Призрачный свет - Мэрион Зиммер Брэдли

— "Пилат сказал ему: что есть истина?" — процитировал Майкл. — Ну хорошо, вот вам правда: оставаясь здесь, вы подвергаете свою бессмертную душу большой опасности. Не исключено, что вам предложат возможность отказаться от своего места в раю. Еще более вероятно, что вы согласитесь. Этот отказ будет стоить вам многого, Труф. Вы никогда больше не увидите света и остаток дней своих проведете среди теней.

— Вы… бредите, — сочувственно глядя на Майкла, произнесла Труф.

— Вы просили меня сказать вам правду? Теперь вы ее знаете, — печально произнес Майкл. — Но вы ее не поняли. Из этого я делаю вывод — очень скоро вы лишитесь способности выбирать.

— Я уже говорила вам, что не верю в… вашу религию, — ответила Труф с вызовом.

— Она была, есть и будет вне зависимости от того, верите вы в нее или нет, — отозвался Майкл. — Потому что она — сама истина.

Труф больше не хотелось разговаривать с Майклом, он казался ей отвратительней всех остальных. "Очень печально", — подумала она. Вера Майкла делала мир таким, каким он ей был нужен, отвергая его реалии. О чем ей еще разговаривать с Майклом?

— Спокойной ночи, — сказала Труф и отправилась мыть чашку.

— Приятных сновидений, — отозвался Майкл Архангел.

По пути к себе Труф прошла мимо комнаты Лайт. Она открыла дверь комнаты и посмотрела внутрь. Там никого не было, девушка, видимо, уже спустилась в храм.

Труф проверила, на месте ли "Страдающая Венера". Книга лежала там, где Труф и спрятала ее.

Ей оставалось лежать там еще девять дней.

Рассудит время споры королей,

Сорвет с них маски, и тогда

Увидим мы, где фальшь была,

Где — правда.

Уильям Шекспир

Тридцатого октября было воскресенье. Труф провела этот день точно так же, как и все предыдущие, — в библиотеке Врат Тени за исследованием блэкбернианы. Теперь у нее был не только практически весь материал для книги, но даже название глав. В общих чертах была готова и сама книга. Труф решила разбить ее на несколько частей. В первой она напишет о ранних годах жизни Торна, во второй будет говорить о его карьере, третью посвятит последователям Торна и их работе после смерти великого учителя. Гвоздем книги станут, разумеется, скандалы, связанные с вызывающим поведением Торна Блэкберна.

Правда, по мере работы над книгой Труф уже не считала поступки Торна такими уж эксцентричными, какими их пытались представить.

Труф старалась быть объективной, она не прислушивалась к внутреннему голосу, говорившему ей, что ничего странного или чрезмерного в высказываниях и делах Торна не было, он ничем не отличался от своих современников. Он искренне веровал в свое учение, но без экзальтации. Это не был доморощенный провидец, измученный видениями. Торна нельзя было назвать ни мракобесом, ни ополоумевшим фанатиком. Нормальный человек, ну, возможно, как говорят, малость с приветом, но не более того.

Он, как выяснила Труф, был абсолютно честен в денежных делах, не строил своего личного благополучия на доброхотных дарах, а все тратил на работу.

Даже его ужасающая ложь о себе и та была замешена на его честности. Он рассказывал невероятные истории о своем прошлом не для того, чтобы пустить пыль в глаза, он делал это специально, чтобы выработать у своих последователей иммунитет на ложь вообще. Он хотел, чтобы его ученики научились мгновенно отличать правду от вымысла. Тогда, считал Блэкберн, они никогда не позволят кому-нибудь одурачить себя. Он воспитывался в Европе, где воспоминания о привлекательном безумце Гитлере были еще достаточно свежи. И самое главное, Торн мечтал создать мир, населенный не своими сторонниками и последователями, а мир, где все будут полубогами.

"Отец, ну почему в жизни все получается наоборот?"

Но Труф не только работала над созданием книги о жизни и учении Торна, были у нее и другие занятия. Когда в ту ночь она поднялась к себе и проверила спутниковый телефон, он молчал. Со злости Труф чуть не выкинула дорогостоящую, но ставшую бесполезной игрушкой вещь в окно своей спальни, но во время спохватилась, вспомнив, что она не купила аппарат, а всего лишь взяла в аренду. Труф решила проверить, сможет ли она заставить аппарат работать на следующий день, и с этого момента вступила в увлекательную, но изматывающую борьбу за контакт с внешним миром. Труф билась, как лев, она покупала батарейки и аккумуляторы, пыталась заставить телефон работать от сети, но все было безрезультатно, Врата Тени не сдавались. В конце концов Труф оставила бесплодные попытки вызвать к жизни телефон и обратилась к своим экспериментам. Вот тут-то и началось самое худшее.

Джулиан не меньше самой Труф был заинтересован в результатах ее работы по отлову призраков и с плохо скрываемым весельем следил за тем, как Труф билась за получение данных. Присланное Диланом оборудование не желало работать. Как Труф ни старалась зарядить аккумуляторы, они разряжались максимум через несколько часов. За более чем неделю фотокамеры не отсняли ни одного кадра.

Как показала действительность, аппаратуру можно было не присылать. Кроме шуток с электричеством, Врата Тени вели себя скромно и покорно, как ягненок. Перестали перебегать с места на место комнаты и лестницы, а картины уже не пытались упасть и прищемить Труф. Даже Торн Блэкберн деликатно не появлялся, так что Труф даже немного соскучилась. В последнее время она нередко вспоминала старого безобразника, он напоминал ей поднадоевшего всем дядюшку, занудного и вредного, с противными привычками и скверным характером, но без которого жить так скучно и уныло.

Покусывая кончик шариковой ручки, она обвела библиотеку взглядом. Напротив сидел Карадок, углубившись в разложенные перед ним книги по магии. Труф видела их, и они показались ей чересчур насыщенными техническими терминами, но Карадока, похоже, это ничуть не смущало. Он методично работал, сверял какие-то записи и что-то выписывал в свой большой черный блокнот. Он был поглощен своим занятием, как, впрочем, и весь круг истины. В последние дни, как уже отметила про себя Труф, почти все обитатели Врат Тени вели лихорадочную подготовку к чему-то. Порой Труф не видела никого вплоть до вечера.

"Театр построен лишь для одного… но уверены ли они, что он придет?" — раздумывала Труф. По ее предположениям выходило, что в ближайшее время Джулиан поставит заключительную часть своей пьесы, репетиции которой проходят почти постоянно. Готовятся декорации, портные дошивают костюмы, подобран и ждет своего часа грим. Ну что ж, пусть пробуют. Труф тоже не теряла времени, ее работа над биографией Торна почти закончена.

Как о чем-то абстрактном Труф подумала о своем отъезде. Все необходимые документы собраны, пора в дорогу. Джулиан тоже будет заниматься чем-то после того, как откроет свои врата. Так что Труф свободна, даже более того, она станет здесь лишней.