Женщина-трансформер - Елена Нестерина

Дин-дон, дили-дон. Ой, это где это? На улице, конечно. Это церковь рядом. Мне вдруг стало страшно. Я закачалась на безвольных ногах, как будто поплыла по тёпленьким волнам.

А не зайти ли туда?

Господи, а вдруг ничего не получится, вдруг меня не должно быть на белом свете? Наигралась-налеталась, и хватит! Или надо жить в обезьяннике, показываться людям – работать за еду, как слоны и мартышки в зоопарковых клетках и цирках. Но так не хочется! Хочется жить с Глебом! Вдруг мне нельзя – и я иду поперёк судьбы? А у меня своей судьбы-то и нету! Схватила вот мальчишку – и заварила для него котёл проблем. Вот где он? Что с ним? Зачем ему всё это надо?

Я попыталась представить, где сейчас Глеб. Вихри какие-то, мокрая блестящая дорога, мутно небо, ночь мутна – вот что мне виделось. Тяжело ехать в такой дождь с лепящим снегом. Господи, пожалуйста, пусть с Глебом ничего плохого не случится!

Дон-дан-дон, дили-дили, дон-дон-дон – заиграли несколько колоколов сразу. Да, отправлюсь-ка я в церковь! Там все ищут помощи.

И я пошла. Пошла. Но как там Бог меня встретит? Имею ли я теперь право появляться в его храме? Но почему нет? Что изменилось? Приду и скажу: «Я – Божья тварь, раз существую на белом свете, а не на чёрном. Раз в небесный простор ты, Бог, пускаешь меня летать. К тому же христианство хорошо относится к мифическим существам – ведь даже дьякон Кураев за нас заступился! А что я пришла сюда без креста – так крест мой в сердце. В сердце, которое разбито по вертикали и по горизонтали – это ли не крест? Мотаюсь я туда-сюда между небом и землёй… Помоги, что делать, Господи?»

Маленькие красные огни лампадок светились где-то высоко – высоко, святые с икон воздевали руки вверх. Почему они все вдруг ожили и руками машут? Они за меня или против? Молятся они за меня – или просят наказать оборотня, выгнать, уничтожить?

Ой-ёй-ёй, да какие же это святые, какие иконы? Это тени по стенам пляшут. А красные огоньки на потолке – должно быть, датчики противопожарной безопасности. А я, я всё ещё в благотворительном приюте. И никуда не выходила. Да что ж со мной такое? Соберись, тряпка, надо идти – ведь уже даже не звонят. Начали без меня. Опоздала.

А ещё я зайду в аптеку и куплю бисептола – заболела я, похоже, конкретно.

Запах. Я всегда боялась церковного запаха. Боялась искусственных цветочков, черепов под ногами распятия, крестов – во всём этом мне виделась атрибутика смерти. Кресты в храме, кресты на могилах… И этот самый запах – восковых свечей, краски, наверное, иконной. Более приятный дух – ладана из кадильницы. Но это когда ею поп ещё махнёт… Всё равно – смерти запахи, смерти! Когда меня крестили, в храме, слева от нас с купелью, попом и бабушкой, стоял гроб с покойничком, накрытый белым тюлем. Мне было до того страшно, что потрясение сохранилось на всю жизнь. Жирное масло, которым меня батюшка намазал, не стиралось и пахло. Даже когда я помылась. Как будто назло мне въелось – нюхай, нехристь. Крестик на ленточке, иконка на картонке. Все эти конфеты и печенья, что приносила бабушка с поминок, просфоры, которые нужно было съесть на её глазах – твёрдые, невкусные, пресные. Казалось, съешь такую – и приобщишься к другому миру, миру мёртвых, постных, страшных. А так хотелось тогда, в детстве, жить, веселиться, просвирки не есть. Я упиралась, бабушка злилась.

А вот сейчас, как припёрло, сама в храм пришла. К крестам и свечкам. Просфору дадут – съем.

Перекрестилась.

