Дозоры. От Ночного до Шестого - Владимир Васильев

– Ты знаешь, к чему готовят Светлану?

– Да. – Семен расплескал по стаканам водку.

– К чему?

– Я не могу ответить. Я подписку дал. Что мог – сказал.

– Семен…

– Говорю же – подписку дал. Снять рубашку, чтобы знак карающего огня на спине увидел? Ляпну чего – сгорю вместе с этим креслицем, пепел в сигаретную пачку уместится. Так что прости, Антон. Не пытай.

– Спасибо, – сказал я. – Давай выпьем. Вдруг получится напиться? Мне надо.

– Вижу, – согласился Семен. – Приступаем.

Проснулся я очень рано. Тишина стояла, живая дачная тишина, с шорохом ветерка, к утру наконец-то прохладного. Только меня это не радовало. Постель была мокрая от пота, а голова раскалывалась. На соседней кровати – нам отвели комнату на троих – монотонно похрапывал Семен. Прямо на полу, завернувшись в одеяло, спал Толик: от предложенного гамака он отказался, сказав, что разболелась травмированная при какой-то заварушке в семьдесят шестом году спина и ему лучше поспать на жестком.

Обхватив затылок ладонями, чтобы не развалился при резком движении, я сел на кровати. Взглянул на тумбочку, с удивлением обнаружил там две таблетки аспирина и бутылку «Боржоми». Кто же эта добрая душа?

Выпили мы вчера три бутылки на двоих. Потом подошел Толик. Потом еще кто-то, и принесли вина. Но вино я не пил. Хватило остатков ума.

Запив аспирин половиной бутылки минералки, я некоторое время тупо сидел, ожидая действия лекарства. Боль не проходила. Кажется, не вытерплю.

– Семен, – хрипло позвал я. – Семен!

Маг открыл один глаз. Выглядел он вполне прилично. Будто и не пил куда больше меня. Вот что значат лишние столетия опыта.

– Голова, сними…

– Топора нет под рукой, – буркнул маг.

– Да иди ты, – простонал я. – Боль сними?

– Антон, мы пили добровольно? Никто нас не принуждал? Удовольствие получали?

Он перевернулся на другой бок.

Я понял, что от Семена мне помощи не добиться. И в общем-то он был прав, вот только терпеть я больше не мог. Нашарив ногами кроссовки, переступив через спящего Толика, я выбрался из комнаты.

Комнат для гостей было две, но в другой дверь оказалась заперта. Зато в конце коридора, в спальне хозяйки, – открыта. Вспомнив слова Тигренка о способностях к целительству, я без колебаний рванулся туда.

Нет, похоже, сегодня все ополчилось против меня. Не было ее там. Игната с Леной, против моих подозрений, тоже не оказалось. Ночевала Тигренок с Юлей. Девочка спала, по-детски свесив руку и ногу с кровати.

Мне сейчас было все равно, у кого просить помощи. Я осторожно подошел, присел рядом с широченной кроватью, шепотом позвал:

– Юля, Юленька…

Девочка открыла глаза, поморгала. И сочувственно спросила:

– Похмелье?

– Да. – Кивнуть я не решился, в голове как раз взорвали маленькую гранату.

– Угу?

Она закрыла глаза и, по-моему, даже задремала снова, при этом обняв меня за шею. Несколько секунд ничего не происходило, потом боль стала стремительно отступать. Будто в затылке открыли потайной краник и стали выпускать скопившуюся бурлящую отраву.

– Спасибо, – только и прошептал я. – Юленька, спасибо.

– Не пей так много, ты же не умеешь, – пробормотала девочка и засопела – ровно, будто переключилась мгновенно от работы на сон. Так умеют только дети и компьютеры.

Я встал, с восторгом ощущая, что мир обрел краски. Семен, конечно, прав. Надо нести ответственность. Но иногда на это просто нет сил, совершенно нет. Оглядел комнату. Спальня вся была в бежевых тонах, даже наклонное окно чуть тонировано, музыкальный центр – золотистый, ковер на полу – пушистый, светло-коричневый.

В общем-то нехорошо. Сюда меня не звали.

Я тихонько пошел к двери и, уже когда выходил, услышал голос Юли:

– «Сникерс» мне купишь, ладно?

– Два, – согласился я.

Можно было пойти досыпать, но с постелью были связаны достаточно неприятные воспоминания. Будто стоит лечь – и притаившаяся в подушке боль набросится снова. Я только заглянул в комнату, подхватил джинсы и рубашку, стоя на пороге, оделся.

Ну неужели все спят? Тигренок вон где-то бродит, а кто-то наверняка за беседой и бутылочкой засиделся до утра.

На втором этаже был еще маленький холл, там я обнаружил Данилу и Настю из научного отдела, мирно спящих на диванчике, и поспешно ретировался. Покачал головой: у Данилы была очень милая, симпатичная жена, а у Насти – пожилой и безумно влюбленный в нее муж.

Правда, они были только люди.

А мы – Иные, волонтеры Света. Что ж тут поделать, у нас и мораль иная. Как на фронте, с военно-полевыми романами и медсестричками, утешающими офицерский и рядовой состав не только на госпитальной койке. На войне слишком остро чувствуешь вкус жизни.

Еще здесь была библиотека. Там я обнаружил Гарика и Фарида. Вот они – точно вели беседу всю ночь, за бутылочкой, и не за одной. И заснули прямо в креслах, видимо, совсем недавно: перед Фаридом на столе еще чуть дымилась трубка. На полу валялись стопки вытащенных из стеллажей книг. О чем-то они долго спорили, призывая в союзники писателей и поэтов, философов и историков.

Я пошел вниз по деревянной винтовой лестнице. Ну кто-нибудь найдется разделить со мной это тихое мирное утро?

В гостиной тоже все спали. Заглянув на кухню, я не обнаружил там никого, кроме забившегося в угол пса.

– Ожил? – спросил я.

Терьер оскалил клыки и жалобно заскулил.

– Ну а кто тебя просил вчера воевать? – Я присел перед собакой. Взял со стола кусок колбасы, воспитанный пес сам не рискнул. – Бери.

Пасть щелкнула над ладонью, сметая колбасу.

– Будь добрым, и к тебе – по-доброму! – объяснил я. – И не жмись по углам.

Нет, ну все-таки кто-нибудь бодрствующий найдется?

Я взял и себе кусочек колбасы. Прожевывая, прошел через гостиную и заглянул в кабинет.

И тут спали.

Угловой диванчик, даже разложенный, был узким. Поэтому лежали они тесно. Игнат посередине, раскинув мускулистые руки и сладко улыбаясь. Лена прижималась к нему с левого бока, одной рукой вцепившись в его густую светлую шевелюру, другую закинув через его грудь, на вторую партнершу нашего донжуана. Светлана зарылась Игнату лицом куда-то под бритую подмышку, руки ее тянулись под полусброшенное одеяло.

Я очень аккуратно и тихо закрыл дверь.

Ресторанчик был уютный. «Морской волк», как и намекало название, славился рыбными блюдами и симпатичным «корабельным» интерьером. К тому же – совсем рядом с метро. А для хиленького среднего класса, готового иногда гульнуть в ресторане, но экономящего на такси, это был фактор немаловажный.