Король северного ветра - Анатолий Бочаров

– Герцог Айтверн. Только вчера виделись, и вот вы снова передо мной.

– Ваше величество. Не ожидал встретить вас здесь.

Озорные чертенята промелькнули в фиолетовых, нечеловеческих странных глазах эринландского государя:

– Я услышал, вы попали в непростое положение – и решил, что как рыцарь обязан поддержать сторону, оказавшуюся в меньшинстве.

Артур учтиво поклонился:

– Приятно видеть такую верность старомодным принципам. Я ваш должник, сэр, и постараюсь этот долг однажды вернуть.

– Вернете, непременно. Сейчас такое время, что все отдают друг другу какие-то долги, старые и новые вперемежку. Но пойдемте, – Эдвард огляделся, указал мечом, – племянника сэра Данкана теснят, и нам следует его поскорее выручать.

Солдаты Айтверна и Фэринтайна объединились – и общим строем пошли в атаку. Дальнейшее сражение заняло не больше часа. Когда к атакующим присоединились бойцы Алистера Тарвела и последняя, устоявшая все же рота его алебардщиков, в ходе боя наметился уже ожидаемый перелом. Теперь уже солдаты армии Стеренхорда пользовались всеми возможными преимуществами, дезориентировав противника. Когда сэр Данкан вывел наконец из форта оставшуюся часть своих людей, преимущество стороны, на которой он выступил, сделалось очевидным. Значительная часть верного Артуру Айтверну войска была свежа и полна готовности драться – в то время как воины мятежного лорда-констебля уже изрядно устали. Часть их командиров оказались убита еще до начала битвы, днем, а сейчас пал, сраженный рукой Блейра Джайлса посреди сутолоки боя, и вставший было на место Эйтона Брэдли Стивен Дерби. Последнее обстоятельство окончательно определило исход баталии, хотя и опечалило до известной степени молодого Тарвела, обещавшего вражескому предводителю жизнь.

– Я хотел пощадить этого человека, – успел сказать сэру Блейру сэр Алистер.

Юный рыцарь неопределенно пожал плечами:

– Мне вы об этом не доложили, простите. Этот господин сам подвернулся мне на пути. Дрался он крайне хорошо, но, – Блейр качнул головой, – плоховато отбивал удары слева. Лорд Александр сам был двоерук и обучил меня перебрасывать меч с одной руки в другую как следует.

В ответ на эти слова Алистер лишь вздохнул и махнул рукой. Лицо его, однако, казалось немного печальным.

Было уже почти восемь вечера, бой продлился добрых два часа и сумерки полностью вступили в свои права, когда оставшиеся во главе армии мятежников офицеры протрубили отход. Осталось к тому моменту под их началом около полутора тысяч человек – ибо две тысячи были убиты, а все остальные принялись переходить на сторону своего врага. Осознав, что против них сражаются два иностранных короля и повелитель Запада собственной персоной, не меньше двадцати пяти сотен человек прекратило всякое сопротивление и сложило оружие – как минимум половина уцелевшей конницы и почти все окруженные пехотинцы. Это обстоятельство с лихвой восполнило понесенные людьми Тарвелов потери, доведя в итоге подчинявшуюся Артуру армию до численности в почти шесть тысяч солдат, ровно столько же людей, сколько с трехкратным превосходством выступало против него этим полднем.

Остатки присланного сэром Роальдом войска стали отходить к Тимлейну, по Королевскому Тракту. Никто не преследовал их. Вместо этого победители возвратились в свой лагерь, где занялись перевязкой раненых и погребением погибших. Последних оказалось немало – и дым от костров, на которых сжигали их тела, взвился в потемневшее небо, а пламя осветило ночь. Все же, однако, это была победа – причем победа нежданная и от того тем более сладкая.