Что нужно делать-то? Внешняя обрядность всегда была чужда моему полупанковскому сознанию. Правда, на свадьбу это не распространялось – хочу, хочу свадьбу по всем правилам! Но это же театр жизни, праздник. А обряды… Бог, я уверена, и так всё читает в моём сердце. И в церкви, наверное, ему это делать легче. За этим сюда и ходят.

Хор пел. Батюшка параллельно ему пел тоже. Их мне видно не было. Много народу. Свечку! Надо купить свечку и поставить к празднику.

Купила. Пробралась к центру событий.

Господи, если я нужна тебе, если я хорошая, если мы с Глебом нужны тебе вместе – помоги нам! Если Глеб нужен отдельно, если у него должна быть другая жизнь – сделай так, как надо, я пойму. Только чтобы это сразу ясно стало. А я буду стараться справиться – со всеми своими испытаниями, правда. Только умение летать у меня не отнимай, пожалуйста, Господи! И если можно, то чтобы мы были с Глебом, чтобы всё-таки с Глебом…

А может, надо исповедаться? Рассказать батюшке о том, кто я – и Бог через него, своего посредника, мне расскажет, как лучше поступить?..

– Можно свечу и передать! Нет, она сама лезет, лошадь ногайская! – зашипело у меня над ухом.

Да я и сама знаю, что можно – только что же это у меня за свечка такая? Ведь была прямая – а теперь изогнулась буквой «зю», упала. Это, наверное, руки у меня такие горячие, вот она и плавится. Сейчас прям закапает. Как такую свечку передавать? Кто возьмёт? Я уж сама.

Надо же, вот она какая – свеча в руке оборотня. Мягкая, жидкая. Кривится-уродуется. Ну какой же она может быть, как не буквой «зю»… Или я к себе несправедлива – ведь я ничем не хуже других? Кто же я для Бога? У него таких много?

– Что шатаешься? Пьяная в храм пришла? Совсем совесть потеряли, молодёжь…

– И без платка – кто с непокрытой головой в Божий храм приходит, бесстыдница!

Бабки. Начинается. Интересно, как такими становятся? Из кого? Из таких, как я? Из бывших отличниц или из махровых потаскух?

Стоп. Я не о том думаю. Интересно, они на меня вообще кинулись – или почувствовали, что я не такая, как они? Что мифический персонаж? Что они станут сейчас делать? Начнут меня из храма изгонять? Вот будет потеха…

Да, из всего-то я устраиваю шоу – даже из собственных проблем…

Ой, ладно. Всё-таки я больше верю в самого Бога, чем в надстройку над ним. Не буду я никаким посредникам открываться. Господи, прочитай мои проблемы в моём сердце, выправи мне, пожалуйста, линию поведения!

«Святая вода» – уже пробравшись к выходу, прочитала я на цинковом чане. Интересно, если я её выпью – это будет тест на положительность-отрицательность? Ведь всякие упыри и вурдалаки её смерть как боятся. А я если выпью и ничего мне не будет – значит, хорошая?

– Можно водички? Сколько это стоит?

Оказалось, нисколько (а я переживала – потому что мне могло на лекарство не хватить). Взяла стаканчик, что стоял сверху чана. Поднесла его к губам. Ну-ка сейчас глотну – и с шипением начну выгорать изнутри, как лихие персонажи фильмов ужасов.

Но нет, я пила и пила. Вода как вода. Ура! Ура! Ура! Если пить с верой, ещё и излечение наступит. Спасибо, Господи! Я – положительный персонаж! Сомнения отпали, испытаний не боюсь!

Только я так подумала, отошла от чана со святой водой, как… ой, только не это! зацепилась ботом, который был надет на босую, перемотанную лишь бинтом ногу и к тому же изрядно велик, за какую-то складку коврика, попыталась схватиться за людей и удержаться на ногах. Но люди отскочили в разные стороны, не давая за себя хвататься. И я грянулась об пол.