Верхом на «Титанике» - Дарья Донцова

– Да, Ваня, да, – перебил НоруЖеня, – Олежко убивали людей голосом, они умели брать такие ноты, что унекоторых зрителей лопались в мозгу сосуды. Рано или поздно певцы, постоянно разрабатывающиеголос, забирались так высоко, что умирали сами, погибали во время пения. Никто,впрочем, не знал об этом казусе, сами тенора не связывали кончину фанатов ссобственным умением. Впервые об этом подумал автор книги «Жизнь Ивана Олежко» иизложил свои соображения на ее страницах. Иван Павлович, муж Ангелины, прочиталповесть, пообщался с литератором, изучил научную литературу и пришел в ужас.Писатель был прав, его сыну нельзя даже приближаться к нотам. Иван Павловичдействовал радикально, он назвал мальчика Женей, хотел нарушить традицию, носам бросить петь не сумел. Его смерть на самом деле была самоубийством. Олежкоследует пожалеть: с одной стороны, тенор не мыслил себя без сцены, с другой,понимал, что рано или поздно убьет какого-нибудь слушателя, и принял решениеуйти из жизни. Иван Павлович оставил жене письмо, в котором объяснил мотивысвоего поступка. Ангелина тщательно спрятала бумагу и изолировала сына отзанятий музыкой. Жена Ивана Павловича не собиралась никому открывать тайны, нопотом в семье произошла трагедия: Евгений умер от инсульта. Скончался он вразгар спора с сыном Валентином, отец начал ругать мальчика, а тот заплакал изавизжал тонким, сильным, совсем не детским голосом.

– Пааапааа! Я не винооовааат!

Евгений схватился за голову и умер, милициясочла кончину Олежко естественной. Ангелина, проведя неделю без сна, вынула изтайника предсмертное письмо Ивана Павловича и отдала его Татьяне Карловне.

– Что же нам теперь делать? –пугается Татьяна, прочитав послание отца.

– Рассказать Вале правду, он должен еезнать, – говорит бабушка.

Татьяна Карловна отправилась к сыну, не успелаона переступить порог комнаты, как подросток зарыдал.

– Мама, я не нарочно! Он хотел меняремнем выдрать! Ни за что! Это же просто кошки!

– Кошки? – переспросила мать. –О чем идет речь?

И Валя начал каяться. Оказывается, он давнозаметил, что умеет проделывать всякие штуки голосом. Ученик Олежко мог легкосорвать урок литературы, стоило ему на повышенных тонах задать училке вопрос,как Ольга Сергеевна хваталась за виски и убегала в медпункт.

– Ты, Олежко, настоящий кот Баюн, –в сердцах заметила как-то раз Ольга Сергеевна, – слышал про такого?

– Нет, – признался мальчик.

– Это герой русских народныхсказок, – пояснила Ольга Сергеевна, – милый котик, послушным детямхорошие истории рассказывает, а плохим такую песенку поет, что они умирают.

– Не Баян, – воскликнул я, –Баюн! Он себя так со школьной поры называл!

– Точно, – согласился Женя, –кличка прилипла, она понравилась Валентину, вроде ласковая, но суть мало ктопонимал. Это была самая страшная тайна Валечки, умение убивать голосом, он егоотточил до филигранности. Сначала тренировался на бродячих кошках, кстати, заэтим занятием его и застал отец. Женя не понял, каким образом сын наносит вредживотным, но сообразил: тот уничтожает невинных мурок, и хотел выдрать мерзавцаремнем. И тут сын закричал от ужаса! Во всяком случае, именно страхом переднаказанием Валя объяснил матери свой вопль.

Татьяна Карловна категорически велела сыну, впрямом и переносном смысле, молчать, а потом стала использовать его дар. Ниодна живая душа не знала, каким образом «нянечка» убирает детей, заказчикиполагали, что она читает заговоры, а на самом деле Татьяна Карловна в нужныймомент звонила Валентину и подносила телефон к уху обреченного.

– Слушай внимательно, – ласкововорковала она, – сейчас тебе кот Баюн сказочку споет.

– Телефон! – закричал я. – Онэто проделывал на расстоянии! И Олеся, и Маша беседовали с кем-то в минутукончины.

– Знаешь, как он убил младшую Беркутову?

– Нет, – прошептал я.

– Маша вошла в кафе, она убежала от тебя,но домой не спешила, пакет с деньгами прикрепила к телу, а дома сидит подруга,не дай бог увидит богатство. И тут Галя звонит Маше, Беркутова восклицает:

– Ща перезвоню!

Во-первых, она несет поднос, во-вторых, хочетосуществить кое-что. Сев за стол, Маша вынимает беруши и звонит Валентину.

– Я сестра Олеси, знаю все про вашголос, – шипит она, – жду в кафе, пиши адрес, Баюн!

Маша хочет денег за молчание, Валентинмоментально принимает решение. Телефон дурочки высветился на дисплее, Баюнвыходит на улицу, спускается в метро, подходит к автомату…

Маша берет трубку, видит незнакомый номер и,ничего не опасаясь, говорит:

– Алло.

Далее понятно, приготовленные для беседы сВалентином беруши падают на пол.

Убийце не было необходимости стоять рядом сжертвой. Маша, раскопавшая почти все, купила беруши, но они бы ей не помогли.От интеллигентного Вали не было спасения, зря Маша решила его шантажировать!

– Он и в Америке легко мог продолжатьтакой бизнес, – подхватила Нора.

– Кто бы его заподозрил? – вздохнулМакс.

– Труп в столице, Валентин в Нью-Йорке, унего замечательное алиби, границу не пересекал, – добавил Женя.

– Чудовищно, – прошептал я.

– Эх, Ваня, – грустно отозваласьЭлеонора, – «люди гибнут за металл, сатана там правит бал».

На пару секунд в комнате повисла тишина, уменя внезапно заболела голова. Ей-богу, люди порой творят ужасные вещи ипытаются объяснить свое поведение некими объективными причинами: любовью,ревностью, местью, обидой. А копнешь чуть глубже, и вылезает совсемнеприглядная правда. Сколько раз я понимал: побудительный мотив преступления –банальные деньги или другие материальные ценности: дома, квартиры,драгоценности, произведения искусства…

Наверное, Нора, Женя и Макс тоже предалисьмрачным раздумьям, потому что они притихли и сникли.

– Это не честно! – донесся изкоридора визгливый голос Ленки.

– Говорил: Лева влезет в блендер, и вот –опля, он там сидит! – перебил ее парень.

– Но ты снаружи, – запищаладомработница.

– А кто говорил про меня?

– Ну… Лева…

– На майку смотри!

– Это не честно!

Нора чихнула, мы с Максом вздрогнули, и тутдверь в кабинет распахнулась и ворвался Лева. В руках он держал блендер.