мной распростерлась незнакомая земля, пронизанная тропами. Их протоптали мулы. Единственное, что я когда-то прочел об этой горной территории, был рассказ Нормана Дугласа. Он карабкался на вершину по случаю праздника Мадонны Ди Поллино. Из Кастровиллари ему пришлось идти два дня. Этот праздник, по словам Дугласа, «должно быть, пришел сюда из седой старины». Я разглядел некоторые главные вершины в горной цепи: Поллино, Дольчедормо, Серра-дель-Прете и десяток других.

Место показалось мне волшебным. Я увидел сад, где кто-то вырастил розовую алтею; на полях стояли маленькие стога сена; вечерний свет крался сквозь оливковые рощи. Внизу, в воздухе, дымы Кастровиллари повисли словно тонкая серая вуаль.

Войдя в церковь, я тут же увидел чашу со святой водой. С внутренней стороны чаши была вырезана рыба — старейший христианский символ. Самым драгоценным предметом является, конечно же, византийская икона Богоматери. Она висит над алтарем, и каждый век ее реставрируют. Чудесам иконы нет числа. На севере Калабрии ее почитают за способность решать жизненные проблемы. Крестьяне приходят к ней пешком, преодолевая многие мили. Приносят ей в дар волосы. Это — самый древний обычай. Икона окружена клочками человеческих волос всех цветов — от рыжих до черных. Пока я с недоумением смотрел на эту картину, в церковь вошла женщина и положила перевязанный локон волос поближе к иконе. Это было ее приношение царице богов. Самую лучшую коллекцию жертвенных волос я видел на одной из главных улиц Мериды (Испания) возле церкви Святой Эулалии.

Я покинул волшебное место с видом на горы Поллино и спустился вниз, в город. Там царило оживление. Возле отеля остановился туристский автобус. Здание заполнилось англичанами, которые понятия не имели, куда приехали и в каком странном месте им придется заночевать. По выговору сразу можно было понять, что группа приехала из Йоркшира. Сотрудник бюро путешествий сказал мне, что это — первое организованное путешествие в Сицилию по дороге, проложенной по югу Италии. Доехали замечательно: шоссе до Кастровиллари оказалось выше всяких похвал. Новая автострада дойдет до Реджио-Калабрия. Он был уверен, что стал первопроходцем.

До чего же фантастичен туризм! Домохозяйку из Хаддерсфилда он перебрасывает через море, где древние моряки боролись со стихией. Он переносит ее через поле боя, через руины великих античных городов, через караванные пути. Наша домохозяйка жалуется, если ее слегка трясет на дороге, а утром сердится, если ей не вовремя подадут чай. Я встретил мужчину из Йоркшира. Вместе с английской армией в 1943 году он высадился в Сицилии во время операции «Хаски». Сейчас, вместе с женой и дочерью, он посетил места боевых сражений.

— Я часто рассказывал им об этой стране, — сказал он, — но лучше увидеть все своими глазами, верно?

— Возможно, вы порадовались бы, — предположил я, — знай вы тогда, в 1943 году, что настанет день и вы привезете в Сицилию вашу жену и дочь.

— Вы правы, — сказал он, — хотя тогда я еще не был женат.

Весь вечер иностранцы заполняли «Джолли» своей болтовней (некоторые из них озадачили молодого бармена, спросив у него mild and bitter[58]). Утром началась беготня, хлопанье дверями, а потом наступила тишина: туристский автобус поспешил к Сицилии.

Выезжая из Кастровиллари, я смотрел вниз, на голубые горы, на лес возле Ионического моря, на желтую долину — там когда-то стоял Сибарис. Богатый и знаменитый город, родивший Пестум, Сибарис мог выставить на поле боя армию из трехсот тысяч человек. Его богатство и роскошь вызывали зависть во всем эллинском мире. И тем не менее Сибарис с карты исчез. Археологи разыскивали его более ста лет, да и до сих пор продолжают розыски. Города не стало в 510 году до новой эры, он исчез при странных обстоятельствах. Группа жителей Сибариса бежала в соперничающий город Кротон. Когда Кротон отказался от экстрадиции беглецов, Сибарис объявил сопернику войну и был побежден. Безжалостный победитель решил уничтожить Сибарис и исполнил свое намерение. Кротонцы повернули воды реки Кратис (ныне Крати), и она затопила Сибарис. Город исчез под тоннами грязи и ила. Так пришел конец городу, славившемуся роскошью. Улицы Сибариса прятались от солнца под шелковыми навесами; землевладельцы объезжали свои владения в роскошных экипажах, а кухня поражала невероятными деликатесами.