Приказано умереть - Владимир Колычев

– Да, признаться, полководческим талантом он не блистал. Генерал Суходол не разобрался в обстановке, отдал неправильный приказ. Но все мы не без греха, всем нам свойственно ошибаться…

– Так это была ошибка, а не предательство?

– Это вы у меня спрашиваете? Вы же следователь, вам это и выяснять. А мое дело маленькое – исполнить приказ и доложить…

– В Уставе есть и другое – сначала приказ нужно исполнить, а затем уже можно его обжаловать…

– К чему вы клоните, товарищ следователь? Ходите вокруг да около, а у меня времени мало. Мне батальон к Чечне нужно готовить…

– Снова Чечня намечается?

– Снова.

– А так не хочется туда ехать, когда знаешь, что в тылу предатель окопался. Я прав?

– О ком это вы?

– О генерале Суходоле. От него нужно избавиться, не так ли?

– Как это избавиться?

– А убить.

– Теперь ясно. Вы хотите сказать, что это я пытался генерала убить? Да, отсутствием фантазии вы не страдаете.

Марат хорошо помнил, как его самого фантазером называли, когда он о происках генерала Суходола рассказывал. Такой же следователь, как этот, и называл.

– Если вы хотите предъявить мне обвинения, пожалуйста, предъявляйте.

– Да нет, обвинения предъявить я вам не могу. Я уже узнавал: двадцать девятого декабря вы находились в расположении части, и в Москве быть никак не могли. Хотя эта информация нуждается в проверке…

– Проверяйте. В любом случае выяснится, что в Москве двадцать девятого я быть не мог… А вообще странно, у вас очень смутные основания подозревать меня в покушении на убийство. А вы все равно приехали в эту глушь. Может, все-таки основания достаточно серьезные?

– Хорошо, буду с вами откровенен. К сожалению, преступников задержать не удалось. Но в машине, которой воспользовались в своих преступных целях, был найден черный берет морского пехотинца. Есть основание предполагать, что преступники имеют прямое отношение к этому роду войск…

– Мой берет у меня дома, можете проверить.

– Но ведь преступников было несколько.

– Вот того, кто потерял берет, и ищите. А я вам вот что скажу. К покушению на жизнь генерала Суходола я не имею никакого отношения. Если у вас есть доказательства моей вины, берите меня под стражу, если нет, извините, у меня много дел…

– Дел-то у вас много, – в раздумье покачал головой следователь. – Но и у нас их более чем достаточно. Боюсь, что наш разговор еще не закончен…

– А вы не думали, что вас пытаются навести на ложный след? – спросил Марат.

– Это вы о чем?

– А о том, что настоящий морской пехотинец не потеряет свой берет ни при каких обстоятельствах. Возможно, берет просто подбросили. Вы же сами знаете, что вокруг генерала ходит много слухов. В частности, о том, что он причастен к уничтожению батальона морской пехоты. Вот киллеры и наводят вас на чеченский след…

Следователь за подсказку не поблагодарил. Более того, вместо благодарности устроил ему нудный допрос по всей протокольной форме. Но Марат не унывал. Он точно знал, что самолично на жизнь генерала Суходола не покушался и ни в чем его обвинить невозможно.

И за Олесю он был спокоен. Она уже в своей Ялте. Возможно, в поисках своего нового счастья… Жаль, что ему не обломилось ничего. Но все равно, есть о чем вспомнить.

Курбатов получил свое. Суходол же выжил. Песенка его еще не спета, но Марат чувствовал – петь ему осталось недолго. Сама жизнь его накажет.

* * *

Новый год Каролина встретила в одиночестве. Суходол грозился составить ей компанию, но ему новогодний «утренник» организовали. С фейерверком, все как положено.

Претензий к генералу она не имела и не стала отвергать его предложение встретить Новый год вместе. Но и не особо расстроилась, когда узнала о том, что генерал загремел в больницу. Скользкий он какой-то, изворотливый, как уж…

Каролина хорошо помнила, как отрицал он свою причастность к убийству Эма. Тогда она поверила ему. Но потом стала свидетелем разговора между генералом и новоиспеченным майором Крушилиным. Как изворачивался Суходол… Оказывается, на Марата покушались люди Абрамова, чтобы очернить генерала. Лихо задвинул, ничего не скажешь. Юрий Демьянович говорил убедительно, но все же Каролина заметила фальшь.

Но, как бы то ни было, генерал Суходол сдержал свое обещание. Он серьезно поговорил с господином Абрамовым, и тот отступился от нее…

Каролина сидела на диване перед телевизором. Напротив за столиком маникюрша – приводит в порядок ее руки. Тоска тоской, а за собой следить надо.

Сначала она даже не поняла, что голос диктора за кадром вещает о генерале Суходоле. Но вот до нее стал доходить смысл его слов. Она слушала с открытым ртом. И даже когда передача закончилась, нижняя челюсть не захотела возвращаться на место.

Трубка домашнего телефона лежала на столе. Но Каролина даже не услышала звонка – настолько сильный шторм поднялся в душе. Спасибо Людочке, она подсказала ей, что звонит телефон. Сама же нажала на «ок», включила громкую – у Каролины еще лак на ногтях не высох. Звонил консьерж из парадной.

– Каролина Яковлевна, здесь к вам какой-то майор военный приходил. Интересовался вами… Спросил, здесь вы живете или нет. Я сказал, что здесь. Он сказал «спасибо» и ушел… Странный он какой-то…

– А как фамилия его, Крушилин? – разволновалась Каролина.

– Да я не знаю.

– Давно ушел?

– Да нет, только что…

– Андрей, будь другом, догони его, если не трудно. С меня двадцать баксов. Только узнай, Крушилин это или нет. Если да, пусть зайдет. Скажи, я просила…

Консьерж не стал ссылаться на невозможность покинуть пост. Двадцать баксов-то не лишние… Он догнал майора, узнал его фамилию. Да, это был Крушилин. Марат не отказался от приглашения. Каролина приняла его. Рассчиталась с Людочкой, выпроводила ее и осталась с Маратом наедине.

Впервые она видела Марата в форме. И хотя это был полевой вариант, она очень шла ему.

– А где твоя охрана? – спросил он.

– Нет никого, – покачала она головой.

Избавилась она от телохранителей. Толку от них никакого, зато проблем хоть отбавляй. К тому же ей больше никто не угрожает. Во всяком случае, она так думала до сего часа.

Каролина провела Марата в холл, показала на диван.

– Извини, я не собирался к тебе заходить. Просто хотел узнать, все ли с тобой в порядке.

– У меня бы и узнал. А ты у консьержа спрашивал, он-то что знает…

– А мне много и не надо. То, что ты живая, то и хорошо…

– А что со мной может случиться?

– Сама знаешь… Знаю, сейчас будешь Суходола выгораживать. Твое право…