Облачные замки - Майкл Роэн

– Черт возьми! Каким-нибудь дюймом ниже – и он продырявил бы сердце!

– Элисон?

– Она здесь. Но плоха. Пулевое ранение, сломанная нога, а может быть, еще и травма внутренних органов. Да и то вы счастливо отделались; если бы лес был пожиже, а все эти чертовы кусты не разрослись так густо, вы бы разбились всмятку. Молл пошла за ветками для носилок.

Я приподнялся на локте. Элисон лежала рядом, с посеревшим лицом, потемневшими губами, сжимая копье в обессилевших руках. Грааль лежал в нескольких шагах от меня. Я посмотрел на гребень горы, огромную массу разлетавшегося во все стороны огня. Склон горы сотрясался, и мечущиеся в панике тени носились вокруг – воцарился полный хаос.

Языки пламени теперь скатывались вниз между деревьями; а это означало, что скоро весь лес будет объят огнем. Кого пытается обмануть Джип? И маленькая кучка людей рядом с ним, выживших в этом аду. Вот византийский стрелок, потерявший и лошадь, и лук, помогает раненому солдату-пехотинцу, который все еще сжимает в руках пришедшую в негодность винтовку со штыком. А вот двое партизан спокойно вытаскивают из карманов патроны и вставляют их в магазины своих «шмайсеров». Между тем английский лучник прикрывает нас, достав из колчана последнюю стрелу. Из всего нашего отряда уцелели всего четырнадцать или пятнадцать человек. Центуриона среди них не было; Гаштейн был здесь, но одна рука его превратилась в кровавое месиво. Воины смотрели на нас, широко раскрыв глаза от удивления, и как будто чего-то ждали.

– Это… все?

– Все, – эхом отозвалась мрачная Молл. – Больше нет ни мужчин, ни женщин, ни лошадей. Нет ни пищи, ни питья. Нет ничего, что могло бы облегчить вашу боль – в этом месте не растут чистые травы.

– Спасайтесь… сами, – едва слышно проговорила Элисон. – Возьмите с собой Грааль и копье. Оставьте меня…

– Нет, – сказал я.

Молл тихонько хмыкнула.

– Именно этого слова я и ждала! Ну ладно, это мы выясним, теперь в путь…

– Нет, – снова сказал я. – Молл, помоги мне подняться…

– И чтоб ты у меня на плече дух испустил? Я на такое не пойду…

– Да помоги мне подняться, черт тебя дери! Ты не понимаешь, что сейчас происходит.

Я уже хотел было опять выругаться, но сменил тон:

– Есть еще один способ, и он сработает!

Не произнеся больше ни слова, Молл подхватила меня под здоровую руку и подняла на ноги. Рана, конечно, закровоточила, но это было неважно. Я сделал два шага вперед, подошел к камню и снова преклонил колени, на сей раз перед ним. Боль прожгла меня насквозь, а когда я попытался поднять руки, голова моя поплыла, а внутренности чуть не полезли наружу. Но теперь это уже не имело значения – ни малейшего. В руках у меня была сила, своей мощью превосходящая Брокен. Ее планы были грандиознее и величественнее, и даже если ее постигала неудача, внутри нее зрело семя нового успеха. Но и возможный успех был бы абсолютным, и меня готовили к этому все время, хоть и знали, что постичь это я смогу только тогда, когда в моих руках окажутся и Грааль, и Копье.

Теперь я внезапно все понял, осознал, каким образом они связаны между собой, и наверное, рассмеялся бы, если б не был так переполнен благоговением. Я знал теперь, каков смысл древнего ритуала, и с уважением и даже страхом поднял Копье высоко над головой. Элисон увидела это и из последних сил крикнула:

– Нет, Стив! Ты не имеешь права! Нельзя это делать в одиночку!..

Слишком поздно.

Копье ударило; но не в основание грубой каменной глыбы, а в блестящее световое ядро, которое скрывалось где-то за каменной поверхностью.

Соединить…

И свет залил все вокруг. Он потек вверх по копью, объял мои руки и потянул меня вниз, вниз, к смерти, как я предположил, желая вырвать меня из объятий боли. Эта сила потянула меня вниз, вниз, словно глубоководного ныряльщика.

Вокруг были облака, сплошные облака, они сомкнулись надо мной словно волны, и я подумал, что сейчас утону. Почти инстинктивно я начал отталкиваться ногами и поднялся к поверхности. Но и там, высоко над головой, я увидел лишь тенистые берега облачного архипелага, а над ними огромный туннель из облаков, как бы обрамленный безлунным и чистым небом, по которому с трепещущими парусами и брызгами, разлетавшимися вокруг носа, скользила огромная бригантина, освещенная сигнальными фонарями и нагруженная чудесными грузами для чудесных портов. Это был тот самый пейзаж, который я так тщательно выбирал, чтобы украсить стену своего кабинета. Но сейчас передо мной оказался великий оригинал, с которого тот пейзаж был написан.

А я плыл совершенно один. Не было рядом ни лодки, которая понесла бы меня, ни корабля, чтобы ступить на его палубу. Силы покидали меня. И вот холодные облака сомкнулись над головой, и я снова ушел в глубину…

Прозвучал легкий шорох, и я почувствовал под собой мягкую обивку кресла. Падение прекратилось. Я скрестил ноги и откинулся назад, с отстраненным удовольствием рассматривая морской пейзаж, но тут тихонько засигналило переговорное устройство, и я со вздохом нажал на кнопку.

– К вам посетитель, – произнес голос Клэр.

– Вот как, – проговорил я, стараясь не выдать недоумения и не показать, что напрочь забыл, что кого-то жду. Никогда не знаешь, слышат тебя посетители или нет. – Спасибо, да. Пожалуйста, попросите его войти!

Я поспешно выпрямился, окинул взглядом кабинет, пожалел, что не выкинул все эти листы с сообщениями. Впрочем, теперь это не важно; у меня только и осталось времени, чтобы поправить галстук, ибо дверь уже открывалась. Я был рад, что портьеры задернуты: солнечный свет, бивший в окна, слепил бы глаза. Эта мысль привела меня в секундное замешательство. Ведь Клэр перестала быть моей секретаршей уже… сколько времени? Двенадцать лет или даже больше. Так почему же… Не иначе, она пришла вместе с этим посетителем… Да, несомненно. Однако, Боже, кто же это такой, – тот, кто открыл дверь и у кого за спиной сияют солнечные лучи?

Встречал ли я его раньше, этого типа? Вроде бы да, но я никак не мог узнать посетителя. У него было лицо сильного человека, с резкими чертами, и выглядел он совершенно так, как большинство преуспевающих бизнесменов средних лет. Все в нем соответствовало этому образу, вплоть до безупречного костюма и серебряных висков. И все же мой взгляд постоянно наталкивался на черты, которые мне были смутно знакомы: высокий рост и крепкое сложение – чуть плотнее меня; гибкость и энергичность движений, овал лица, насмешливая улыбка, при которой уголки его рта взлетали кверху, и низкий звучный голос, когда он протянул руку, назвав меня по имени. Да, звучный, но не просто низкий: в нем ощущалось интонационное богатство, но вместе с тем его отличала неизменная чистота. Все говорило за то, что это весьма внушительный персонаж, не такой, о встрече с которым с легкостью забываешь. Но при этом я никак не мог его вспомнить – ни его имени, ни места, где мы с ним встречались.

По этой причине я стал вести себя даже несколько искательно: посадил его в лучшее гостевое кресло, а он махнул рукой, показывая, чтобы я не беспокоился, и откинулся на спинку.