Небеса всё знают - Лина Мур

– Конфетка, мне понравилось всё, что ты делала со мной, – отзываясь, отклоняюсь назад, чтобы взглянуть в её глаза.

– Но я…я была такой ужасной, эта краска, пыль, я знала, что тебе этого не хочется, я… прости меня. Больше нет причин, чтобы работать, я проиграла.

– Нет, Джесс, ни за что, – качая головой, приподнимаю папку и передаю ей.

– Что это?

– Документы. Сегодня ты стала владелицей мастерской, и открытие состоится. Помимо этого, я уже обдумал план, по которому Скот будет работать. Мне необходимо вернуться в Нью-Йорк, чтобы понять, где можно пустить в вашем штате рекламу. А также думаю, я найду знакомых, которым сможем разослать образцы, и это тоже реклама. Но для того чтобы всё получилось, тебе придётся принять решение. Ты нужна мастерской не как экономист, а как дизайнер.

– Что? – Шепчет Джесс.

– Владелица мастерской должна получить хорошее образование в этой сфере, чтобы понимать всю суть бизнеса.

– Ты… то есть ты выкупил помещение? – Она открывает папку и перелистывает документы.

– Верно.

– Боже, Флинт, это же так дорого. Боже мой, зачем? Зачем ты это сделал? – Она словно задыхается от понимания того, к чему я её подвожу.

– Зачем? Для тебя. Для твоего будущего. Для себя, чтобы иметь место в нём. Для нас. Я хочу показать тебе, что без тебя бы ничего не было, конфетка. Ты причина всех моих поступков, и я вижу в твоём проекте прекрасную возможность и выгоду для твоей семьи.

Джесс закрывает рукой рот, и её плечи сотрясаются от беззвучных рыданий. Нет, я не могу сейчас до неё дотронуться, а лишь дать время привыкнуть к тому, что я рядом. И ведь сам верю теперь в это. Я больше не исчезну, потому что этот день стал для меня показательным в моих чувствах. Я живу ради её эмоций и счастья. Я связан с ней, и буду только уменьшать расстояние, чтобы в какой-то момент не было возможности изменить курс.

– Ты же… боже… Флинт, – продолжая плакать, Джесс кидается на меня и обнимает за шею.

– Не плачь, только не плачь, – глажу её по голове, пока она быстро покрывает моё лицо поцелуями.

– Флинт, я…я…у меня слов нет… я не знаю… ты купил… так дорого… боже, Флинт, – думаю, у неё истерика.

Джесс смеётся и плачет, прижимаясь к моим губам, а я улыбаюсь. Словно в лотерею выиграл. Возможно, и выиграл самого себя.

– Я обескуражена и пока не могу прийти в себя. Ты, значит, останешься здесь? Да? – Джесс снова перелистывает договор.

– Нет, я же только сказал, что дам старт, но мне нужно уехать. Хотя давай обсудим это позднее, хорошо? Сегодня был сумбурный и сложный день, он ещё не завершился, потому что нам с твоим отцом предстоит долгая ночь, – нежно дотрагиваюсь до её щеки и щёлкаю по носу, улыбаясь Джесс и принимая новую роль. В данный момент она не готова выслушать меня, не поймёт, потому что слишком обескуражена, испита и изнурена. Её щёки впали, кажется, что она сильнее похудела, но, наверное, это игра моего воображения и света с улицы.

– Хорошо. Я поверить в это не могу, – кивает она.

– Придётся, конфетка, я никуда теперь не исчезну, потому что крепко связан с семьёй, – поднимаясь, целую её в лоб и отстраняюсь.

– Возьми, – Джесс протягивает мне папку, и я забираю её.

– Ты придёшь сегодня, чтобы меня поцеловать? – Тихо спрашивает она.

– Обязательно. Без этого я не усну, – мягко улыбаясь, выхожу из её спальни.

Останавливаюсь, прислоняясь к стене, чтобы немного самому выдохнуть и принять тот факт, что мне придётся переехать сюда. Придётся ли или же я специально ищу причины, чтобы это свершилось? Я мог только оплатить ренту на пару месяцев и спокойно улететь, но обременил себя обязательствами и серьёзной ответственностью. Возможно, мои чувства побудили сотворить неразумный поступок и приобрести недвижимость. Но если это поможет мне стать ближе к Джесс, значит, всё верно.

Сумятица в голове, мысли постоянно скачут друг на друга, и бессонная ночь, в которой пришлось разбирать счета, и чётко представлять возможности Скота. Утренняя консультация со знакомым финансистом, обсуждение с секретаршей моих дел и наставления, упоминание о ещё пяти днях в Саванне. Всё это вымотало меня напрочь, оставив одного в спальне, смотрящего в окно и пустоту.

– Привет, – сзади раздаётся тихий голос, и я оборачиваюсь на него.

– Привет, – натягиваю улыбку для Джесс, мнущейся в шаге от меня.

– Как ты? Мама сказала, что отказался от завтрака и совсем не спал.

– Нормально. Немного голова болит, и никакой энергии, но пройдёт. Дело того стоит, – заверяю её.

– Если у тебя есть время, я могу тебе показать развлечение, которое у нас практикуют, – весело произносит она.

– Джесс, я…

– Флинт, поехали, тебе нужно немного развеяться, хотя я до сих пор не приняла того факта, что ты выкупил помещение. Вести себя не знаю как, я переполнена благодарностью, а то, что я хочу тебе показать, быстро дарит тонус, – перебивая меня, она подходит и осторожно, словно боится прикоснуться, кладёт руку на мой локоть.

Это движение, как и её глаза, приводят меня в отчаяние. Я не хотел стать тем, кого она будет обходить стороной только из-за денег. А сейчас это очень похоже на это, она поняла, насколько я состоятелен, и страшится быть собой.

– Хорошо. Да, ты права, тонус мне необходим, – соглашаясь, обхватываю её ладонь и притягиваю девушку к себе.

– Ты очень бледная. Хорошо себя чувствуешь? – Разглядывая её глаза, где даже не видно радужки, а только расширенный зрачок, спрашиваю я. И ведь это так, она серая, страшно серая, её рука немного дрожит в моей.

– Месячные на подходе, – издаёт нервный смешок.

– Понятно. Тогда, может быть, в другой раз?

– Нет, сегодня. Я должна показать тебе это сегодня, – упрямо настаивает на своём.

– Тогда поехали. Где твои родители?

– На заднем дворе что-то обсуждают, – пожимая плечами, она ведёт меня за собой.

– Хорошо, пока я не их готов видеть, – признаюсь я, наслушавшись глупых возмущений, как и истерик Зои о том, что ей поведал Скот.

– Так всё плохо? – Хмурится Джесс.

– Нет, но я устал от них.

– Мы в этом похожи.

Хмыкая от её заявления, выхожу из дома вместе с Джесс, и мы садимся в машину. Меня не особо волнует, куда она едет, словно апатия наваливается из-за усталости. И лучше уж пахать в мастерской и дышать краской, чем чувствовать непонятную тяжесть в груди. Вроде бы, я сделал всё верно, мне не жаль денег, нет никакой жадности к ним или же обвинений в халатности Скота. Но нечто очень странное подсказывает, что всё же, я что-то упустил. То, что важно для меня и только для меня. Но что? Не знаю.