Вокруг света за 100 дней и 100 рублей - Дмитрий Иуанов

— Эй, возвращаться — плохая примета! Или ты, dude, не чтишь русские суеверия? — улыбнулся мне прищуренными глазами Макс.

— Друг, удачи тебе в твоей иммиграниаде. Не знаю, на каком континенте мы встретимся в следующий раз, но я искренне верю, что это случится и мы оба будем живы. Да прибудет с нами мудрость, авантюризм и удача, — с этими словами я протянул Максиму открытку с пейзажем Москвы, на которой большими буквами было написано «спасибо», а ниже мелким почерком разъяснено за что. Мы встали напротив и долго смотрели друг другу в глаза, разрывая наши судьбы где-то на юге Калифорнии.

Вместе с Катей я отправился к Solvation mountain. Горы сменяли пустыни, четырехполосные фривеи сменяли сельские побитые дороги, спокойных жителей Лос-Анджелеса сменяли диковинные представители местного населения. На пути нам встретились: рэпер, склонявший нас к любви с его женой; много довольных и усатых пятидесятилетних мужчин, старательно желавших помочь нам остаться жить в Калифорнии; вонючие парни с дредами и рюкзаками, махавшие руками обочинам дорог. Один из них заявил: «Я путешествую так же, как и вы, и сейчас покажу вам клевые канавы. В них можно спать, как и в водосточных трубах. Все бродяги дхармы так делают. Только спите в палатке или хотя бы в мешке, так как здесь много насекомых. Один раз я проснулся — а на мне сидят три скорпиона. На месте с испуга я так и наложил. Пойдемте сюда, будем спать в канаве вместе».

Так или иначе мы добрались до города Мекка на Сто одиннадцатом шоссе. Смеркалось, автостоп был паршивый: битых два часа мы пытались остановить машины, но все было безрезультатно. Вокруг нас бродили только мексиканцы. Все местные жители, продавцы в магазинах, водители автобусов говорили по-испански, не понимая нашего английского.

— Знаешь, что меня сподвигло на путешествия? — посмотрев мне в глаза, спросила Катя. Мы лежали на обочине дороги, поедая подаренные бургеры, и бросали палку местной собаке, которая возвращала ее обратно и ждала, чтобы мы бросили вновь. — Когда мне было четыре, я пыталась сбежать из дома на Аляску. Понимаешь, у меня тогда было не очень с родителями. Я надела куртку, шарф, сапоги и сказала маме: «Я от вас ухожу. Завяжи мне, пожалуйста, шапку». Сама завязывать тогда еще не умела. Я прошаталась по соседним дворам под снегом целый день, так и не найдя дорогу на Аляску. Мне было стыдно возвращаться, но я твердо решила, что надо хорошо подготовиться перед тем, как туда попасть. И вот спустя шестнадцать лет я приземлилась в Анкоридже. Это было три месяца назад, и я кричала от счастья, когда увидела те самые желанные горы Аляски. Мне очень хотелось добраться к Magic bus, но мы попали в снежную бурю у перехода реки Текланика, и я решила вернуться через полгода.

— И к чему ты это говоришь?

— К тому, что мы не так глупы в детстве! И здорово, когда мечты юных лет реализовываются в будущем. Дети — самые мудрые существа на планете. Наравне со стариками.

Я не понимал, зачем она затирает эту дичь. Весь план по покорению гор спасения начинал меня разочаровывать. Мне хотелось поставить палатку где угодно, хоть в водосточной канаве, и немедля заснуть там вместе со всеми скорпионами этой Калифорнии. Я бы так и сделал, если бы не остановившаяся рядом серая машина, будто собранная в начале прошлого столетия в гараже у Форда. Ее кабина подошла бы для кареты, а фары и бампер для улыбки героя мультсериала. В бесстекольное окно вылезло лицо лысого мужчины лет восьмидесяти.

— Ребята, я понимаю вас, — бодро начал он. — Я самый прожженный из всех битников, которых вы видели. Теперь можете хвастаться, что знаете того, кто стоял у основания Хейт-Эшбери. Известно ли вам, что помогает думать мне не как старику, а как молодому парню? Опиум, ребята. Он омолаживает меня. И немного кокаина. Будете затягиваться со мной?

Мы признались новому знакомому об иных планах на эту ночь, на что он причмокнул и протянул двадцать баксов. Следующей остановилась девушка, которая выбежала из машины и начала размахивать пальцами со словами:

— Гайз, вам надо ехать еще семьдесят миль. Я сворачиваю через сорок. В этом месте нет ничего и никого. Мне совесть не позволяет оставить вас там, где в день проезжает пять машин. Вы можете погибнуть, так как там голая пустыня, а я не смогу после этого спать.

— Хорошо, мадам! Спасибо за информацию, езжайте же своей дорогой.

— Но нет! Бросить вас здесь я тоже не могу!

Так она стояла рядом с нами и страдала, метаясь из стороны в сторону. На помощь ей пришел гигантский бомж, вонявший на всю округу, вплоть до того самого безлюдного места за сорок миль. Дама немедленно смылась, а он стал настойчиво разъяснять, что мы обязаны выдать ему деньги. Последние три часа все встречные люди пихали нам доллары. Мы говорили им: «Перестаньте, нам надо ехать, а не деньги». Но они стояли на своем. В итоге все полученные бумажки мы отдали вонючему человеку, а сами в полном отчаянии принялись танцевать посреди ночной дороги. Наконец мы сели в автомобиль к двум парням из Риверсайда, которые ехали в тот субботний вечер отдыхать в ночные клубы приграничной Мексики. Дорога проходила через абсолютно пустынное ничто, напоминая мне холодные монгольские времена. В городе Niland ребята должны были продолжить свой путь до границы на юг, но мы уговорили подвезти нас по грунтовой дороге на восток прямо до легендарного Slab city, последнего свободного места в этом безнадежном мире, как называли его местные жители. Согласно проверенным источникам, нам должны были встретиться отчаянные хиппи, бродяги и преступники, живущие в трейлерах в пустыне Колорадо, не имевшие канализации, электричества и адресов. В этот город отвязных бунтарей в трех поколениях редко заглядывала полиция, позволяя жизни течь своим чередом.

— Сколько еще ехать? — напряженно спросил водитель, пытаясь различить хоть какие-то признаки жизни в окружающем нас вакууме.

— Еще каких-то пару миль, — беспрекословно ответила ему Катя.

Мы тряслись по пустыне пятнадцать минут, пока наконец не высадились рядом с разноцветной постройкой, которая была похожа на рукотворную гору.

— Ребята, вы здесь реально собираетесь ночевать?

— Конечно! — выразила свое мнение Катя, с которым я был категорично не согласен.

— Уверены? Может, с нами в Мексику поедете?

— Нет, нам отлично здесь!

Парни из Риверсайда пожали плечами, подарили нам бутылку водки, видимо, чтобы не подмерзать ночью, и укатили в свою Мексику. Я провожал их взглядом, пока свет фар не растворился в летающем по округе песке. Нас окружала черная пустыня с разваленными автомобилями и грудой твердого песка, облитого краской.

— Катя, куда мы приперлись?

— Это Слеб-сити, детка.

— Какой на хрен слеб! Это просто дно, а не сити! Зачем мы сюда тащились все это время?