Русь меж двух огней – против Батыя и "псов-рыцарей" - Михаил Елисеев

Но новые тысячи переправлялись через Десну, загнав черниговцев обратно в город, Батый бросил на новгород-северский полк все свои резервы, понимая, что судьба осады решается именно здесь. И как ни старались князь Мстислав и его воеводы переломить исход сражения в свою пользу, у них ничего не вышло. Один за другим падали на истоптанную копытами и залитую кровью землю княжеские гридни, из последних сил, отражая атаки вражеской конницы со всех сторон, сражалась пешая рать, и князь понял, что сражение проиграно и надо уводить людей. Собрав вокруг себя уцелевших дружинников, Мстислав бросался вместе с ними на монгольские ряды, прикрывая отходившую пехоту до тех пор, пока жестоко израненный не повалился на землю. Телохранители выдернули иссеченного саблями князя Мстислава из рукопашной и, посадив на коня, помчались к стоявшим на Десне судам, придерживая раненого с двух сторон. Единый строй пешей рати не выдержал монгольских наскоков и распался, сражаясь группами и в одиночку, воины пытались прорваться к ладьям, чтобы поскорее отплыть от берега, но удалось это далеко не всем. Сражение медленно затихало, монголы объезжали поле боя, собирали добычу и добивали вражеских раненых, а в ханской ставке царило ликование — важность победы трудно было переоценить. Судьба Чернигова была решена.

* * *

Толпившиеся на городской стене, выходившей к реке, горожане могли видеть поражение новгород-северского полка, но это нисколько не убавило их решимости стоять до последнего и не склоняться перед Батыем. Возможно, надеялись, что князь Михаил все-таки придет, может, думали, что явятся другие князья с дружинами и снимут осаду, а потому бои за город не прекращались, а приобрели еще более ожесточенный характер. Сражения на городских валах кипели день и ночь, от множества зажигательных снарядов в Чернигове полыхали пожары, но защитники продолжали борьбу. Монголы ни на минуту не ослабляли натиска, под ударами камнеметов рушились стены и башни, а в проломах шли отчаянные рукопашные схватки. Но Чернигов продолжал сражаться. По-прежнему летели с боевых площадок и давили ханских воинов тяжелые камни, со стен на нукеров сбрасывали бревна, шпарили кипятком и смолой, сбивали стрелами и копьями. Но все имеет свой предел — 18 октября 1239 года монголы прорвались за главный городской вал и начали пробиваться к Детинцу, куда отступили защитники вместе с епископом. Стоя на крепостной стене этого последнего убежища осажденных, Порфирий наблюдал за агонией великого города, видел, как пламя бушует на территории посада, пожирая все новые и новые постройки. Все, кто собрался в Детинце, прекрасно понимали, что спасения нет, но никто даже и не заикнулся о сдаче на милость победителя, воины и горожане решили биться до конца. Брошенный своими князьями, оставленный ими на произвол судьбы Чернигов сражался и погибал героически, и оборона его была воистину народной. Последние защитники города погибли, сражаясь у княжеских теремов и соборных папертей, после чего монголы смогли ворваться в храмы и учинить там зверскую бойню. Чернигов пал.

Местная легенда рассказывает, что когда город уже был взят, то последние воины, а также женщины, дети и монахи закрылись в каменной Пятницкой церкви и упорно отбивались от наседавших со всех сторон врагов. И как монголы ни старались, прорваться внутрь храма им не удалось, а потому, оставив отряд для блокады, орда ушла из разграбленного и выжженного Чернигова. Когда же у защитников церкви закончились еда и вода, и они обессилели настолько, что не могли уже оказывать сопротивление врагу, то поднялись на верх храма, где шла галерея с окнами, и выбросились из них на копья степняков. Отмечу, что это не более чем легенда, но вполне возможно, что за нею стоит реальный исторический факт.