Вскоре печаль уступила место веселью, с полевой кухни потянуло запахами жареного мяса, по рукам пошли фляжки с вином, и нестройные солдатские песни наполнили лагерь. Еще утром большинство из этих людей готовились умирать – а теперь осознали, что выстояли в неравном и до определенного момента казавшимся безнадежным сражении. Те солдаты, что перешли на сторону Айтверна в самом конце боя, изначально выступая под знаменами Рейсворта и Эрдеров, держались чуть в стороне и насупленно, опасаясь возможной кары за изначальное предательство – однако никаких препон им никто не чинил. Предводители их успели повиниться, что приняли сторону лорда-констебля по неразумию, целиком раскаиваются в этом и готовы держать ответ за свои проступки перед господином первым министром.

Сам господин первый министр, впрочем, едва ли был готов принять чьи бы то ни было повинности. Куда более важные дела занимали сейчас Артура Айтверна. Вместе с королевой Кэмерон, королями Эдвардом и Клиффом, Данканом и Алистером Тарвела он уединился в своем шатре для проведения поспешного военного совета. Здесь лорд Фэринтайн успел рассказать собравшимся все подробности о случившихся за последние сутки в Тимлейне событиях.

Поведал Эдвард об обстоятельствах проведенного накануне Коронного совета, о провозглашении Айны Айтверн новой королевой Иберлена, о состоявшейся в полдень принесении ей столичным нобилитетом присяги в верности – и о появлении гостя с севера, эту церемонию нарушившего. Все вышеуказанные новости Артур выслушал с непроницаемым лицом.

– Подумать только, – вставил слово Алистер Тарвел, – эльф. Настоящий сид, высокий фэйри? Таких существ мы в Иберлене не видели тысячу лет. Не считая, разумеется, вас, господа, – извиняющиеся поклонился он Айтверну и Фэринтайну.

– Боюсь, – сказал Артур, – мне найдется, что добавить к вашему рассказу, сэр Эдвард.

Он, с некоторой неохотой, сообщил слушателям о том, что и сам, обладая наследуемой от предков магией, видел однажды сон о далеком прошлом, принесенный ему памятью чародейской крови – и наблюдал в этом сне, как Повелитель Бурь лорд Шэграл рассорился со своим младшим братом, Эйданом Айтверном. Затем герцог Запада рассказал о картине, хранимой в кабинете его отца – и о Шэграле Крадхейке и Эйдане Айтверне, изображенных на ней. Отдельно Артур подчеркнул явное внешнее сходство, замеченное им между Темным Владыкой и Гайвеном Ретвальдом, а также его отцом, покойным королем Брайаном.

– Конечно, – уточнил Артур, – я бы не смог совершить подобных выводов, если б видел одну только картину. Она не слишком хороша, и точно заметить такие детали по ней невозможно. Однако когда я смотрел на нее вчера, я вспомнил тот сон, что явился мне еще в мае. В нем я наблюдал Повелителя Тьмы столь же явственно, как наблюдаю сейчас вас всех, господа. Этот сон почти изгладился из моей памяти в своих деталях, и я бы не придал ему значения, кабы не этот случай. Однако теперь, я кажется, понимаю. – Артур выдержал паузу, прежде чем продолжать. – Мы никогда не знали, где истинная родина Бердарета-Колдуна. Если он был потомком, сыном или допустим внуком, предводителя темных фэйри, некогда едва не истребившего наш народ – неудивительно, что он предпочел держать собственное происхождение в тайне. Если допустить, что Гайвен – представитель другой, старшей линии Драконьих Владык… Он такой же сид-полукровка, как вы или я, лорд Эдвард.

– И ему помогают, – сказал Фэринтайн. – Я понял это еще вчера. Кто-то поддерживал юного Ретвальда своей собственной магией, во время боя в Сиреневом Зале – а затем выдернул оттуда телепортом, когда я стрелял в него. Сегодня же сид с севера явился, чтоб убить, сколько получится, организованным им взрывом предводителей мятежников – и непременно убил бы, кабы не наше с Кэран вмешательство. Уходил он тоже через телепорт. – Эдвард обвел присутствующих взглядом. – Давайте посмотрим правде в глаза. В междоусобную войну, что разгорается сейчас в Иберлене, вмешалась еще одна сторона. Та, что была некогда разгромлена на холме Дрейведен, десять столетий назад, вашим, Артур, предком.