* * *

Битва за столицу черниговской земли явилась переломным моментом похода Батыя на Южную Русь — не сумев организовать ее оборону, местные князья распахнули ворота орде дальше на Запад. В том, что следующей целью монголов будет Киев, теперь не сомневался никто, весь вопрос заключался в другом — когда? А сейчас рассмотрим некоторые моменты сражения за Чернигов — на фоне обороны остальных древнерусских городов черниговская эпопея является уникальной. Это прежде всего связано с использованием осажденными метательных машин и походом князя Мстислава на помощь столице. Начнем по порядку.

О том, что при осаде Чернигова очень активно использовались камнеметы, единодушно говорят многие летописные свидетельства, где более-менее подробно описывается осада. Но если в некоторых довольно невнятно указано, кто же использовал такие большие камнеметы, то в Никоновской летописи прописано конкретно: «и со града метаху на татар камение со стен на полтора перестрела, а камение якоже можаху четыре человеки силнии подъяти, и сице възимающе метааху на них». О том же сообщает и Тверская летопись: «Из города на татар метали пороками камни на полтора выстрела, а камни могли поднять только два человека». Заслуживают внимания и свидетельство и В. Татищева: «а от града метали на татар камни со стен за полтора перестрела, а камни такие, что могли четыре человека сильные поднять». Явление для Руси в принципе довольно необычное, поскольку при обороне городов русские такую военную технику не использовали, применяя ее лишь во время наступательных действий. Во время Батыева погрома опять-таки никаких упоминаний о том, что во Владимире-Суздальском или Рязани было что-то подобное, в летописях нет, поэтому и отметили действия черниговцев летописцы, поскольку они явно выделялись на общем фоне. У нас нет никаких оснований отвергать эти известия, и мы по праву можем гордиться своими предками, которые в полной мере продемонстрировали свое знание военного дела и ратное умение.

Теперь о другом ключевом моменте осады — походе Мстислава Глебовича на помощь осажденному Чернигову. Битва, решившая судьбу города, по местным преданиям, состоялась недалеко от села Анисов, которое находится на противоположном берегу Десны, около урочища, именуемого Татарская горка. Татарская горка находится недалеко от Чернигова — на левом берегу реки Десны, за широкой поймой, на расстоянии около 7 км от города. И вот здесь, по-моему, и надо искать ответ на вопрос, где же княжил удалой князь Мстислав — в Гомеле или Новгород-Северском? Если посмотреть на карту, то мы увидим, что если двигаться от Гомеля, то шансов у князя попасть туда, где теперь находится Анисов, практически не было. Ведь он бы тогда двигался прямо в расположение главных монгольских сил, которые постарались бы перехватить его полк на дальних подступах к городу и уничтожить. А если он хотел бы этого столкновения избежать, то ему бы пришлось делать громадный крюк на восток и лишь затем сворачивать к югу, форсируя при этом многочисленные водные преграды, в том числе и Десну. Подобный поход занял бы уйму времени, и не факт, что, не узнав о нем, Батый бы не принял ответных мер по уничтожению княжеской рати, да и неизвестно было, продержится ли Чернигов столь длительный срок. А вот если допустить, что поход начинался из Новгорода-Северского, то все становится понятным и легко объяснимым — и движение пешей рати по Десне на ладьях, а конницы по берегу, и то, почему сражение произошло именно в районе села Анисов.

Все летописи отмечают небывалый накал боев между ратью князя Мстислава и монгольскими тысячами — «лют бо паки бои бысть оу Чернигова» (Новгородская VI летопись), «и бысть брань велиа и сечя зла» (Никоновская летопись), и «бившемся им крепко, лют бо бе бой у Чернигова» (Пискаревский летописец), «и бысть брань люта» (Тверская летопись) — перечислять можно долго. Расчет Мстислава Глебовича в целом можно назвать верным, и поражение он, скорее всего, потерпел потому, что черниговцам не удалось надолго связать боем орду на противоположном берегу Десны. В итоге все как всегда решил численный перевес, а не выдающиеся качества монгольских нукеров и стратегический гений их начальников. Сам же отчаянный князь Мстислав с тех пор исчезает со страниц летописей, и скорее всего, покинув поле боя, он через некоторое время скончался от ран, полученных в бою, — однако его воинская доблесть и героизм простых ратников и гридней сомнений не вызывают.